Читать онлайн «Что такое психотерапия». Страница 10

В течение многих лет, очень медленно, краткосрочная терапия отстаивала право на свое существование, и клиенты, и терапевты все больше ориентировались на то, что терапия должна быть краткосрочной. Это означало, что терапевтов нужно было научить быть директивными и активными. Где же было взять супервизоров? Я вспоминаю, как переехал из Сан-Франциско в Феникс, чтобы получить супервизию у Милтона Эриксона — единственного из известных мне терапевтов (выполняя часть исследовательского проекта Бейтсона, я исследовал многих терапевтов), который использовал краткосрочную терапию. К краткосрочной терапии в те времена часто обращались те, кому не помогли годы долгосрочной терапии. К ней же часто обращались врачи, которые не считали, что избавить пациента от такого симптома, как фобия, можно только за несколько лет, и отправляли своих пациентов на гипнотерапию. (Наверное, я должен добавить, что даже тогда, когда цель «сделать терапию краткосрочной» уже была поставлена, это не всегда было осуществимо. У меня был случай «краткосрочной терапии», который продолжался три года, причем я не мог ни вылечить клиента, ни отказаться от него.) В наши дни финансирование терапии изменилось и терапевты должны уметь проводить краткосрочную терапию, ориентированную на симптом. Работники системы страхования определяют, какая терапия необходима данному клиенту, как долго она должна продолжаться и кто ее будет проводить. Дискуссии терапевтов о различных психотерапевтических подходах уже давно вытеснены заботами о прибыли. Сегодня терапевты стараются прежде всего быть избранными провайдерами[5], а не полагаться на традиционную систему обращений. Супервизоров, которые сами не прошли подготовку по краткосрочной терапии, заставляют учить этому подходу, так как он лучше всего соответствует лимитам, выделенным на терапию страховыми компаниями. В этой книге представлен подход краткосрочной терапии, разработанный много лет назад еще до возникновения системы managed care.

В наши дни на плечи психотерапевта ложится дополнительная ответственность: он должен отстоять репутацию психотерапии, не дать запятнать ее, идя на компромисс со своими принципами в угоду группе дельцов, не имеющих представления о том, что есть психотерапия и какой она может быть. Опасность в сфере психотерапии заключается в том, что люди, распоряжающиеся финансовыми ресурсами, стимулируют проведение неадекватного лечения терапевтами, имеющими самую скромную подготовку и берущими самые маленькие деньги. Если терапия проводится неадекватно и оканчивается неудачей, страдает репутация всех психотерапевтов. В то же время страховые компании добиваются положительного эффекта, обращая внимание терапевтов на те психологические проблемы, разрешения которых хотят клиенты, и на то, что они желают избавиться от них как можно скорее.

Будем надеяться, что терапевты различных школ и противоборствующих течений соберутся вместе, чтобы выработать этическую позицию в это время перемен. Психотерапевты и супервизоры должны занять определенную этическую позицию, твердо отстаивать свое мнение о том, как должна протекать и сколько продолжаться терапия в каждом конкретном случае, перед чиновниками managed care. К счастью, похоже, наблюдается некоторый прогресс, и эти люди начинают понемногу понимать, что самый дешевый психотерапевт редко оказывается самым эффективным.

Обучить терапевта — значит дать ему обширные знания о человеке, его способностях и возможностях. Терапевта необходимо научить проводить различного рода интервью, успешно разрешать проблемы клиентов, а помимо этого, помочь ему преодолеть собственные личностные проблемы, мешающие эффективной работе. Очевидно, что человек проводит терапию и супервизию одинаково. Если супервизор является приверженцем глубинных психологических подходов, то он старается добиться у своих подопечных инсайта. Если он предпочитает директивную краткосрочную терапию, то будет указывать подопечным, что им делать. Если же супервизор учит теориям, на которых базируется долгосрочная терапия, ориентированная на инсайт, и преподает при этом практические техники краткосрочной терапии, то обучающихся это может сбить с толку. Супервизор должен меняться так же, как меняется терапия. Так как психотерапия сейчас находится в переходном состоянии, характеризующемся поразительной смесью старых и новых идей, супервизия и психотерапия могут вступить в конфликт.

Если практикующий психотерапевт исследует и интерпретирует бессознательные идеи и чувства клиента, то можно предположить, что его супервизор исследует бессознательные идеи и чувства терапевта. Если супервизор просит терапевта сделать генеалогическое древо семьи или собрать свою подробную социальную историю, терапевт будет обсуждать со своими клиентами прошлое. Если терапевт сосредоточивается на тех проблемах, которыми делится с ним клиент, его супервизор будет фокусироваться на конкретных сильных и слабых сторонах терапевта. То, что происходит в терапевтическом кабинете, формально повторяет то, что происходит в комнате, где происходит супервизия.

