Читать онлайн «Психоз и стигма. Преодоление стигмы — отношение к предубеждениям и обвинениям». Страница 37

Это не означает, что нам не хотелось бы попробовать оказать воздействие на представления и предубеждения общества и на его стигматизацию. Я пытаюсь делать это уже в течение более чем тридцати лет. Я предостерегаю от надежды на быстрый успех. Тот, кто хочет добиться долгосрочных успехов, должен обладать глубоким дыханием и бесконечной способностью сопротивления тому, чтобы быть сломленным. Но ему нужна также хорошо обоснованная концепция. На примере одной запланированной, но до сих пор не реализованной кампании дестигматизации в Швейцарии я хочу попытаться представить некоторые проблемы подобных подходов.

То, что возможно в принципе, далеко не всегда может оказаться выполнимым на практике, как бы широко ни была развернута программа с использованием средств массовой информации и как бы долго эта кампания ни проводилась. По данным анкетирования, небезупречно подготовленной репрезентативной выборки, предпринятой в Швейцарии Шпихигером (Spichiger 1995), был получен результат, свидетельствующий о том, что причиной предубеждений населения в отношении психически больных является недостаток знаний. Эти знания созвучны с различной установкой и объемом знаний о депрессии и шизофрении и о людях, страдающих этими заболеваниями. Многие люди пережили в течение своей жизни депрессивные состояния. Поэтому они обладают личным опытом. Поэтому у них присутствует понимание проблемы. С больными шизофренией дело обстоит иначе. Только около 10 % населения встречались с больным шизофренией. А остальные не имели возможности выработать собственное суждение. Им не хватает необходимых знаний. Поэтому у них легко возникают предубеждения.

Тот факт, что больные шизофренией из наилучших побуждений стараются скрывать свое заболевание, не принимается во внимание. Не учитывается и то, что предубеждение и неосведомленность о психически больных особенно распространены в тех сельских местностях, в которых широко распространены предубеждения против определенных групп иностранцев.

На основании упомянутого исследования был разработан проект «Дестигматизация психически больных» и запланирована кампания («Психически больные и мы») (PRW 1995). И хотя обе эти программы не были осуществлены, имеет смысл несколько подробнее остановиться на концепции всего проекта, так как сходные предложения делались и в других странах и даже были частично осуществлены. Исходная позиция этого проекта была сформулирована следующим образом:

«Особенно психиатры, врачи и медицинский персонал клиник, а также родственники и члены семьи психически больных постоянно страдают от того, что психически больные и их ближайшие родственники воспринимаются окружающими как неполноценные члены общества. Из их знаний о сущности и характере психических заболеваний вытекает выраженная потребность выработать свое отношение к характеристикам и фактам, которые изложены в исследовании. Они вместе с пациентами переживают несправедливость и последствия стигмы».

На основании репрезентативного опроса инициаторам исследования было особенно важно определить главное направление «коммуникативных условий дестигматизации:

• концентрировать внимание на двух-трех картинах болезни, в частности — шизофрении, депрессии и маниакально-депрессивной болезни

• целенаправленное формирование просветительской работы с обычным населением, преимущественно с низким образовательным уровнем».

Цель просветительной кампании должна была заключаться в том, чтобы с помощью понятной, доступной информации добиваться разрушения существующих предубеждений и страхов общения с психически больными, формирования, на основе полученных новых знаний, доброжелательного понимания для того, чтобы психически больные могли в дальнейшем рассчитывать на «прочувствованное признание и деликатность общества». Предвзятое и «лелеемое» некоторыми средствами массовой информации мнение общественности о клиниках, недобровольной госпитализации, принудительном лечении представляет собой явление, осложняющее и затрудняющее просветительную работу. Фильмы на психиатрические сюжеты, как, например, «Полет над гнездом кукушки» или «Я никогда не обещал тебе сада, полного роз», укрепляют отрицательные суждения. Поэтому было бы целесообразно разъяснять, особенно в интересах самих больных, необходимость таких мероприятий и учреждений. Кроме того, разные формы психических заболеваний в широких кругах населения остаются нераспознанными именно как болезни. Кто знает о том, что депрессии, шизофрения или болезнь Альцгеймера относятся к числу наиболее частых поражений головного мозга, которые могут постичь каждого? В то время как при соматических заболеваниях всегда можно ожидать участия, сочувствия и готовности оказать помощь, от лиц, заболевших психически, чаще всего отворачиваются и закрывают глаза на бесконечные страдания, которые испытывают они и их близкие. «Это происходит не из-за недостатка сострадания, а потому что люди испытывают страх перед этим заболеванием и этими больными, а в известной мере также чувство беспомощности, которое основано на неуверенности и предубеждениях».

