Читать онлайн «Экономический кризис: кто виноват и что делать». Страница 55

Морганы всегда выживают. Из финансовых кризисов — моргановские предприятия выходят с наименьшими потерями. Случайно ли?

Случайно ли то что, удалившись с глаз общественности, империя Морганов осталась контролировать ФРС? Это скрытые силы исторического прогресса.

С начала образования ФРС Морганы, Рокфеллеры были основными акционерами этой системообразующей для США организации. Поэтому преследование семейства со стороны сената это внешняя игра на эмоциях избирателей. И Морган ушел в тень, продумав что и как до мелочей. Для всех в 1913 году Морганы разгромлены, вынуждены были уехать из США. А на деле — одни из основных владельцев ФРС. При этом создатели ФРС понимали, что если не поделиться властью и возможностями с представителями мировой элиты, то можно не удержать мировое господство.

Но опора на деньги, на большие деньги, главным образом на деньги, со временем приносит стратегический проигрыш. Политическая, экономическая элита принимала установившиеся правила игры до тех пор, пока этот подход приносил ей плоды, способствовал развитию страны, пусть путем неэквивалентного обмена с другими странами, пусть путем близким к махинациям. Но эффект был. В начале второго десятилетия XXI века он пропал. Деньги, вложенные в экономику США давали мультипликационный эффект менее единицы, то есть никакие деньги не помогали развитию реальной экономики, получению прибыли через реальный сектор. Рычаги управления, которыми пользовались представители мировых финансов вдруг стали не работать. В этой ситуации по законам рыночной экономики начинают разорятся те, кто берет кредиты, а затем и сами банки. Самые богатые люди на земле в результате могут потерять власть.

Это понимает политическая, экономическая элита. У нее выбор небольшой. Первым выбором стало решение печатать и печатать деньги. Скрытая финансовая власть, единство среди общественников этого уровня держится на деньгах. Внешне это выглядело и выглядит системой мер по выходу экономики из рецессии.

История богата такими примерами. Так В 1982 году суд центрального округа штата Калифорния вынес постановление, в котором определил, что федеральные резервные банки, входящие в структуру ФРС, не являются субъектами, к которым могут быть предъявлены иски частных лиц по закону об исках к государственным организациям. Это было сделано перед запуском политики рейганомики, когда кредиты потекли рекой на головы домохозяйств, предприятий, вырос и дефицит государственного бюджета. Риски большие. И ФРС вначале была выведена из под возможных юридических исков, а уж затем начались известные преобразования в экономике. И сейчас, если обвалится рынок с ФРС взять нечего и не у кого… Общественники на протяжении истории использовали слова для получения преференций, для подчинения себе предметников. И чем выше по уровняю экономического благосостояния, по месту в элите занимает общественник, тем изощреннее его слова. На протяжении тысяч лет общественники переигрывали предметников в понимании сути таких утонченных обманов. В настоящее время эти обманы чаще не выходят из правового поля, но схемы получения преференций у общественников таковы, что опережают мышление в этом направлении предметников.

Они сохраняют единство, пока есть возможность обкладывать невидимой данью предметников в свою пользу. Как только предметников довели до полного разорения, до истощения, а это происходит периодически, начинаются разборки внутри общественников. Сейчас активно идет сшибка интересов и внутри финансовых структур.

Но тайна всегда охраняет банкиров, в тайне они совершают многие операции себе на пользу. Так в период кризиса в августе 2009 году ФРС тайно покупала облигации США на аукционах. По некоторым данным в этот период она тайно купила почти половину казначейских обязательств. Что значит скупить облигации — это значит искусственно держать показатель финансового состояния страны в заданных рамках. Это предотвращение паники, это и своеобразное успокоительное средство. Это попытка сбить температуру, не леча самой болезни. В настоящее время это стало делаться явно.

На протяжении истории общественники совершили немало сложных операций в мире. О сути некоторых мы узнаем через столетия. Можно предположить, что они не потеряли свою активность и остроту ума и в наши дни. И можно быть уверенными, что любые их предложения, которые кажутся здравыми и разумными сегодня, окажутся очередной уловкой хитрых общественников. Играть с ними — портить предметников. Общественников просто надо менять на предметников.

