Читать онлайн «Идеология суверенитета. От имитации к подлинности». Страница 39

Пока удаётся кое-как защищаться. У политического руководства есть понимание, что это единственный работающий механизм роста, причём качест венного роста… Ведь мы в оборонке уже создали даже то, чего не мог Советский Союз. Ракета «Булава», при всех её проблемах, точно будет доведена до конца, и это будет ресурс стратегического сдерживания на 40–50 лет. Дальше — истребитель 5-го поколения. Сегодня только две страны в мире — США и Россия — могут делать такие самолёты… Я бы обратил внимание на слова Дмитрия Рогозина: он говорил о том, что одной из главных целей огромных вложений в оборонку является развитие новых технологий, которые потом с неизбежностью будут перетекать на гражданку. Что, по сути, цель Госпрограммы вооружений — новая индустриализация России.

— Давайте перейдём от наших оборонных успехов к дипломатическим. Интервенция Запада в Сирии усилиями России окончательно отодвинута?

— Интервенция в Сирии проводится непрерывно. Все соседние страны, включая Израиль, являются источником такой интервенции. И речь не только о снабжении оружием и подготовке боевиков. Речь и о действиях спецподразделений, которые там работают, и все это знают.

Но прямые внешние удары действительно отодвинуты. Достигнутое соглашение по химическому разоружению Сирии справедливо воспринимается как внешнеполитический триумф России. И тут свою роль сыграло всё — и наша военно-техническая поддержка Сирии, и знаковое присутствие там нашего флота, и, кстати, состояние наших Вооружённых сил. У страны, не имеющей своего военного потенциала, внешнеполитических триумфов не бывает по определению!

Изменилась и ситуация с Соединёнными Штатами. При всём колоссальном давлении груза прежней американской геополитики, Обама, в общем-то, ищет повод от неё отказаться. Он понимает ответственность за сохранение страны, а страна обременена непосильными обязательст вами по поддержанию своего тотального господ ства. А единственный способ для Америки выйти из системного кризиса, в котором пребывает американская модель мира, — это договариваться. И Америка впервые за многие годы готова договариваться. И с Россией, и с Ираном. А с кем ещё ей договариваться в регионе, где надо стабилизировать ситуацию? Не с Катаром же! Катар можно просто закрыть приказом по компании «Бритиш Петролеум», как какой-нибудь завод…

— Насколько удар по Сирии всё-таки вероятен?

— Он возможен в любой момент. Во-первых, Обама очень уязвим в своей политике: Америка находится в достаточно тяжёлом состоянии, желание его снести — огромное. И провокации против Асада практически неизбежны. Даже не потребуется никаких новых обвинений: Асад уже объявлен злодеем. И это проблема. Америка — тоталитарно-идеологическая страна, если уж Асада объявили злодеем, то они не могут от этого отказаться. Хотя более адекватного, сдержанного, толерантного и европейски образованного политика в регионе не было почти никогда. Он потолерантнее будет, чем Меркель или Кэмерон…

— Вы вообще понимаете логику американцев? С сирийской властью они борются заодно с «Аль-Каидой» — той самой, которая показала Америке кузькину мать ещё 11 сентября 2001 г. Не западло, извините, Вашингтону заключать союз с террористами?

— Американская политика абсолютно цинична. Террористы, согласно этой политике, могут быть плохими или хорошими. Но проблема даже не в этом. Да, у нас есть много оснований полагать, что теракты 11 сентября и, кстати, япон ское нападение на Пёрл-Харбор в 1941 году были частью некоего политического плана, который позволял решать американские задачи. «Вскрытие» очень многих государств, которые мешали определённым силам и интересам, было обеспечено именно террористами…

Но нам давно пора прекратить оценивать американскую политику с моральных позиций. Нам действительно выгодно спасать Америку, выгодно, чтобы Америка вернулась от абсурда к здоровому цинизму.