Во время господства психодинамики терапия и обучение были так скоординированы, что, как казалось, представляли собой единый процесс. Сегодня эти идеи уже могут показаться устаревшими, но их все еще используют многие преподаватели, потому что сами учились именно таким образом. Ниже перечислены некоторые характерные черты психодинамического подхода.

1. Психотерапии обучают так же, как и медицине, причем наибольшим авторитетом пользуется психотерапевт с ученой степенью по медицине. В результате такие слова, как здоровье, лечение и пациент, были закономерными.

2. Основной акцент делается на отдельной личности, а семья не рассматривается как феномен, на который может быть направлено воздействие, ни в обучении, ни в терапии. Терапевты не беседуют с родственниками своих пациентов. Считается, что семья оказывает на пациента негативное воздействие, которое каким-то образом приводит пациентов к тому положению, в котором они оказались.

3. Ни пациентам, ни обучающимся не дают никаких указаний. Терапевт никак не стимулирует то, что происходит в терапии или в процессе обучения. Психодинамически ориентированный терапевт реагирует, а не инициирует.

4. Ко всем клиентам и ко всем обучающимся применяется одинаковый подход. Подход остается неизменным независимо от конкретной ситуации, этнической группы или личности пациента.

5. Пациентов обучают психотерапевтическим теориям или побуждают читать о них, таким образом психотерапевтические идеи становятся общедоступны для понимания.

6. Работа сосредоточена на внутреннем мире клиента или обучающегося. В теории вытеснения считается, что подсознание полно нереализованных побуждений и негативных желаний. Подсознанию нельзя доверять. Терапевт не должен советовать клиенту или обучающемуся следовать своим побуждениям. (В конце концов, а что они смогли бы сделать?)

7. Симптомы считаются неадекватными и неприемлемыми, продуктами прошлого, не несущими в настоящий момент никакой социальной функции. В процессе терапии пытаются установить воздействия, имевшие место в прошлом, а не выдвигать гипотезы относительно актуальных проблем клиента.

8. Терапия состоит в том, чтобы прояснить все неосознанные мотивы и проследить мысли вплоть до их истоков в прошлом. Изучение актуальной ситуации считается второстепенной целью, не имеющей приоритетного значения. Считается, что социальное поведение человека — результат его идей и именно идеи нужно изменять. Не принимается во внимание тот факт, что идеи являются результатом отношений.

9. Личная терапия — основа обучения. Предполагается, что терапевт, который, пройдя через терапию сам, решил свои эмоциональные проблемы, автоматически сможет понять, как решать проблемы других людей. Обучающиеся учатся проводить терапию, наблюдая за своей собственной личной терапией.

Этих характеристик психодинамического подхода достаточно, чтобы понять, что терапия и обучение не отличались друг от друга. На сегодняшний день большинство супервизоров подготовлены в русле этого подхода и его модификаций. Теперь их просят отказаться от этого метода. Сегодня многие супервизоры стараются учить новым формам психотерапии, основанным на гипотезах, прямо противоположных тем, на которых было основано их собственное обучение. Давайте рассмотрим изменения, которые всем нам, и обучающимся и супервизорам, приходится принимать.

1. Психотерапия больше не считается медицинской специальностью, и множество терапевтов избегают пользоваться такими словами, как болезнь, здоровье и пациент, для обозначения клиента, проходящего психотерапию. Психиатрия оказывает меньше влияния на психотерапевтическую практику. Психиатрическая подготовка с каждым годом теряет свое значение в качестве психотерапевтической подготовки. Обеспечивая получение образования, которое считается одним из лучших, многие психиатрические факультеты сегодня не делают акцента на обучении психотерапии. По мере того как психиатрия становится все более биологически ориентированной и ограничивается психофармакологией, психиатры, работающие в больницах, имеют все меньше возможностей нарабатывать психотерапевтические умения. Существуют факультеты психиатрии, где психотерапия относится к дисциплинам «по выбору». Психиатры редко посещают семинары по психотерапии. Занятые в основном исследованием проблем медикаментозного лечения, многие психиатры не овладевают методами разговорной психотерапии; следовательно, они склонны настаивать на том, чтобы для решения психологических проблем применялись лекарства, а не психотерапия. Когда психотерапевты хотят снизить дозировку лекарств или прекратить их применение, так как лекарства выводят их клиентов из строя, то эта точка зрения часто не совпадает с мнением лечащего психиатра. Иногда переговоры между ними ведет супервизор.