Читать онлайн «Проект НЛП: исходный код». Страница 7

Соматогенетический взгляд

Противоположные взгляды отличали греческого врача Гиппократа (около 460-377 до нашей эры), который считается отцом медицины западного культурного круга. К нему восходит известная клятва Гиппократа, которая до наших дней является основой этических принципов медицины.

Гиппократ верил, что все болезни это результат нарушения соотношений четырех соков человеческого тела: крови, слизи, желчи и черной желчи. Также и психические нарушения, которых он выделил три типа: меланхолию, манию и phrenitis (лихорадка мозга), по его мнению, можно объяснить этим несоответствием. Он отбросил возможность придать исключительный статус явлениям, связанным с этими болезнями. Так он писал в своих рассуждениях об эпилепсии:

"С так называемой святой болезнью, дела обстоят так. Ни в коем случае мне не кажется, что она имеет более божественный источник, нежели другие болезни. Она также не более свята, но обладает теми же причинами и свойствами, что и остальные болезни. В результате отсутствия опыта и незнания, люди считали, что ее качества и причины божественной природы, поскольку она совершенно не похожа на другие болезни. И из-за сложности в ее определении верили в ее божественное происхождение. [...] Если, однако, из-за ее необыкновенности она будет принята за нечто божественное, то у нас будет не одна святая болезнь, а множество, так как я покажу что и иные, о каких никто не думает, также святы и не менее необыкновенны и поразительны [...]"[50].

Как терапию, для лечения психических болезней, Гиппократ рекомендовал диеты, голодания, купания, свежий воздух, массаж, движение и т.д. Его учение о соках в наше время не нашла никакого применения. Однако его убеждение о том, что все страдания имеют свои причины в неверном функционировании тела, действенны и по сей день[51].

Корни психогенетического объяснения психических болезней, также относятся к временам античной Греции. Аристотель (384-322 гг. до нашей эры) описал в своем труде "О душе" различные способности человека. Уже его учитель Платон (427-347 гг. до нашей эры), подчеркивал прежде всего рациональную, познавательную способность человека. Аристотель, кроме всего прочего, занимался метафизической жизнью души. Он создал основу психологии желания. Ее главные элементы до наших дней являются популярными частями психологических объяснений. Иоханнес Хиршбергер описывает это учение таким образом:

"Разделяют низшие и высшие стремления. Первые, инстинктивные, реализуются в необходимости принимать пищу и удовлетворении полового влечения, а также при любом возвеличивании, которое удовлетворяет нашу амбицию, храбрость, желание борьбы, мести, гнев и ненависть, желание свободы, самоутверждения и силы. Все эти черты характерны и для животных.

Кроме них существуют нужды высшего порядка, а они есть лишь у человека. Высшие стремления олицетворяются с освященной разумом волей.

Условием каждого стремления, неважно высшего или низшего, всегда будет благо, которое великолепно, или по крайней мере нам таковым кажется. Человек стремится ощутить приятное и рефлекторно избегает неприятного опыта.

В принципе человек, благодаря своей воле, владеет способностью принимать решения. Однако в реальности, на волю влияют многие факторы, которые в той или иной степени ограничивают свободу. Особенно когда человек уступает таким чувствам как злость, ненависть, страх, стыд, сочувствие, нежелание или зависть. Их последствием всегда будет радость или грусть, которые поддерживают или тормозят волю человека[52]".

Удивительно, насколько психоанализ комплексного изменения, подобен на основную идею Аристотеля. Действительно Зигмунд Фрейд (1856-1939), в конце девятнадцатого века, заново показал эту идею. Хотя раньше философы и поэты также избирали темную сторону души предметом своих рассуждений, лишь Фрейд объединил эту проблематику в одно целое.

