Читать онлайн «Психологическая защита». Страница 16

Лица, которые занимаются самовымещением, провоцируют окружение на агрессию по отношению к ним. Они "подставляются", становятся "мальчиками для битья". Эти мальчики для битья привыкают к асимметричным отношениям, и когда меняется социальная ситуация, которая позволяет быть им наверху, эти лица легко превращаются в мальчиков, которые также безжалостно бьют других, как их когда-то били. Ситуация мазохистическо- го вымещения в будущем превращается в ситуацию садистического вымещения. Рискнем утверждать, что это ситуация многих педагогов.

О том, что вымещение — паллиативная форма реализации танатоса, свидетельствует и ситуация с вандали- рующим подростком. Вандализм как отреагирование на замещающих объектах реального, полного удовлетворения не приносит, но как подкрепление положительной разрядки удовольствие несет и потому может превратиться

в устойчивый способ поведения и продолжаться в зрелом возрасте. Это еще раз подтверждает необходимость решения проблем с их действительными виновниками, л не на замещающих объектах.

Общество жестко иерархическое, авторитарное, насквозь "формально-педагогическое", — это общество, постоянно вымещающее и тем самым умножающее агрессию. В идеале в таком обществе вымещением должны заниматься все. И главная задача правящих верхов состоит в том, чтобы не допустить перенос агрессии по отношению к себе, вообще к любому вышестоящему, а направить, канализировать агрессию вниз по лестнице вымещения. Понятно, что на самом низу находятся внутренние и внешние враги. Понятно и то, что врагов должно быть много, как можно больше.

Другой вид переноса — замещение. В данном случае ^ речь идет о замене объектов желаний, которые обеспечиваются в основном энергией либидо. Любая потребность может быть удовлетворена самыми разными объектами. Чем шире палитра предметов, объектов по- фсбпости, тем шире сама потребность, тем полифонич- иее ценностные ориентации, тем глубже внутренний мир личности. Собственно о замещении мы не можем говорить в том случае, когда потребность в любви, в жизни, потребность многоуровневая, находящая свое удовлетворение на огромной массе объектов: люблю человечест- по, с Iрану, близких, жену, детей, природу, Бога, себя и inСмещение проявляется тогда, когда есть некая фиксация потребности на очень узком и почти не меняемом классе объектов; классика замещения — фиксация на одном объекте. При замещении сохраняется архаика либидо, нет восхождения к более сложным и социально ценным объектам.

Рассмотрим пример. Женщина в возрасте, одинокая, весь смысл жизни существования которой в любимой собаке. Вся активность этой женщины структурируется щботой о любимом существе. Является ли эта ситуация ситуацией замещения? Да, если любовь к ней подкреплена убеждением, что люди недостойны ее любви, они не способны так горячо и самозабвенно любить, что люди неблагодарные твари.

У ситуации замещения есть предыстория, всегда есть негативные предпосылки. Эта женщина, видимо, на своем опыте пришла к выводу, что любить людей — хлопотное дело, неблагодарное и, может быть, даже опасное занятие. Может быть, в своей жизни у нее не было возможности переживания чувств любви к другим или от других. И собака, кошка, попугай — это единственные существа, на которых можно отреагировать любовь, не боясь "проколов". Любить животных — это более беспроигрышный вариант, чем любить людей, так же как беспроигрышно любить все человечество, нежели конкретных людей. К тому же, животное быстро и щедро реагирует на любовь своей привязанностью, лаской и преданностью, так же как любимая толпа обожает своего кумира.

Конечно, ситуация с замещением менее проблематична, чем ситуация вымещения. Однако, часто замещение сопровождается, подкрепляется вымещением. Любящие только животных часто мизантропы, или, по крайней мере, абсолютно равнодушны к человеческим несчастьям. Однолюбие может сопровождаться тотальным неприятием всего остального. Когда любовь сконцентрирована на одном объекте, тем более на объекте неживом или на животном, то это — ситуация одиночества, ситуация часто трагическая в своей субъективно переживаемой невозможности расширения предметов любви. Богатство человека — это богатство его отношений со всем миром. И вряд ли возможно сконцентрировать это богатство на одном предмете, на одной собаке, на одном человеке. У этой ситуации одиночества вдвоем могут быть страшные исходы. Самый страшный — это смерть горячо любимого объекта. Смерть того единственного, через кого я был связан с этим миром. Умирает он — и умирает моя единственная связь с этим миром. Рухнул смысл моего существования, тот стержень, на котором держалась моя активность. Ситуация предельная, у нее есть и паллиативный вариант — жить памятью о предмете своей любви: "Тайна спасения именуется памятью" (Рихард фон Вайцзеккер).

