Читать онлайн «Активное сознание». Страница 31

Позиция ВМ и погружение в смысловые зоны сознания являются основой формирования рефлексивно-волевой инстанции (РВИ) в психике. РВИ — способность наблюдать за работой сознания, не внося при этом искажения в процесс функционирования психики, и возможность действовать, опираясь не на стимулы, а только на собственные решения.

РВИ становится первым органом, развернутым из «Я», а не выросшим из организма сознания. Две основные характеристики — неискажающее наблюдение и необусловленное намерение — отражены и в организме сознания: во внимании и побуждении. Но внимание, формируя фигуры, искажает визуальную реальность, а у побуждения всегда есть причина! Надстроенность РВИ над организмом сознания позволяет наблюдать за работой внимания и использовать побуждения и внимание как формирующую функцию для реализации намерения.

При этом возникает проблема. Действия, надстроенные над речью, мышлением и памятью, относятся к чисто смысловому слою сознания. Любая опора на формы-содержания сознания ведет к их погружению в организм сознания и последующей автоматизации и подчинению процессам, протекающим в организме сознания. Поэтому, помимо того, что достоянием осознанного опыта стали абстрактные переживания, тождественные зонам сознания, актуализированы и становятся внутренней реальностью столь же абстрактные действия. Если до сих пор объектом наблюдения и осознания были смысловые зоны сознания, которые как бы «пропитывались» наблюдением, то теперь необходимо «пропитать» волей зоны сознания, подлежащие развертыванию. После опыта сознания-вне-форм нужно обрести опыт действия-вне-форм.

Ограничения РВИ в объеме наблюдаемого и времени наблюдения, а также пределы развертывания волевого намерения определяются жесткой структурой психики и преодолеваются лишь при реконструкции организма сознания — его нового развертывания из «Я» с сохранением лабильности и управляемости всех вновь развернутых структур.

10.2. Формирование рефлексивного пространства

В дальнейшем под рефлексией мы будем понимать наблюдение за жизнью организма сознания. Обычно наблюдение отождествляется с вниманием, но, как было сказано выше, рефлексия не тождественна вниманию. После выделения РВИ внимание становится «представителем» рефлексии в целостном организме сознания и, тем самым, его составляющей, которая не может не вносить изменения в работу других функций и в форму содержаний сознания. Уже одно то, что внимание разделяет поток ощущений на перцептивные фигуры и фон, является кардинальным искажением динамичных содержаний сознания.

Внимание организует, формирует и преобразует свой объект, подчиняясь жизни организма сознания. Неискажающее наблюдение над этим процессом позволяет и отточить наблюдение, и внести критерий, позволяющий отличить внимание от наблюдения: наблюдение, в отличие от процессов внимания, не вносит никаких изменений в организм сознания и его составляющие. Именно поэтому рефлексия является не формой сознания, не функцией, а метапсихическим образованием, не-функцией. Понять же, что такое не-функция, можно только на основе осознания не-форм.

Поскольку рефлексия надстраивается над всеми содержаниями и функциями сознания, практики, направленные на ее развитие, надстраиваются над практиками, развивающими и формирующими психические функции и механизмы. В любой такой практике важнейшим инструментом работы является внимание, которое выделяет, рафинирует, комбинирует содержания сознания и психические функции. И потому именно внимание — функцию, которая при недостаточно четком разделении рефлексивно-волевого «Я» и организма сознания может подменять собой рефлексию, — целесообразно использовать в качестве объекта практик, формирующих РВИ. В этом отношении интерес представляют переходы от концентрации внимания к дКВ, АПЗ и т.д.

Работая с переходами от одной формы внимания к другой, можно постепенно развить рефлексию до различимого и управляемого со стороны «Я» уровня. Единственное, чем может быть подменена рефлексия — это внимание, и именно наблюдение за вниманием не допускает такой подмены. Работа с модификациями внимания, которые были освоены ранее, позволяющая с самого начала отделить рефлексивное наблюдение от внимания, начинается с наблюдения за результатами целенаправленных манипуляций со вниманием как функцией. В первую очередь, со сложными «фигурами внимания» — сочетанием концентрации на отдельных объектах с общей дКВ, на формировании АПЗ и перемещении по нему «пятна внимания», «сгущении» внимания вокруг прегнантных фигур и движущихся элементов в поле зрения и т.д.

