Читать онлайн «Психология обмана. Как, почему и зачем лгут даже честные люди». Страница 40

Никто не знает, как часто проявляется симулятивное поведение, но считается, что значительное количество таких случаев не распознается. Например, у 3,5 % пациентов с камнями в почках, направленных на соответствующие анализы, болезнь имела нефизиологические причины (Гальт и др., 1988). Люди с простым симулятивным расстройством проявляют некоторые психологические признаки синдрома Мюнхгаузена, но в менее острой форме. Приведенные ниже случаи из клинической практики иллюстрируют простое симулятивное расстройство.

Все медсестры в гематологическом стационаре любили Дженет. Она была привлекательной 34‑летней няней, госпитализированной с предположительно неизлечимой апластической анемией. Заботливые мать и муж Дженет сидели у кровати больной целыми днями, помогая контролировать уровень внутривенных инъекций. Кроме того, ее навещал персонал соседней больницы, где она работала медицинской сестрой.

Причины острой анемии Дженет так и не были установлены. Предположительно, это было аутоиммунное заболевание. Ее продолжали держать в изоляции, боясь, что малейшая инфекция приведет к смерти. Все с надеждой ждали, пока ее костный мозг начнет вырабатывать клетки крови, а сама Дженет рассказывала о своем прошлом и жалела, что больше не сможет заниматься любимыми вещами, такими как верховая езда. Она выросла на ферме, где разводили породистых скакунов. Подростком возила собственную лошадь с одной выставки на другую в прицепе. Ее сопровождал богатый любящий отец, который в дочери души не чаял. Окончив среднюю школу, она поступила в престижный университет на Западном побережье, но вскоре поняла, ее призвание — ухаживать за больными, и вернулась домой, чтобы поступить в школу медсестер. Окружающие всем сердцем сочувствовали обаятельной аристократке, которая может никогда не излечиться от своей тяжелой болезни.

Все иллюзии развеялись, когда были получены результаты анализов на уровень метотрексата в крови (химиотерапевтического препарата, используемого для лечения рака). Дженет тайно принимала этот наркотический препарат и намеренно вызвала у себя острую анемию. Узнав об этом, врачи решили опросить мать Дженет, которая призналась, что детство дочери было бедным, после того как отец оставил семью. Единственным учебным заведением, которое она посещала, был профессиональный колледж. Перед приступом болезни Дженет ее мать стала особенно раздражительной и игнорировала ее просьбы. Муж Дженет был слабым, никчемным человеком и тоже не удовлетворял ее бесконечные нужды.

Дженет действительно тяжело болела и, несмотря на улучшение состояния, могла умереть. Она работала медицинской сестрой, и ей прекрасно были известны симптомы, которые наблюдаются у пациентов с данным заболеванием. Она открыто не прибегала к самоубийству, так зачем же она так поступала? Поведение Дженет не было необычным. Симулятивное поведение — хотя нераспространенное, но и не уникальное явление, и встречается чаще, чем утверждает статистика.

Многие возможные объяснения поведения, характерного для пациентов с синдромом Мюнхгаузена, справедливы и для пациентов с простым симулятивным расстройством. Потребность в заботе может быть главной чертой в определении такого поведения. Пациенты с симулятивными расстройствами — медсестры или другие работники, осуществляющие уход за больными и беспомощными. Болезнь позволяет им изменить привычную роль: теперь ухаживают не они, а за ними.

Случай Дженет, описанный в книге, посвященной симулятивным расстройствам М. Д. Фельдмана и Форда (1994), показывает, как симулированная болезнь позволяет получить уход. После того как с нее были сняты все обязательства, пациентка призналась бывшим коллегам, что у нее рак. На признание медики ответили огромной поддержкой и заботой. Чтобы питать свой обман, Дженет намеренно худела и брила голову, симулируя побочный эффект, связанный с выпадением волос от химиотерапии. Она присоединилась к группе поддержки раковых больных, но это стало ее проколом, потому что члены группы обнаружили несостоятельность ее истории. Друзья и коллеги были справедливо возмущены, когда узнали о мошеннических способах, благодаря которым она рассчитывала получить эмоциональную поддержку.