Ещё десять, даже пять лет назад никакие сделки для США были невозможны. У них тогда могли быть либо враги, либо сателлиты. Враги — это цели, а сателлиты — прислуга, с которой сделок не заключают. Сейчас они чувствуют необходимость договариваться, лавировать. Чувствуют необходимость сделок. Ситуация изменилась благодаря кризису. Ведь Америка делает колоссальные шаги к тому, чтобы найти выход из этого кризиса, она огромными темпами реиндустриализируется, роботизируется, возвращает производство на свою территорию. Цены на газ в США в три раза ниже, чем в Европе, а электроэнергия в два раза дешевле. Представляете, какое это конкурентное преимущество! Но всё же этого мало: для того чтобы выйти из той колоссальной макроэкономической петли, в которую они сами себя загнали, им нужно резко сократить свои внешние обязательства. Попросту «уйти домой».

— Перестать быть «мировым жандармом»? Кстати, у многих стран есть свой устойчивый имидж: Китай — «мировая фабрика», Швейцария — «мировой сейф» и т. д. А к какому образу, какой роли надо стремиться России? Какие услуги или ценности мы можем предложить человечеству? Кроме отличного оружия, разумеется…

— Мировая совесть. Мы можем человечеству Бога предложить. Которого западный мир уже сам себе предложить не может, потому что он ему стал противен. Мы можем и должны предложить миру социальную модель, проект общест венного устройства, который разрешал бы неразрешимые и несовместимые с жизнью противоречия нынешней модели. Это и политическое устройст во, и социальное, и устройство экономики.

Причём это будет именно новое устройство, мы не можем эту модель вытащить из прошлого: её там нет…

Наша внешняя политика сейчас выглядит блестяще

В сирийском конфликте едва ли не ключевую роль сейчас стала играть международная дипломатия. Начнется или нет западное вторжение против официального Дамаска? По сути, этот вопрос стал главным камнем преткновения в отношениях между Вашингтоном и Москвой, и, по мнению ряда экспертов, Россия выигрывает дипломатическую дуэль против США.

В этом аспекте действия американского и российского президентов порталу KM.RU комментирует Михаил Леонтьев.

Наша внешняя политика сейчас выглядит блестяще, хотя судят по конечному результату, а результат очень сомнительный в перспективе. Обаму заставили ввязаться в сирийскую историю, причем в абсолютно дебильной и проигрышной для него форме. Он всегда был открытым противником именно такой политики, но его заставили. Это говорит о том, что даже если американский президент имеет свою позицию и волю и старается при этом ее мягко и деликатно проводить, то его все равно дожмут самым что ни на есть диким образом, а потом представят идиотом! С ним сделали дикие действия, и он не мог не оказаться в этой ситуации идиотом: у него не было выбора. В этом смысле наш президент имеет фору.

Человека, который оказывается в положении Обамы, есть человеческие основания презирать. Его можно и понять, но нормальный мужик в здравом уме не должен позволять с собой такое делать. Это за пределами всего, кроме американской политической этики. Россия — страна проблемная. У Путина проблемные отношения с российскими элитами, с различными крыльями властной структуры. Он не революционер, не садист, а человек, очень не склонный к резким, рискованным и силовым решениям проблем в первую очередь в собственном окружении. Но, по сравнению с положением американского президента, он — просто король.

Функциональная подсобность американского президента видна сейчас очень резко. Обама всеми силами пытался «бросать кости» представителям разных групп и не демонстрировать резких изменений американского курса. Однако ситуация, при которой он может избежать действий, которые сам не хотел предпринимать, ставит его в худшее имиджевое положение, чем если бы он эти действия совершил.

За прошедший цикл подготовки к сирийской операции американская администрация прошла все фазы человеческого унижения, включая открытое признание в осуществлении платных услуг по отношению к Заливным монархиям. У кого еще повернется язык каким-то образом этизировать американские цели, задачи и ценности в этом деле? Америка — чуть более великая держава, чем Катар. Наняться для Катара сделать вонючую работу с грубым нарушением логики, здравого смысла и международного права — это… ну, я не знаю… Мне до сих пор казалось, что если американцы это сделают, то никогда не признаются.