Читать онлайн «Эммануэль Сведенборг». Страница 7

Вот те соображения, которые позволяют нам допустить, что у Сведенборга приступы судорог могли быть эпилептического характера и не были ни истерические, ни проявлением страха и ужаса.

2. Экстазы. Сведенборг переживал приступы, длящиеся часами и сутками, общения с богами, ангелами, духами и проч., когда он отрешался от всего земного, жил только своею духовною жизнью, жил чрезвычайно энергично, выше среднего жизненного уровня, представлялся почти нечувствительным ко всему окружающему земному и оказывался крайне утомленным по окончании таких моментов. Эти моменты крайнего духовного напряжения, выражающиеся чрезмерною жизнью духа, при нечувствительности ко всему земному, неспособности или резко ослабленной способности восприятия внешних впечатлений, составляют типичную картину экстаза. Такие экстазы могут быть истерического происхождения, неврастенического, эпилептического, у людей, истощенных молитвою и постом, находящихся под влиянием особых климатических и жизненных условий и проч. Сведенборг не был истеричен, неврастении тогда еще не знали, постом и молитвою он себя не истощал, особенных пертурбаций климатических и социальных в окружающей его среде не было. Поэтому остается допустить, что экстазы Сведенборга могли быть экстазами эпилептического характера или экстазами религиозного фанатика. По поводу последнего обстоятельства нужно, однако, добавить, что Сведенборг не был не только религиозным, но и никаким фанатиком. Это был религиозный новатор, мечтатель, проповедник, но проповедник философ, мыслитель и никоим образом не проповедник фанатик. Это не был Магомет, Лютер, Савонарола, Жишка и т. д. Но о религии Сведенборга мы скажем позже.

За эпилептический характер экстазов Сведенборга говорит еще и то обстоятельство, что по содержанию его экстазы напоминают экстазы эпилептиков. Содержанием последних являются обыкновенно божественные видения и божественные откровения. Такого же характера были и экстазы Сведенборга, почему их скорее всего возможно отнести к экстазам эпилептическим. Если прибавить судороги, о которых говорит Сведенборг, то эпилептичность приступов усиливается.

3. Видения. Сведенборг имел видения. В первый раз, как таковое, упоминается Сведенборгом в 1744 г., когда он находился в Лондоне и жил в гостинице. Нужно, однако, добавить, что подобные видения бывали у Сведенборга и гораздо раньше, что усматривается из его собственного дневника. Только они являлись ему почти всегда ночью, почему он принимал их преимущественно за сновидения или что-то подобное сновидениям.

На деле же это были видения, такие же видения, как и то, о котором он упоминает в лондонской гостинице. Что же это были за видения? Это были видения в данный момент в данном месте не существующих предметов, что по научному определению составляет галлюцинации. Такие галлюцинации бывают весьма редко у людей душевно здоровых: в тропиках, полярных странах, при голодании, при крайнем возбуждении, при напряженном ожидании, при чрезмерном желании увидеть и т. д. Гораздо чаще эти галлюцинации бывают у людей нервных: неврастеников, истеричных, эпилептиков, лихорадящих и т. д. Обычное явление галлюцинации у душевнобольных.

По характеру содержания галлюцинации Сведенборга почти все религиозного содержания, их скорее всего должно отнести к галлюцинациям эпилептиков, что нисколько не противоречит и другим болезненным проявлениям Сведенборга: судорогам, экстазам и даже его проповедничеству.

4. Ясновидение… Да, друг Горацио, действительно есть на свете много такого, что даже и не снится нашим мудрецам. И отрицать это нечто только потому, что оно не снилось тому или другому мудрому, – едва ли основательно. Тем более это так, что, собственно, нет ничего такого тайного, чтобы не стало со временем явным.

Раньше мы указали несколько фактов в жизни Сведенборга, из которых усматривается, что Сведенборг обладал особенным даром узнавать на расстоянии, не доступном нашим органам чувств, и во времени, давно прошедшем. Указывается факт, что Сведенборг способен был иногда предсказывать и будущее. Все эти факты происходили в присутствии почтенных лиц, которые не постеснялись засвидетельствовать их своим честным именем. Были попытки подорвать значение этих фактов и лишить их доверия. К чести фактов, однако, должно сказать, что они остались фактами, несмотря на то, что подрывать их пытались весьма почтенные лица, как, например, Куно-Фишер и др.