Приватизация в России и постсоциалистических странах это наглядный пример проведения преобразований под руководством общественников и в целом в интересах общественников. Этим в значительной степени объясняется то катастрофическое падение производства, которое мы наблюдали в России и некоторых других странах. Падение производства было более сильным, нежели в результате разрушительной войны 1941–1945 годов. Мы потеряли огромное количество технологий, рынки, науку и т. д. Негативные последствия от этого урагана неквалифицированных управленческих действий в масштабе страны, но в угоду общественников (хотя на словах все делалось ради основной массы населения) будут отзываться на нескольких поколениях россиян.

В связи с этим надо отметить, что экономические преобразования, приватизация начаты в период господства общественников. Заканчивался 72 летний цикл обновления психотипов экономически активного населения и элиты, начинался новый. Обычно к власти на новом цикле приходят предметники. Они и приходили. Но весь процесс шел в период высокого уровня общественного разделения труда и высокой степени влияния примера западных стран. Простые статистические сравнения показывали, что собственность в частных руках использовалась эффективнее. Во всяком случае на небольших предприятиях это было так. В этом отношении идея приватизации была в целом здрава, хотя и относилась к сравнениям прошлого. И без учета очевидного факта. В западных странах собственность оказалась в частных руках в результате развития на протяжении сотен лет. Сама история, сама жизнь отобрала в собственники тех, кто оказался более эффективным хозяином. Это длительный процесс.

А кто оказался владельцем собственности в России, в других постсоциалистических странах? Однозначно — общественники. Они совершили свойственные им и незаметные на начальном этапе преобразований действия.

1. Окружили политические лица (лицо), которые реально могут принимать решения подконтрольными со стороны общественников экспертами. Создали экспертное сообщество. В то время как предметники в науке помалкивали и стремились как можно полнее понять что и как делать, лица с безудержной фантазией, аудиалисты говорили. И чем сложнее ситуация, тем увереннее они говорили что и как надо делать. Истинные ученые видели эти противоречия и лишены были такой однозначности. Да, среди ученых было немало умных, ищущих, предлагающих работающие схемы. Они говорили меньше, хотя и печатали свои мнения, планы преобразования. План 500 дней из категории таковых научных обобщений. Но по мере сплочения общественников (а они сплачиваются гораздо быстрее предметников), по мере все более доверительного проникновения их в душу и сознание первых лиц в государстве они научились блокировать те предложения ученых, которые были не очень нужны общественникам. А мы знаем из исследований, что экспертное сообщество составляют лица ориентирующиеся как на истину, так и на мнение окружающих. У общественников более развита внешняя референция, для них более значимо мнение ученых с мировым именем. Но там во главе науки стояли лица, отражающие мнение ученых, сформулировавших Вашингтонский консенсус. Это мнение о прошлом, о том как было в прошлом. И это мнение в интересах банков, в интересах торгового капитала. Это в настоящее время появляются точки зрения, что содержание пунктов Вашингтонского консенсуса не верно. А тогда абсолютная часть ученых, в том числе и с мировым именем, думала иначе. И в западном экспертном, научном сообществе принято считаться с мнением большинства, с официально опубликованном мнении.

Поэтому в России, кто хорошо знал английский язык, довольно уверенно выдвигал тезисы, сродни с мнением большинства иностранных ученых. Как не поверить таким людям, искренним, страстным, если представители весьма авторитетных международных организаций соглашались с тем, что и как надо делать в России. У нас не было научных, политических сил для объективной оценки ситуации. А предметники — носители таких знаний, как всегда в истории, оказались неугодными, не ко двору, нарушающие общее спокойствие. Но слава Богу, их не выслали из племени, как это было тысячи лет назад — их просто обвинили в ретроградстве, им просто не дали кафедры в ведущих вузах, их просто сделали маргиналами и отрешили от научного сообщества. Они до сих пор говорят матку — правду, но кто их слушал до начала кризиса? Это сейчас Хазины, Кобяковы на слуху. Их слушают… А некоторые экономисты из неугодных переместились в кабинеты рядом от Кремля. Но механизм борьбы за первых лиц в стране остался, общественников меньше не стало. И сложно надеяться, что без сильного кризиса что-то изменится радикально. Механизм изживания неугодных предметников остался в прекрасно отлаженном состоянии, он смазан и активно действует… Наличие такого механизма — главное завоевание общественников последних десятилетий.