Читать онлайн «Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции Том I. Мировой трансперсональный проект». Страница 28

Таким образом, в основе всей человеческой деятельности Адлер усматривал стремление к личному превосходству, реализуемое через механизм компенсации первичного чувства неполноценности (Адлер, 1993).

Вопрос о соотношении сознательного и бессознательного Адлер решает следующим образом: сознательные и бессознательные процессы образуют единство и переплетение связей в психической структуре, и, следовательно, методы, используемые при познании сознательных процессов, могут быть использованы и при интерпретации бессознательных процессов.

Однако при всем этом различия между теоретическими позициями Фрейда и Адлера весьма условны. Они касались, скорее, не существа проблемы детерминации внутрипсихической деятельности человека, а тех частностей, которые относились к первооснове движущих сил психического развития.

Адлер подчеркивает необходимость анализировать каждого индивидуума как единое целое. Жизненный стиль – это уникальный способ, выбранный каждым индивидуумом для следования своей жизненной цели. Это интегрированный стиль приспособления к жизни и взаимодействия с жизнью вообще. Его индивидуальная психология возникла из попыток понять эту таинственную творческую силу жизни, которая выражает себя в желании развиваться, стремиться, достигать. Эта сила телеологична, она выражает себя в стремлении к цели, и в этом стремлении каждое телесное и душевное движение должно участвовать. Поэтому абсурдно исследовать движения тела или состояния сознания абстрактно, безотносительно к индивидуальному целому (Адлер, 1993).

Как часть своего жизненного стиля каждый индивидуум создает себе представление о себе и о мире. Адлер называет это схемой апперцепции. Апперцепция – психологический термин, который означает восприятие, включающее субъективную интерпретацию воспринятого.

Адлер подчеркивает, что представление человека о мире определяет его поведение. Если кто-то полагает, что кольцо веревки в темном углу – это змея, его страх может быть столь же сильным, как если бы змея действительно там была. Адлер напоминает, что наши чувства не воспринимают реальные факты, а получают лишь субъективные образы их, отражение внешнего мира.

Адлер указывал, что мы творчески и активно отвечаем на различные влияния, воздействующие на нашу жизнь. Мы не инертные объекты, пассивно принимающие действие внешних сил; мы активно выискиваем одни переживания и избегаем других. Мы избирательно преобразуем и интерпретируем опыт, создавая индивидуальную схему апперцепции и формируем различные паттерны по отношению к миру.

Для Адлера процесс формирования жизненной цели, стиля жизни, схемы апперцепции, – по существу, творческие акты. Творческая сила личности, или самость, руководит и управляет индивидуальным реагированием на окружающее. Адлер приписывает индивидууму уникальность, сознавание и управление своей судьбой – качества, которые, по его мнению, Фрейд недостаточно подчеркивал в своих представлениях о человеческой природе. Адлер подчеркивает, что мы не беспомощные пешки в руках внешних сил. Мы формируем свою личность. Каждый индивидуум представляет собой единство личности и индивидуального формирования этой личности. Индивидуум – и картина, и художник. Он – художник своей собственной личности.

Хотя теории Адлера сильно упрощались многими критиками, подчеркивавшими в них представления об агрессии и стремлении к личной власти, в действительности, в своих поздних работах Адлер уделяет много внимания представлениям о социальном интересе.

Адлер имеет под этим в виду «чувство человеческой солидарности, связи человека с человеком, расширенное ощущение товарищества в человеческом обществе» [2].

В определенном смысле все человеческое поведение социально, поскольку, говорит Адлер, мы развиваемся в социальном окружении и наши личности формируются социально. Чувство общности – это нечто большее, чем интерес к своему ближайшему человеческому окружению. Оно включает ощущение родства со всем человечеством и связанности с жизненным целым. Чувство общности в своем широчайшем смысле означает заинтересованность в «идеальном обществе всего человечества», конечной цели эволюции. Таким образом, несмотря на то что базовыми категориями адлеровского подхода являются личность в аспекте ее социальной «практики», высшие, пиковые состояния имеют надперсональный, трансперсональный характер. И глубинная сущность человека – за его пределами – в ощущении родства и слиянии с «другим», «другими», трансцендировании своего сознания и своей личности во всеобщем.

Когда в 1922 году Фрейд основал в Вене психоаналитическую клинику, Вильгельм Райх был первым клиническим ассистентом Фрейда; позже он стал вице-директором клиники. В 1924 году Райх [262, 263] стал директором Семинара по психоаналитической терапии – первого учебного института психоанализа. Многие начинающие аналитики проходили у него личный анализ и обучение. Сам Райх подвергался личному анализу у нескольких психоаналитиков, но по разным причинам эти анализы всегда прерывались. В 1927 году Райх попросил Фрейда проанализировать его. Фрейд, однако, отказался сделать исключение – он не анализировал членов внутреннего психоаналитического кружка.