Намеренное проявление болезни кажется странным и непонятным. К сожалению, иногда обманным путем болезненное состояние вызывается у другого человека, так называемый делегированный синдром Мюнхгаузена (ДСМ). Самая распространенная форма этого синдрома зафиксирована у матерей, которые провоцируют болезнь своих детей или указывают на ложные симптомы, фигурирующие в медицинском отчете. ДСМ опасен для здоровья ребенка и приравнен к насилию. На данный момент описаны сотни, возможно, тысячи случаев (Шрейер и Либоу, 1993).

Список болезней, спровоцированный и заявленный у детей, обычно еще не начавших говорить, длинный. Методы фальсификации ложных симптомов включают удушение, вплоть до асфиксии, в рот ребенку могут помещать токсичные вещества или сообщать о ложных симптомах, например, о припадках и приступах. Одна мать намазала анус ребенка кетчупом и сказала врачам, что у него было ректальное кровотечение.

Как только ребенок был госпитализирован, она исполнила роль заботливого родителя, всегда находилась при нем, готовая во всем помогать медсестрам. В роли любящей матери, у которой заболел ребенок, обманщица сделалась центром внимания и сама получала поддержку и заботу от окружающих. Поведение, вызванное ДСМ, отнюдь не безобидно. Уровень смертности среди таких детей (и их братьев и сестер) составляет около 10 % (Розенберг, 1987). Важно, что некоторые матери ранее уже проявляли симулятивные расстройства, касающиеся их собственного организма.

Другая модель ДСМ — когда один взрослый вызывает болезнь у другого. Одна из самых страшных ее форм наблюдалась у медсестер, которые тайно провоцируют тяжелое состояние или даже смерть пациента. Известен целый ряд подобных ситуаций, когда некоторым няням приписывали много смертей (Йоркер, 1988). Предлагались разные объяснения этих ужасных поступков. Одно из более вероятных: медсестры испытывают воодушевление и возбуждение, когда участвуют в спасении пациента при остановке сердца. Они оказываются в центре внимания.

Независимо от психологических мотиваций, которые провоцируют ДСМ, бесспорно, что такие обманщики эгоцентричны, равнодушны и не уважают потребности и права окружающих. В их обмане и лжи присутствует патологический нарциссизм. Они заставляют мир потакать их собственным потребностям, даже ценой страшной лжи.

В этой главе мы рассмотрели три категории людей, для которых обман окружающих является постоянным стимулом в жизни: самозванцы, мошенники и люди с различными формами синдрома Мюнхгаузена. Каждый из них пытается стать тем, кем не является. Эти три группы объединяют схожие черты: низкая самооценка, неразвитое чувство самоидентификации и сложности при попытке установить серьезные, теплые и близкие взаимоотношения с окружающими. Наружный облик их представителей можно сравнить с декорациями на съемочной площадке — его легко менять, но за созданной иллюзией очень мало подлинного. Главной патологией таких пациентов обычно считают нарциссизм. Из-за отсутствия сочувствия и социальных навыков им не удалось развить никакие стратегии, кроме манипулирования, чтобы удовлетворить потребности в заботе, любви и восхищении. Они невосприимчивы к чужим нуждам, они крадут время, деньги, внимание и здоровье, мало заботясь или вообще не думая о чужих правах. Они восхищаются собственным обманом, потому что он дает им ощущение власти и превосходства.

Помимо сходств, между ними существуют и различия. Мошенники испытывают значительную неполноценность суперэго и постоянно нарушают закон. Они более открыто «берут» у окружающих и менее зависимы от них, чем пациенты с синдромом Мюнхгаузена, которые «берут» тайно, примеряя на себя роль больного, чтобы манипулировать окружающими и заставлять их проявлять заботу. Самозванцы, которые не идут на преступления, защищают себя от депрессии, пустоты и несамодостаточности. Некоторые самозванцы могут проявлять альтруизм. Люди с синдромом Мюнхгаузена (и другими симулятивными расстройствами) психологически менее устойчивы, чем самозванцы, и благодаря своему поведению могут защищать себя от психической декомпенсации.

Люди, описанные в этой главе, необычны. Многие проживут всю жизнь, так и не встретив самозванца, мошенника или человека с разновидностью синдрома Мюнхгаузена. Тем не менее, как уже отмечала Дойч (1955), по мере изучения таких людей мы начинаем видеть характерные для них черты в своих друзьях и знакомых, и даже в самих себе. Гиперболизированная форма этих признаков служит материалом для кинофильмов, а легкие формы часто наблюдаются у людей, несклонных к патологической лжи.