Читать онлайн «Инстинкты человека». Страница 34

Миграционное поведение более свойственно молодым особям, что может быть связано:

с программами распадения выводка и избегания инбридинга. Сказанное справедливо лишь для неженатого молодняка. В брачном смысле всё-таки преобладала патрилокальность — переход жены в группу мужа после заключения брака, а не мигрирование незнамо куда. Впрочем, если группа мужа мигрирует, то переход в группу мужа автоматически означает начало (или продолжение) миграций.

невозможностью встроиться в существующую иерархию, и занять в ней место, адекватное самооценке (если, например, это геронтократия, при которой высшие ранги в ВК структурам традиционно отдаются лицам очень пожилого возраста).

На базе инстинкта миграции возможно формирование устойчивого миграционного образа жизни, какой ведут например, скотоводы-кочевники, классические цыгане, а в прошлом — вели викинги. Но эти миграции, так или иначе, обусловлены исчерпанием ёмкости среды обитания.

Один из наиболее спорных инстинктов человека, так как довольно сложно представить себе формирование столь долгосрочно-ориентированного, и вместе с тем — инстинктивного поведения посредством естественного отбора, протекающего на уровне индивидов. Наиболее правдоподобным объяснением появления такого инстинкта был бы так называемый «групповой отбор» — то есть — отбор не на уровне индивидов, а на уровне групп и популяций (процветают не наиболее приспособленные индивиды, а наиболее приспособленные группы), но сама концепция группового отбора в наше время считается необщепринятой, а многие считают её даже опровергнутой из-за необходимости признать высокий уровень долгосрочности поведенческих целей, вряд ли достижимый неразумными существами.

И тем не менее, поведение, направленное на самоограничение численности вида, носит слишком выраженный инстинктивный характер, и наблюдается не только у людей, и поэтому его нельзя просто сбрасывать со счетов. Известным сторонником наличия таких инстинктов у человека является В.Р. Дольник [39].

Адаптивный смысл этого инстинкта состоит в недопущении роста численности популяции при ограниченности ресурсов. Он срабатывает при превышении плотности популяции выше определённых пороговых норм и заблаговременно, плавно снижает численности популяции в очаге перенаселенности. Этим предотвращается катастрофическое падение численности, неизбежное при полном исчерпании возможностей среды. Проявляются в форме:

усиления депрессивного мироощущения, снижающего активность инстинктов самосохранения.

падении активности родительских инстинктов — нежелание иметь детей, падение интереса к уже рождённым, снижение заботы о них и т. д.

Разумеется, ужесточение условий существования сопровождается активизацией также и других инстинктивных проявлений, таких, как усиление миграционной активности, рост внутригрупповой агрессивности, и т. п., но они не представляют собой столь специфического феномена, как инстинкт самоограничения численности — явления, по меньшей мере, неординарного.

Для эволюционного прошлого нашего вида охота, и в меньшей степени — рыбалка, были не очень характерны — мы в основном были собирателями. Однако всё же иногда практиковались с незапамятных времён; сходным образом ведут себя ныне шимпанзе — по крайней мере — в смысле охоты.

Мы уже упоминали охоту в первой части книги как пример адаптивно-архаичного поведения, т. е. поведения, однозначно адаптивного в СЭА, но в подавляющем большинстве случаев неадаптивного ныне. Сюда же можно отнести и рыбалку, хотя её адаптивную архаичность доказать сложнее — хотя бы в силу меньшей стоимости снаряжения и прочих издержек. Тем не менее, для жителей крупных городов, удалённых от рыболовных водоёмов, покупка рыбы в магазинах обходится дешевле даже в денежном смысле, не говоря уж о затратах времени и хлопотах. Однако, и сам процесс рыбалки, и радость рыбацкой удачи приносит специфическое удовлетворение, которое просто так не измеришь в денежном эквиваленте. И именно это удовлетворение и позволяет говорить о глубинной инстинктивности этого поведения. В случае рыбалки сюда можно приплюсовать тягу к воде, о которой мы говорили при описании ландшафтных предпочтений.

