Читать онлайн «Черепахи до самого низа. Предпосылки личной гениальности». Страница 14

Джуди: На периферии...

Джон: ...Именно здесь вы изменили свою неврологию таким образом, что сигнал никогда не поступит в центральную нервную систему. То есть фильтр возникает в момент вашего взаимодействия с миром – в периферийном органе чувств.

Джуди: Вы не видите, чего не видите. И не знаете, чего не знаете.

Джон: Несколько месяцев назад я проводил семинар. И одна участница попросила меня помочь ей сделать некоторые личные преобразования. Она была замужем за человеком, который вообще-то вполне ее устраивал. Но у него были некоторые раздражающие привычки, которые она находила немного неэстетичными. И вот что она хотела сделать: она хотела установить фильтр восприятия, который имел бы две функции. Прежде всего, служил бы экраном, скрывающим от ее сознания эти специфические неприятные качества ее мужа, какие-то особенности его мышления и поведения. Во-вторых, она хотела, чтобы этот фильтр восприятия отводил эту информацию в сторону, и она никогда не поступала бы в ее центральную нервную систему. А вместо этого помещалась бы в какое-то безопасное место. И если бы ее раздражение на мужа достигло критической отметки, она бы внезапно об этом узнала.

Джуди: Определенные пороги.

Джон: И я посмотрел на нее и сказал: «И это – история ваших отношений с мужчинами». В течение какого-то времени она имеет весьма идиллические отношения с мужчиной. Но как только превышается пороговое значение, происходит полное обесценивание,и безоблачное существование, которое она вела в течение шести месяцев с этим мужчиной, вдруг оказывается абсолютной ложью. От начала и до конца. Оно полностью теряет свою ценность. Вот в чем опасность: если ваши пороги слишком высоки, как у этого племени, то вам грозит накопление подпороговых ощущений, или, другими словами, истощение, похожее на вытоптанные пастбища. При этом вы можете сознательно стремиться поступать правильно, экологично. Но если пороги ощущений в вашем сенсорном аппарате слишком высоки, недостаток определенного компонента может стать разрушительным или даже смертельным задолго до того, как порог будет превышен. Вы этого просто не заметите.

Бейтсон утверждает, что если мы не научимся мыслить кибернетически, наше существование на этой планете может оказаться очень недолгим. И поэтому мы собираемся обсудить такие темы: каким образом вычленять петли, чтобы при этом учитывать и уважать их целостность, как устанавливать пороговые значения и как изменять определение «я» в соответствии с контекстом. До эры индустриальной революции, если кто-то начинал себя странно вести, эта проблема была локальной – люди, семьи и деревни справлялись с этим, может быть, иногда включая это поведение в культуру, кто знает? Это не было проблемой, потому что ни один сумасшедший не имел технических средств, позволяющих воздействовать на всю семью, племя или группу. И поэтому недостаток мудрости одного или нескольких организмов уравновешивался группой. Однако с появлением в нашем обществе огромных технических возможностей ошибка, безумие, недостаток контакта с контекстом, отсутствие мудрости одного организма могут очень сильно повлиять не только на локальную окружающую среду, но и на всю планету.

Мы полагаем, что сознание имеет обратную связь с остальной частью психики и поэтому влияет на наши действия. Но последствия этой обратной связи нам почти неизвестны и нуждаются в незамедлительном исследовании и подтверждении.

Без всякого сомнения, содержание сознания не является случайным набором сообщений о событиях, происходящих в остальной части психики. Скорее, содержание экрана сознания систематически отбирается из широкого изобилия психических событий. Но мы очень мало знаем о правилах и предпочтениях такого выбора. Этот вопрос требует исследования. Точно так же требуют изучения ограничения, налагаемые речью.

Джон: Подумайте, как согласуются с этим репрезентативные системы. Как в это вписываются Мета-модель и Милтон-модель. В нашем распоряжении есть технология, которая может рассматривать подобные вопросы с определённой точностью.

Я продолжаю:

Оказывается, однако, что система отбора информации для экрана сознания тесно связана с «целью», «вниманием», и другими подобными явлениями, которые также нуждаются в определении и разъяснении...