Другой вопрос, если нас спросят, что это за дар, коим обладал Сведенборг. Попытки объяснения его существовали и существуют; тем не менее, на взгляд натуралиста, эти попытки являются столь неосновательными и неясными, что лучше их оставить в стороне. Как ни обидно для нашего самолюбия и для чести науки, а будет правильнее сказать: мы этого не знаем, – нежели утверждать: этого не было, потому что мы не знаем.

Прибавим, однако, что и эти факты ясновидения и предвидения не стоят вне человеческих пределов. Сам Сведенборг о своих предвидениях говорит: «Я не могу иметь общения со всеми, а только с теми, кого я знал во время жизни, затем, с царственными и княжескими особами, знаменитыми героями, известными людьми и великими учеными, которых либо я знал лично, либо по их сочинениям, а следовательно, со всеми теми, о ком я могу составить себе представление…» Таким образом, дар ясновидения находился в пределах ведения и нам остается неизвестным только способ его познания. Так пока с этою неизвестностью и пребудем.

По словам Канта, состояния ясновидении Сведенборга могут быть разделены на три отдела:

1) когда он находился между видением и сном, причем он видел, слышал и чувствовал духом, – такое состояние в его жизни было не более 3–4 раз; 2) когда дух его куда-нибудь уносил, т. е. его тело ходило, двигалось, находилось в данном месте, – дух же его вместе с другими духами витал в совершенно другом месте, видел другие предметы, слышал иные речи и наблюдал иную обстановку, – так проходило несколько часов и дух возвращался вновь в свое тело, наконец, 3) бывали обыкновенные ежедневные видения в полном состоянии бдения.

5. Мистицизм и религиозное новаторство Сведенборга. Для того чтобы понять это проявление душевной жизни Сведенборга, нужно бросить короткий ретроспективный взгляд на всю жизнь Сведенборга. Некоторые писатели, как Janet и др., утверждают, что мистицизм Сведенборга являлся внезапно и не имел основы своей в условиях прежней жизни. Я с этим решительно не могу согласиться. Напротив, мистицизм и иллюминизм Сведенборга есть естественный плод и логический вывод всего предшествующего. Сведенборг должен был быть таковым, каким он стал, – он не мог быть иным.

Отец Сведенборга был крайний мистик и религиозный новатор. Его мистицизм был настолько велик, что его едва ли можно было признать вполне душевно нормальным. Даже современники Сведенборга подозревали ненормальность его душевной жизни; в наше время наука все-таки двинулась несколько вперед и выяснила истинное положение таких состояний, в каком находился епископ Сведберг.

Эмануэль Сведенборг есть сын своего отца до малейших мелочей. Но так как он был гораздо даровитее отца, то и ненормальности его появились обширнее и грандиознее. Получив по наследству от отца мозг и всю нервную систему неустойчивыми и неуравновешенными, Э. Сведенборг проводит детство в обществе отца и людей с умственным уровнем и жизненными интересами, подобных ему. Вокруг ребенка слышались речи религиозного содержания, передавались рассказы о видениях и другие мистические истории и творились богоугодные дела. Ребенок с детства проводит жизнь в среде религии, мистицизма и благотворительности. Сам он ведет беседы в этом духе, поражающие окружающих своею серьезностью, дельностью и оригинальностью. Можно ли подумать, чтобы такая обстановка детства осталась бесследною на дальнейшей жизни Эмануэля? Никоим образом. Все это должно было отразиться впоследствии на Сведенборге, и оно отразилось.

В годы юности и молодости, в период жизни любознательности Сведенборг увлекается познанием природы, природы окружающего мира, природы человека, природы творений Божиих и природы самого Бога… Обладая великим умом и обширнейшими познаниями и живя в государстве, где практические знания особенно оценивались, Сведенборг первые годы своей умственной жизни отдал практическому изучению и применению к жизни своих познаний, в дальнейшем же на изучение природы он смотрел как на изучение творений Всевышнего. Словом, к практическим познаниям стал примешиваться мистицизм, который в дальнейшем превратил его в религиозного новатора и способствовал созданию особенно систематизированного религиозного вероучения.

Со второй половины жизни Сведенборг становится настоящим мистиком. Что на него так повлияло? Трудно указать постепенность развития мистицизма и непрерывность его течения; тем не менее, нельзя отрицать того, что в этом проявлении не последнюю роль играла и неудачная любовь к Эмеренции, и обстоятельства, ей сопутствовавшие, и несчастия в обществе от холерной эпидемии.