Фрейд выработал множество моделей, которые должны были объяснять духовную активность человека. При этом лично занимал позицию между соматогенетическими теориями и психогенетическими представлениями. Криц так о нем пишет:

"Независимо от философских взглядов и литературных интересов, медик Фрейд находился [...] полностью в парадигме механистично-соматической медицины и природоведческих наук. [...] Поэтому вначале его психоанализ явно опирался на научных моделях механики, гидродинамики и нейрофизиологии. [...] до самой смерти он надеялся, что его теория наконец будет рассмотрена в физиологическом и биохимическом контексте. [...] Необычайно большое значение Фрейда состоит в том, что несмотря на (или возможно: именно поэтому) надежды в соматически-физиологическую редукцию его теории, он со всей силой посвятил себя психическим процессам и коррелятам клинических явлений [...][53].

Фрейд был механистическим Гиппократом в аристотелевское время. В ранней фазе создания психоанализа, Фрейд для объяснения существа психических болезней, наряду с аристотелевским учением о способностях души, которое стало основой для его концепции, воспользовался понятиями из области физики, такими как напряжение, энергия и квантум побуждения. Позднее он ввел целый ряд гипотетических конструкций - ид, эго и суперэго - из которых состоит аппарат психики. На этой основе он создал модель конфликта, показывающую противоположные стремления этих инстанций, как источник психических болезней.

Созданная Фрейдом теория имела огромное значение для общего развития психотерапии двадцатого века. Мыслящие персонажи его психогенетических, объясняющих паттернов сохранились в диалектической форме в большинстве современных терапевтических моделей.

Вместе с кибернетикой, в двадцатом веке, родилось новое направление мысли. Оно должно было стать основой системной теории в психотерапии. Эдмонд Марк и Доминик Пикард так описывают зарождение кибернетической мысли:

"Понятие системы не является абсолютно новым. В девятнадцатом веке ее неосознанно использовали экономисты, пытаясь разработать общую модель экономики, объясняющую зависимость между продажами, спросом, деньгами и капиталом. Карл Маркс также использовал это понятие, когда рассматривал отношения между экономической базой и идеологической надстройкой в общей картине общества. В сороковые годы двадцатого века теория систем получила в Соединенных Штатах новое значение, когда ее успешно применили в рамках кибернетики, а позднее информатики и электроники.

Отцом кибернетики считается Норберт Винер, который до второй мировой войны, работал в Массачусетском Технологическом Институте (MIT). В 1940 году он занимался, совместно с одним молодым инженером, автоматическим управлением зенитных орудий. Во время этой работы он выяснил, что действия механизмов такого типа, чрезвычайно подобны работе нервной системы. Протекание информации, во время контроля целенаправленных действий (например, противовоздушной обороны), должно создавать замкнутый цикл: механизм оценивает результаты своих действий и корригирует будущие действия, на основе раннего опыта. Этот процесс называют проявлением обратной связи (feedback). Таким образом, теория кибернетики базируется на объяснении поведения сложных организмов с помощью моделей, созданных при помощи синтеза электроники и биологии. Для изучения новой теории был созван семинар, в котором участвовали математики, нейрофизиологи и инженеры -электронщики. Заново создавались основы общего языка (обучение, воспоминание, управление, обратная связь, гомеостаз и так далее). Оказалось также, что эта теория находит применение в таких дисциплинах, как: экономика, управление, социология и антропология. [...] Изобретение компьютеров, в пятидесятых годах, сильно ускорило исследования над искусственным интеллектом и роботами.[...] Новый этап начался в 1954 году, когда биолог Людвиг фон Берталанффи созвал исследовательскую группу, которая выбрала себе целью включить кибернетику в общие исследования систем. [,..]"[54].

Решение проблем антропологии и психиатрии, используя кибернетические концепции, инициировал англо-американский антрополог Грегори Бейтсон. Его исследования привели к новому взгляду на психиатрию. Он разработал основы теории коммуникации, а ее системная формула была определена в Mental Research Institute (MRI) в Пало Альто. Как уже упоминалось, Бэндлер и Гриндер, работая над своими моделями, находились в постоянном контакте с Грегори Бейтсоном, Вирджинией Сатир (одним из основателей MRI), Робертом Спитцером и Милтоном Эриксоном, который также оказал огромное влияние на концепции института. Поэтому необходимо отметить, что поиски следов мысли Бейтсона и группы Пало Альто могут помочь в понимании НЛП.