Читать онлайн «Водная логика». Страница 20

В одном контексте или комплексе обстоятельств в нашем сознании состояние А сменится состоянием В (перетечет в состояние В). Однако если контекст изменится, тогда A перетечет в С. Изменение контекста может иметь химическую природу. Изменение структуры химических элементов в среде, омывающей нервные клетки, ведет к изменению чувствительности. Более подробно все это объясняется в книге «Я прав — ты нет» («I am Right — You are Wrong»). Весьма вероятно, что изменения в эмоциях нарушают биохимическое равновесие, в результате чего меняется узор мысленных потоков. Эмоции представляют собой существенную часть функции мозга, а вовсе не что-то там сентиментальное. Самоорганизующейся системе — мозгу — нужны эмоции, чтобы функционировать хорошо. На рис. 72 показан простой переход от А к В. Когда меняется контекст, имеет место переход от А к С.

Другие импульсы, поступающие в мозг в то же самое время, также приведут к изменению контекста, поскольку другие группы нервных окончаний будут при этом возбуждены полностью или частично (ниже порога чувствительности). Итак, когда группа возбужденных в данный момент нервных окончаний «утомляется», следует возбуждение другой группы окончаний.

По этой причине основная теорема водной логики звучит следующим образом: «При условиях X состояние А всегда переходит в состояние В».

Можно вернуться на короткое время к медузам. Предположим, что ночью они высвобождают свое острие и вонзают их в других медуз. В связи с этим возникают два порядка: дневной и ночной. Мозг действует подобным же образом, однако на гораздо более сложном уровне, поскольку существует слишком много возможных контекстов.

В споре люди с противоположными восприятиями очень часто бывают правы каждый по-своему. Каждое из противоположных восприятий основано на конкретном комплексе обстоятельств и контексте.

Варианты исхода могут быть самыми разнообразными.

Каждая сторона смотрит на различную сторону — часть — ситуации.

Каждая сторона смотрит на одну и ту же ситуацию, но с различной точки зрения (как те, кто смотрит на здание с разных сторон и под разными углами зрения).

Эмоциональный фон у каждой стороны различен.

Личные обстоятельства, образовательный уровень у каждой стороны различны.

Традиции и культурный уровень у каждой стороны различны.

Недавние обстоятельства изменили контекст для каждой стороны.

Каменная логика предпочитает игнорировать все это и предполагать, что абсолютная «истина» независима от существующего контекста.

Наука существует благодаря тому, что в любом эксперименте предполагается, что контекст остается неизменным, тогда как изменяется всего лишь один фактор (экспериментальная переменная).

У некоторых потокограмм, приведенных выше, я отмечал огромное значение контекста и в одном примере даже продемонстрировал перемены, происходящие под влиянием изменившегося контекста. В большинстве других примеров, однако, предполагалось, что контекст остается неизменным. Насколько корректен такой подход?

Метод потокограмм имеет дело с внутренним миром восприятий. Потокограмма не является снимком, отражающим внешний мир. В момент создания потокограммы человек, составляющий список потока сознания и определяющий, какие элементы куда будут перетекать, оперирует определенным контекстом в своем сознании в данный момент времени. Поэтому именно в этот момент времени контекст является постоянным.

Если человек желает намеренно изменить контекст, тогда ему следует строить новую потокограмму. В новый момент времени будет новая потокограмма, которая, вполне возможно, будет отличаться от прежней, потому что контекст теперь стал другим.

По этой причине мы не предусматриваем в пото-кограмме возможность, что состояние А переходит в состояние С при иных условиях. Это не просто внесло бы путаницу, но и было бы неверным, поскольку речь бы шла о возможном варианте восприятия, тогда как потокограмма имеет дело с реальными восприятиями, имеющими место в данный момент времени.

На стадии вмешательства всегда имеется возможность подумать, как могут измениться восприятия при условии изменения контекста. Теперь речь идет о вероятных исходах. Всегда лучше построить новую потокограмму (или часть таковой), чем пытаться показать изменения на существующей. Это вносит путаницу, поскольку всегда можно добавить новую стрелку, обозначающую переход от одного элемента к другому, но не так легко убрать уже нарисованную. Можно, конечно, использовать карандаши разных цветов, но гораздо лучше строить новую потокограмму для всякого нового контекста.

