Читать онлайн «Психологическая защита». Страница 21

У переноса множество форм и проявлений, но в сущности основанием любого переноса является "встреча" бессознательных желаний с неподлинными объектами, с их заменителями. Отсюда и невозможность аутентичного и искреннего переживания на объекте-заменителе. К тому же часто наблюдается фиксация на очень узком классе объектов. Принципиальная неограниченность приложения энергий либидо и танатоса сужается до связывания на одном-двух объектах. Новые ситуации и новые объекты отвергаются или в них воспроизводятся старые формы поведения и прежние отношения. Поведение становится стереотипным, ригидным, даже жестким.

Работа с переносом

Главное направление работы с защитными механизмами — это постоянное сознавание их наличия у себя.

Определить работу такого вида переноса, как вымещение, довольно просто. Индикатором вымещения является то, что объектами изливания моей агрессии и обиды, как правило, являются лица, изливать на которых злость и обиду для носителя переноса не представляет опасности. На кого я кричу? На подчиненных, на детей, на "избитую" моими криками и упреками жену. Благо, что всегда есть за что зацепиться, на что обидеться, за что упрекнуть: не так сделали, не так ответили, не так посмотрели, не проявили элементарной благодарности и т. д. Вот тут бы остановиться и задать себе вопрос: а смог бы я также отчитать своего начальника, также его одернуть, упрекнуть, смог бы достойно ответить на его постоянные упреки и выволочки? А когда я с ходу ору на ребенка, узнав о полученной им двойке, не выкрикиваю ли я на нем обиду, которую мне нанес, конечно же, не мой мальчик, а кто-то другой? Вспомните, может быть, часом раньше, днем раньше на вас накричал начальник? Призадумайтесь, смогли бы вы так же походя, от злости (на кого? на себя?) пнуть льва, как вы пнули подвернувшуюся под ноги собаку?

Вопрос "На кого я кричу?" становится риторическим, дополняется, заменяется вопросом: "Кого заменяет мой ребенок, жена, подчиненный, когда я кричу?" Не спешите возвращать возникшую обиду или агрессию на подвернувшегося виновника. Сначала задайтесь вопросами: Что во мне так сильно обиделось? Как я позволяю себе быть обиженным? Зачем я позволил сманипулировать собою и обиделся? Зачем я не остановил каскад несправедливых обвинений и упреков в свой адрес? Зачем я молча сглотнул все упреки и крики? Зачем я переждал и бережно донес свои обиды и злость до своего подчиненного, ребенка, жены? Они-то на меня не кричали?! Какая мне от такого поведения выгода? Может быть, действительно "начальник всегда прав" и безопаснее покричать на своего подчиненного и семью? Выбор ответа за вами…

Ситуация с другими видами переноса не столь проблематична, но и здесь требуется работа сознания, осознания того, что я избегаю в реальном мире, чем я недоволен, насколько разнообразны мои интересы, предметы моих привязанностей.

Мечтая о принцессе, не уклоняюсь ли я от встречи с девушкой из соседнего подъезда в силу своей робости и застенчивости, или мною движет установка, что в этом мире нет того, кто достоин моей любви? Впрочем, нередко робость и застенчивость камуфлируются гордыней.

Осознанию замещения могут помочь и вопросы: Что меня так не устраивает в этом мире, что я выстраиваю другие миры? Насколько мое "фантастическое" поведение отличается от реального? Как правило, фантазия работает на то поведение, которого мне не хватает в реальности. Что можно из моих фантазий уже сейчас и здесь попробовать воплотить, реализовать?

Мы пришли в этот прекрасный яростный мир, чтобы реально и полно его пережить, пере-жить, а не находить в нем и вместо него какие-то замены и эрзацы, какими бы прекрасными они ни были. И этот мир досто- ен восхищения и переживания!

В конце XX века знаменитый французский психиатр Бернгейм, клинику которого в свое время посетил

З.Фрейд, демонстрировал врачебным кругам эффекты постгипнотического внушения. Например, он внушал пациенту, находящемуся в состоянии глубокого гипнотического транса, что после выхода из транса тот возьмет, уже будучи в сознательном состоянии, зонтик, откроет его и просто так походит по комнате. Все это испытуемый и сделал. Когда же испытуемого спросили, зачем он открыл зонтик, он после некоторого замешательства выдвинул следующие причины, резоны своему поведению: вроде бы кончился табак, а погода может испортиться, а ему нужно на улицу. День, конечно же, был безоблачный и ничто не предвещало дождя.