Другой исход не менее трагичен, хотя социально может быть нелеп. Сила действия равна силе противодействия. Чем большая зависимость от предмета, тем больше и бессознательнее желание избавиться от этой однопред- метной зависимости. От любви до ненависти один шаг, однолюбы часто самые яркие уничижители предмета своей любви. Разлюбив, однолюб должен психологически изничтожить предмет своей былой любви. Чтобы избавиться от объекта связывания своей энергии либидо, такой человек превращает ее в энергию танатоса, в объект вымещения. Этот второй исход ситуации замещения можно проиллюстрировать из практики психологического консультирования.

К психологу приходит тридцатилетняя женщина и с его помощью вербализует свою проблему. У нее есть своя семья, муж, ребенок. Вместе с ними живет ее мать, которую она горячо любит, которой глубоко благодарна за то, что она одна воспитала ее и брата, дала им высшее образование, "вывела в люди", не считаясь с собой. Когда дети начали обзаводиться семьями, мать бессознательно делала все, чтобы воспрепятствовать этому. Позднее она стала жить с семьей дочери, приютив ее на своей жилплощади. Жизнь дочери находится под полным контролем матери. Это и мелочи (не так, не тогда моешь посуду, иол и т. д.), и значимые события в жизни дочери. Например, когда ее мужа послали на четырехмесячные курсы переподготовки (военные сборы), то мать сопровождала свою дочь в поездке к нему, не дав мужу и жене побыть ни минуты наедине.

Разработанная совместно с психологом тактика постепенного освобождения от неадекватной материнской гиперопеки вызвала со стороны матери бурю негодования и ярости, рассказы всему "миру" о неблагодарности детей. Разрыв психологической зависимости привел к разрыву отношений и отъезду матери к более "благодарным" родственникам. Квартира была оставлена государству, а не детям.

Трагична может быть судьба личности, когда механизм замещения направлен на самого себя, когда не другой, а я сам являюсь объектом собственного либидо, когда я аутоэротичен в широком смысле этого слова. Это позиция эгоистической, эгоцентрической личности.

Для понимания механизма обращенности влечений на самого себя рассмотрим динамику чередования двух полярных позиций в индивидуальной истории личности. Эти полярности представлены оппозициями "активный- пассивный", "субъективный-объективный".

В первый отрезок жизни человека, девять месяцев в промежутке между зачатием и рождением, позиция человека лишена какой-либо полярности. Отношения между матерью и плодом — связь симбиотическая. Оба симбионта находятся во взаимозависимости друг от друга. Плохо матери — плохо ребенку. Плохо ребенку — плохо матери. Человеческий младенец — самое беспомощное существо, биологически меньше всего оснащенное для самостоятельной жизни сразу же после рождения. Его жизнеобеспечение полностью зависит от другого человека. Ребенок находится в пассивной, объектной позиции. Он объект любви, он предмет заботы. Мать ухаживает за ребенком, кормит его (это — физиологическое обеспечение), ласкает его, воркует над ним (обеспечение психологического комфорта). Находясь в пассивной позиции, ребенок получает от матери объекты влечений и либидо, и танатоса. Тем самым формируются эти влечения, они получают свою завершенность, опредмечиваются. Но ключевая роль остается за матерью.

С приобретением самостоятельности ребенок начинает сам выбирать объекты для своих влечений. Но эта активная субъектная фаза может и не развиваться, может статься, что ребенок застревает в пассивной позиции, когда все его окружение (мать, отец, семья, педагоги, другие социальные институты) отказывает ему в праве самому выбирать, решать, что ему делать, чем ему заниматься, какие влечения удовлетворить, какие нет, прислушаться к своему бессознательному (т. е. чего ему хочется); предугадывая все его желания, ему не дают возможности совершить работу выбора, работу субъекта. Социальное окружение формирует сверхсильную цензуру Сверх-Я, через которую и идет управление поведением ребенка.