Если сознание имеет обратную связь с остальной частью психики... И если сознание имеет дело только с искаженным набором событий, происходящих в психике в целом, то должны существовать систематические... различия между сознательными представлениями о самом себе и о мире, и истинной природой «я» и мира. Такие различия должны искажать процессы адаптации.

В этой связи, существуют фундаментальные различия между процессом культурных изменений и процессом филогенетической эволюции. Предполагается, что в последней существует так называемый вейсманианский барьер – совершенно непроницаемая граница между телом и зародышевой плазмой.

Джон: В биологии есть классическая теория, демонстрирующая асимметричные отношения между генетической структурой и фактической формой конкретного организма. В давнем споре между Ламарком и Дарвином Дарвин был признан победителем именно в этом пункте. Ламарк предположил, что если я стал умелым скалолазом, и при этом мое тело стало чрезвычайно выносливым, и если затем у меня родится ребенок, эти характеристики передадутся ему генетически. Но в реальном мире нет никаких доказательств этого. Ламарк был прав, как вы знаете, но в другой области. Ламаркианская эволюция – процесс отбора в обучении и культуре. А эволюция Дарвина – генетическая модель для биологических систем. Барьер Вейсманна – это предположение, что телесные, физиологические особенности фенотипа, отдельного организма не могут пересечь эту границу, барьер Вейсмана, в обратном направлении и стать частью генетической структуры. Такая ситуация устраняет возможность генетического кодирования адаптации в одном поколении.

Нет никакого воздействия окружающей среды на геном. В культурном развитии и индивидуальном обучении присутствует воздействие через сознание, неполное и, вероятно, искаженное.

Это значит, что характер этих искажений таков, что сознание не воспринимает кибернетической природы «я» и мира ровно настолько, насколько содержание «экрана» сознания определяется его целями. Соображения, исходящие от цели принимают такую форму: «Я хочу D; B ведет к C; C ведет к D; значит D можно достичь посредством B и C». Но, если психика в целом и внешний мир не имеют... такой линейной структуры, то, навязывая им эту структуру, мы становимся слепыми к кибернетическим петлям «я» и внешнего мира. Сознательный набор данных будет основан не на целостных петлях, а только на дугах петель, расчленяя их живую ткань выборочным вниманием. Более определенно, попытки изменить переменную, находящуюся внутри «я» или в окружающем мире, вероятно, будут предприниматься без понимания гомеостатической сети, окружающей эту переменную... Мудрость подразумевает обязательную коррекцию подобной узкой целенаправленной точки зрения.

Роль сознания во взаимодействии между человеком и окружающими его гомеостатическими системами возникла не сегодня. Но три обстоятельства делают исследование этого явления неотложным вопросом.

Во-первых, человек склонен скорее изменять свое окружение, чем самого себя. Столкнувшись с изменяющейся переменной (например, температурой), которую нужно контролировать, организм может изменить либо себя, либо внешнее окружение. Он может адаптироваться к окружению либо адаптировать окружение к себе. В истории эволюции подавляющее большинство шагов были изменениями самого организма; некоторые шаги носили промежуточный характер, когда организм изменял окружение, просто меняя место своего обитания. Иногда некоторым организмам, кроме людей, удавалось создавать вокруг себя измененную микросреду, например, гнезда... птиц, хвойные леса, колонии грибов, коралловые рифы и так далее.

Во всех этих случаях логика эволюционного прогресса двигалась по направлению к экосистемам, которые поддерживают только доминирующие, контролирующие окружение виды и его симбионтов и паразитов.

Человек, с его выдающимися способностями изменять окружение, точно так же создает одновидовые экосистемы – города. Но он идет еще дальше, создавая специальное окружение для своих симбионтов. И они тоже, в свою очередь, становятся одновидовыми экосистемами: пшеничные поля, культуры бактерий, выводки домашних птиц, колонии лабораторных крыс и так далее.

Во-вторых, отношения между целенаправленным сознанием и окружающей средой за последние сто лет быстро изменились. Тепм и размер этих изменений, без сомнения, продолжает расти по мере технологического прогресса. Сознательный человек, как активное действующее лицо в изменении своего окружения, сегодня способен полностью разрушить и себя, и эту окружающую среду – при этом имея в своем сознании самые благие намерения.