В этом эксперименте для нас интересно то, что явно нерациональное свое поведение (испытуемый ведь не знал, что ему было внушено) он пытается объяснить, найти причины, сделать его рациональным, понятным. Для нас этот эпизод может служить символом работы защитного механизма рационализации.

В свое время Макс Шелер, немецкий философ, в работе "Положение человека в космосе", анализируя различия между интеллектом человека и высших животных, написал об особой познавательной функции человека. Во-первых, человек может самого себя сделать предметом познания, и, во-вторых, его познание меньше всего обслуживает физиологические потребности. Познание человека бескорыстно. По Шелеру, духовность как качество, присущее человеку, автономно от жизни, не может идти на поводу у жизни [64].

Но так ли уж бескорыстно познание человека? О бескорыстном познании мы можем говорить только в случае с ребенком, который еще не ведает боли и смерти.

Наш русский философ С.Л.Франк говорил о том, что все мы "имеем законное желание и праведную надежду, чтобы все в бытии было осмысленно и чтобы всяческая бессмыслица исчезла, сгинула, не существовала" [56]. У религиозного человека истинный смысл этого желания выражается в молитвенной просьбе"… да приидет царствие Твое".

4 Псих, защита

Если говорить на языке психоанализа, то конечная задача сознания состоит в создании гармонического единства между влечениями к жизни и смерти, между либидо и танатосом. Сознание пытается создать такую когнитивную картину мира, которая внутренне была бы лишена противоречий, такая картина мира должна обладать ясностью, прозрачностью. Эта картина мира должна быть стройной, целостной, она должна обеспечить максимум комфорта в этом мире. Мир должен быть управляемым, регулируемым, прогнозируемым в своем развитии. Человек хочет знать, что каждый его шаг логичен, у него есть причина и следствие. В этом обладании каузальностью человек даже готов нести ответственность за то следствие, которое не предполагалось. Как пишет Ева Анчел (венгерский философ), "человеку труднее жить, когда он сознает, что не может воздействовать на все последствия, вызванные его действиями. Гораздо легче дышится, когда он возлагает на себя вину "безвинно", хотя бы с точки зрения своих намерений" [2]. Человек готов казнить себя за то, что он послал своего близкого купить молока, а тот становится жертвой уличной катастрофы. Это изначально заданная возможность этоса (ответственности за все) и желание осмысленного бытия на уровне переработки сложных, проблемных, конфликтных, кризисных ситуаций часто оборачивается использованием рационализации.

Рациональное объяснение как защитный механизм направлено не на разрешение противоречия как основы конфликта, а на снятие напряжения при переживании дискомфорта с помощью квазилогичных объяснений. Некоторые противоречия вообще не снимаются. Нужно уметь пребывать в противоречии. Например, ситуация в знаменитом мифе о Сизифе никак не решаема. Зачем делать то, что не имеет смысла? А Сизиф все равно тащит свой камень на вершину. Для него это — единственная возможность реализации этоса.

Проблематичность знания о мире и о себе мучительна для индивидуального сознания. Проявиться она может двояко:

Это — отсутствие информированности о том, что меня интересует. Той информации, которой я обладаю, недостаточно, а расширить, дополнить, углубить информацию до такого уровня, который создавал бы у меня чувство полного информационного владения ситуацией, нет никакой возможности или просто-напросто чрезвычайно трудоемко. В этом случае человек начинает выстраивать свои гипотезы, дополнять отсутствующие информационные звенья, строить свои схемы объяснения. Объяснить что-то — означает вписать объясняемый предмет в те системы и классификации, которые у человека уже существуют, найти этому предмету причину и место в уже имеющихся информационных схемах.

Такого рода рационализацию иллюстрирует объяснение испытуемого после постгипнотического внушения, т. е. пример, с которого мы начали эту главу.

Можно взять ситуацию из обыденной жизни. Давайте вспомним, что накручивает в своем "воспаленном" мозгу человек, с нетерпением ожидающий кого-то или что- то. Один абитуриент, не увидев себя в списках поступивших, считает, что это просто невнимательность при составлении списка. Для другого — это очередное подтверждение тотального невезения в жизни. Чем неопределеннее, незаструктурированнее значимая информация, тем больше вероятность ее субъективного прочтения, ее интерпретации.