Каких-то достоверных данных о культивировании растений и домашних животных нашими предками в плейстоцене и более далёких эпохах археология нам не предоставляет, вместе с тем, способности к симбиотическому сосуществованию наблюдаются у очень многих видов, и представляется вероятным, что на основании симбиотических инстинктов вполне могло развиться приручение домашних животных, далее перешедшее в животноводство и растениеводство.

Агроветеринарная деятельность довольно широко распространена в живой природе, и далеко не только у людей. Некоторые термиты, муравьи и жуки-короеды разводят грибы, которые употребляют в пищу; другие муравьи разводят тлей, чьи выделения едят; есть чем-то похожие примеры из мира рыб ухаживающих за плантациями водорослей, и так далее. Поэтому возникновение подобных инстинктов у человека никак не представляется невероятным. Особенно, если учесть глубокую эмоциональность и очень часто — иррациональность стремления к такой деятельности. Также довольно показательным в этом смысле представляется тот факт, что «тяга к земле» особенно активизируется у современных городских жителей ближе к старости, когда, с одной стороны, все остальные инстинкты (главным образом — репродуктивные, но также и в значительной степени социальные) уже свое отработали, с другой — начавшееся возрастное угасание функций неокортекса выводит на передний план деятельность подкорковых структур, более стойких в этом смысле. Это угасание выводит на передний план инстинктивные модели поведения, такие, как иерархическую (приход к Богу), но также и агрокультурные инстинкты.

Отсутствие археологических данных можно объяснить, лишь предположив, что подобные инстинкты сформировались в течение последних нескольких десятков тысяч (не более 30 000-40 000, а возможно — не более 10 000) лет, по которым уже есть археологические данные.

Известно, что все позвоночные боятся огня. Однако человек к нему стремится, находит свет костра уютным и притягательным, и готов смотреть на огонь часами, получая при этом вполне иррациональное удовлетворение. Широко известна, в общем-то справедливая поговорка, что можно бесконечно смотреть на горящий огонь и бегущую воду (а как мы уже знаем, водоёмы входят в ландшафтные предпочтения человека). И именно это иррациональное удовлетворение, доходящее даже до патологии, известной в психиатрии как «пиромания», является наиболее веским доводом в пользу инстинктивности стремления к огню.

Археология свидетельствует, что огнём пользовались уже Homo erectus порядка 700–800 тыс. лет назад; этого времени совершенно достаточно для формирования достаточно прочного инстинкта.

Коммуникативные инстинкты реализуют деятельность, по обмену той или иной информацией между особями вида. В этом смысле они примыкают к социальным инстинктам, но не являются их частью, так как, в общем случае, не обуславливают консолидацию индивидов. Сама по себе коммуникация особей, как обмен информацией, имеет место практически во всех группах живых существ. Шире всего она используется для поиска партнёров по спариванию. При этом чаще всего используются ольфакторные (запаховые) и звуковые сигналы. Например, испускание феромонов насекомыми, пение птиц и стрёкот сверчка. Зрительный канал информирования используется реже: можно упомянуть светлячков, или изменение окраски половых органов у обезьян. У человека обоняние развито намного хуже, чем у многих других животных, поэтому обонятельное информирование им не используется совсем. Впрочем, справедливости ради следует упомянуть о существовании так называемого «вомероназального органа» — особого отдела обонятельной системы всех наземных позвоночных (и человека тоже), предположительно улавливающего феромоны, и управляющего поведением минуя сознание. Однако важность этого органа не общепризнана; в любом случае — по этому каналу вряд ли передаётся сложная информация.

Зато, как и у всех приматов, великолепно развито зрение — едва ли не лучше, чем у любой другой группы живых существ. Имеется в виду — по совокупности параметров: острота зрения птиц конечно выше, но имеются большие проблемы с цветовосприятием и стереоскопией. И именно поэтому зрительный канал коммуникаций появился у предков людей одним из первых.