Репрезентативный опрос (Spichiger 1995) якобы показал, «как широко распространены в обществе предубеждения в отношении психически больных и психических заболеваний» и почему так трудно разрушить «существующие психологические барьеры в отношении этих общественно и социально обездоленных людей». Однако опрос также показал, что уровень информированности путем просветительской работы мог бы быть поднят, потому что, «к сожалению, предубеждения основаны не только на незнании и на сознательной дискриминации». Соответственно сформулирована и цель предпринятой кампании:

«Целью кампании является разрушение выявленной в ходе опроса неуверенности в поведении при общении с психически больными, а также ликвидация с помощью просветительской работы дефицита информации и воспитание в широких массах населения поведения, основанного на понимании проблемы».

Проект был столь же благородным, сколь и наивным. Он не был осуществлен, так как затребованные на его проведение в жизнь пять миллионов швейцарских марок не могли быть предоставлены. Это зависело также от того, что основного предполагаемого спонсора — швейцарскую фармацевтическую промышленность — не удалось убедить в «пробивной силе» предложенного проекта. При презентации было откровенно сказано о принципе Keep it Simple and Stupid — «Это наивно и глупо».

Инициаторы проекта допустили ряд ошибок, весьма распространенных при оптимистическом подходе к дестигматизации. Во-первых, они не хотели со всей очевидностью признать, что оценка психических заболеваний, психически больных и психиатрии в целом средствами массовой информации — как телевидением, так и прессой — в подавляющем большинстве негативна. В газетах этот негативный подход охватывает все разделы — от политических до спортивных репортажей — и выражается в форме метафор психиатрических терминов, проникших в нашу повседневную жизнь. Особенно отчетливо это видно на примере слова «шизофренный». Конечно, наряду с этим появляются и просветительские статьи. Но они не оказывают никакого влияния на представления, воспитанные эмоционально насыщенными кинофильмами и телевизионными передачами, персонажами которых являются озлобленные, непредсказуемые и опасные больные.

Во-вторых, они не приняли во внимание то, что подобные кампании могут оказать выраженное отрицательное воздействие. Если в тот момент, когда такая акция, как «Психически больные и мы», будет сенсибилизировать и привлекать внимание населения к проблемам и нуждам психически больных, изображая их как приятных соседей и сотрудников, произойдет какое-то впечатляющее и сенсационное событие, то все убедятся в том, что возможна и противоположная картина. При таких обстоятельствах влияние на отношение людей оказывает не статистика, а картина события. Примером может служить покушение на Лафонтена, совершенное больной шизофренией. Другой пример: расширенное самоубийство, совершенное во время рождественского богослужения в церкви больной с тяжелыми психическими расстройствами. Акты насилия, совершаемые психически больными, не часты, как будет показано ниже. Но они часты в той мере, в какой в еженедельных обозрениях находят свое место строчки об одном «предположительно психически больном преступнике», совершившем отвратительное преступление. И это несмотря на то, что в дальнейшем выясняется ошибочность сделанного предположения.

И, наконец, часто забывают о том, что психически больные (как и все мы) ни в коем случае не являются поголовно милыми и приятными людьми. У них, как и у всех людей, имеются свои трудности. Они часто очень ранимы, замкнуты и мало коммуникабельны. Общение с ними может быть чрезвычайно трудным, особенно тогда, когда их настроение неустойчиво и быстро меняется, когда они в силу своего депрессивного настроения реагируют страхом и раздражением, когда в состоянии мании невозможно остановить поток их слов, когда они чрезмерно деятельны или неспособны соблюдать дистанцию в отношении других людей, когда при психотическом искажении действительности они принимают за «объективные» необоснованные, но, тем не менее, глубоко их волнующие и вызывающие страх события, которые третьи лица не могут понять и которые их пугают.