Как насчет условий со словом «если»? «Если бы он был богат, тогда случилось бы это… а если бы был беден, тогда случилось бы то…». «Если бы сейчас сияло солнышко, я занялся бы этим… а если бы было пасмурно, тогда я занялся бы этим…». Фотография показывает вам, что происходит в данный момент. Она не сообщает вам, каким был бы окружающий мир, если бы в данный момент выглянуло солнце, если бы человек на снимке был стройнее, если бы мальчик на снимке улыбнулся, если бы женщина на снимке была одета в зеленое платье и т. д. Аналогичным образом потокограмма является «снимком» восприятия в любой данный момент времени. Когда интересно выяснить, что произойдет при условии «если» или при изменении контекста, следует составить другую потокограмму для изменившегося контекста.

Довольно часто возникают особые контекстные условия: война, приступ ревности, солнечная на дворе погода или нет, богат человек или беден и т. д. Это все легко определяемые контексты. Чаще, однако, контекст не так легко определить, так как он состоит из многих различных факторов: опыта, предрассудков, культуры, средств массовой информации и т. д.

В начале книги я упомянул, что одним из качеств воды является то, что, добавляя к воде воду, мы получаем в результате воду — в отличие от ситуации, когда камень добавляют к камню. Таким образом, контекст может быть многослойным.

Мы просто добавляем новые обстоятельства к прежним. Обстоятельствам не нужно быть связанными между собой. Они могут даже противоречить друг другу. Мы просто добавляем новые. Постепенно возникает контекст. Поэзия и искусство в целом во многом зависят от комбинации настроения, восприятия и понимания объекта. Художнику даже не надо заботиться о том, чтобы элементы оказались логически взаимосвязанными, или делать умозаключения: соответствующее поэтическое настроение делает свое дело.

В ходе творческого процесса людям часто предлагают наполнить свой разум информацией и всяческими идеями об объекте изучения, а затем дать время информации «отстояться».

В книге «Я прав — ты нет» («I am Right — You are Wrong») я представляю процесс как многоуровневый. Речь идет о различных слоях, или пластах, которые никак не связаны между собой, кроме того что ведут речь о том же предмете и им случилось оказаться в одном и том же месте. Результат очень похож на белый стих или даже японское хайку:[6] не делается никаких выводов и нет намерения доказывать какую-либо точку зрения.

Все это разумное и оправданное поведение в самоорганизующейся системе. Элементы информации, поступающие в мозг, организуются самостоятельно, рождая результат, который можно было бы назвать интуицией.

А что еще более важно, так это то, что при этом мы выстраиваем контекст, в рамках которого осуществляется наше мышление.

Принимаясь за создание потокограммы, имеет смысл задавать контекст следующим образом: помещать друг на друга слои утверждений и соображений. Таким образом заведомо создается нужный контекст для требуемой потокограммы. Означенные слои станут затем и основой для списка потока сознания. Данный предварительный этап нужен для того, чтобы мозг мог привыкнуть к объекту изучения.

Если поток сознания и водная логика столь сильно зависят от контекста и если контекст является вещью весьма изменчивой, как тогда можно требовать от потокограммы какой-либо точности или практической ценности?

Наши поступки проистекают из наших восприятий, и при этом нам удается придумывать и выполнять разумные действия. Восприятия переменчивы, но одновременно достаточно стабильны, чтобы мы могли основывать на них наши действия и строить потокограммы. Если бы я попросил вас расположить числа 3, 5, 2, 4, 1,6 от меньшего к большему, вы без труда расположили бы их так: 1, 2, 3, 4, 5, 6. Если бы я попросил вас расположить в порядке возрастания числа 2, 13, 8, 20, 3, 9, вы не сказали бы мне, что это невозможно по той причине, что не все числа присутствуют.