Кроме угрозы замещения рефлексии обычным вниманием, искажения могут исходить и от других, в первую очередь оценивающих функций, которые следует с самого начала четко отграничить от рефлексии. Не только начинающие, но и люди с достаточно серьезным опытом психонетических практик, часто примешивают в рефлексивное наблюдение эмоциональные и мыслительные оценки. Тенденция подменять собственно рефлексивный процесс в чистом виде его отражениями в различных функциях должна быть преодолена в самом начале. Задача облегчается опытом предшествующей работы со смысловыми зонами сознания и особенно с рассмотренными выше циклами визуального и объемного внимания. Такой опыт, безусловно, помогает в формировании чисто рефлексивной позиции, но и он не снимает основных трудностей. Это самый сложный этап в развитии рефлексии, поскольку внешних критериев для оценки правильности практик нет. Определенную пользу могут принести регулярные обсуждения своего и чужого опыта, где заметны нюансы, отличающие чисто рефлексивные состояния от их имитации и подмены.

С введением регулярных практик, направленных на развитие рефлексии, работа в поле сознания иерархически структурируется: внимание становится контролирующей и управляющей инстанцией по отношению к психическим функциям и содержаниям сознания, а РВИ управляет вниманием и контролирует его, в том числе используя его модифицирующие воздействие внимания на содержания сознания и психические функции.

Первая задача РВИ в рамках психонетических практик — наблюдение обычно нерефлексируемых психических содержаний. Спонтанно возникающие мыслительные и образные потоки, выделение фона как отдельной единицы поля восприятия и его колебаний, последовательность фаз развертывания волевого намерения и т.д. легко искажаются и подменяются привычной феноменологией. Наблюдение за вниманием позволяет сохранять внимание в деконцентративной форме и обеспечивает осознание без искажающего влияния внимания широкого спектра феноменов — от обычной рассеянности до перехода от бодрствования ко сну. Но для развития рефлексии важны как раз отклонения, условием наблюдения которых является постоянное различение «правильного» состояния и отклонений от него. Рефлексия разрушается в тот момент, когда это различение теряется и «забывается». Искажение перестает отличаться от неискаженной первоначальной картины, а внимание и оценивающие функции, исказившие наблюдаемое, перестают выделяться в качестве действующего агента. На этих нюансах и развивается способность к рефлексии. Отслеживание «забывания» задачи, подмены активности «Я» активностью психических структур — это центральный пункт рефлексивной работы.

Рефлексивное наблюдение, в отличие от внимания, по своей природе деконцентративно — ни одна из наблюдаемых функций не выделяется в качестве преимущественной и не отождествляется с процессом наблюдения. На процесс наблюдения не должны переноситься неявные метафорические характеристики, сопровождающие акт внимания. Одна из них — «точка зрения», подразумевающая, что наблюдение ведется из некоторой точки, соотносимой с наблюдаемыми содержаниями.

Обычно позиция «Я» как наблюдателя субъективно соотносится с метафорой точки или, реже, с небольшим объемом, и с метафорой «центральности» наблюдателя по отношению к организму сознания в целом. «Точечность» и «центральность» ассоциируется с «системой координат», т.е. с представлениями, которые принадлежат организму сознания, и потому эти метафоры ассоциативно переводят наблюдателя в положение одного из элементов психической системы, что создает условия для подмены рефлексивной позиции одной из психических функций с неизбежным последующим искажением наблюдаемого.

Метафоры тонки и центра тесно увязаны с метафорой перспективы, искажающей наблюдаемое и с пространственной, и с оценочной позиций. Различные содержания сознания удалены во внутреннем пространстве на разные расстояния, и это обстоятельство еще больше усиливает тенденцию к растворению рефлексивной позиции в других психических структурах, к ассимиляции ее организмом сознания. Метафоры, противоречащие природе рефлексии, преодолеваются замещением точки метафорой объема, пространства, вмещающего в себя различные содержания и находящегося в равных отношениях с ними всеми. Наблюдаемые явления должны переживаться как находящиеся внутри наблюдателя, в его пространстве, а наблюдатель оказывается между наблюдаемыми структурами, становится не фигурой (точкой), а фоном, лишенным разделения на центральные и периферийные части.