В это время возник серьезный конфликт между Райхом и Фрейдом. Частично он был связан с отказом Фрейда анализировать Райха, частично – с растущими теоретическими расхождениями, возникшими как на почве марксистских увлечений Райха, так и по причине его настаивания на том, что каждый невроз основан на отсутствии сексуального удовлетворения. В то же время у Райха развился туберкулез легких, так что ему пришлось провести несколько месяцев в швейцарском санатории. Вернувшись в Вену, Райх принял прежние обязанности. Он также стал еще более активным в политике и вступил в коммунистическую партию. В 1929 году он участвовал в создании первых клиник сексуальной гигиены для рабочих, предоставлявших свободно информацию о контроле рождаемости, воспитании детей и сексуальном образовании. Что будет пациент делать со своей естественной сексуальностью, освобожденной от подавления? Фрейд ничего не говорил по этому поводу, даже не признавал самого этого вопроса, как выяснилось позже. Наконец, из-за избегания этого центрального вопроса Фрейд сам создал гигантские теоретические трудности, постулировав биологический инстинкт страдания и смерти [327].

Идеи Райха, как и его клиники, намного опережали время. По Райху, характер индивидуума включает постоянный, привычный паттерн защит. Неврозы – это результат застоя сексуальной энергии. Райх, в конце концов, пришел к представлению о терапии как о восстановлении свободного протекания энергии через тело посредством систематического освобождения блоков мускульного панциря. Он полагает, что эти блоки (мышечные зажимы) служат искажению и разрушению естественного чувствования, в частности подавлению сексуальных чувств, из-за чего они мешают полному и полноценному оргазму (Райх, 1997).

В 1930-х годах (когда Маргарет Зангер только что попала в тюрьму за пропаганду планирования деторождения семейных пар) программа райховских клиник содержала моменты, удивительно современные и даже вызывающие противодействие и в наше время: 1) свободное предоставление концентрацептивов всем желающим; интенсивное образование в области контроля рождения; 2) полный отказ от запретов на аборт; 3) отказ от значимости законности брака; свободу развода; 4) борьба с венерическими заболеваниями и сексуальными проблемами посредством полного сексуального образования; 5) обучение врачей, учителей и других всему необходимому относительно сексуальной гигиены; 6) лечение, а не наказание в качестве меры борьбы с сексуальными преступлениями [327].

В собственной психологической работе Райх уделял большое внимание развитию свободного выражения сексуальных и эмоциональных чувств в зрелых, исполненных любви отношениях. Райх подчеркивал сущностно сексуальную природу энергий, с которыми он имел дело, он полагал, что биоэнергия в основном блокируется в области таза. Райх пришел к убеждению, что цель терапии должна состоять в освобождении всех блоков тела для достижения полной способности к сексуальному оргазму (который, как он видел, чаще всего блокирован как у мужчин, так и у женщин).

Радикальные взгляды Райха относительно сексуальности часто вели к непониманию и извращенным представлениям о его работе, вызывали яростные и необоснованные нападения на его терапевтическую работу и его исследования. В своей работе над мышечным панцирем Райх обнаружил, что хронические мышечные зажимы блокируют три основных биологических возбуждения: тревожность, гнев и сексуальное возбуждение. Он пришел к выводу, что физический (мышечный) и психологический панцирь – одно и то же. «Панцирь характера оказывается функционально тождественным с перенапряжением мышц, мышечным панцирем. Эта функциональная тождественность означает не что иное, как тот факт, что мышечные паттерны и характерные черты служат одной и той же функции в психическом аппарате; они могут влиять друг на друга и заменять друг друга. По существу, они не могут быть разделены; по функции они тождественны» (Райх, 1997). Райх рассматривал ум и тело как нерасторжимое единство. Он постепенно перемещался от аналитической работы, опирающейся исключительно на словесный язык, к анализу как психологических, так и физических аспектов характера и характерного панциря и далее к акценту на работе с мышечным защитным панцирем, направленной на обеспечение свободного протекания биоэнергии. Социальные отношения Райх считал функцией индивидуального характера. Средний человек видит мир сквозь фильтр своего защитного панциря. Лишь генитальные характеры, преодолевшие свой ригидный панцирь, действительно способны открыто и честно реагировать на других. Райх твердо верил в провозглашенные Марксом идеалы свободных организаций, в которых свободное развитие каждого становится основой свободного развития всех.