Читать онлайн «Новые герои. Массовые убийцы и самоубийцы». Страница 20

Что происходит сейчас? Что такое Европа сегодня?

Европа подвергается детерриториализованному финансовому разобщению, которое теперь разрушает благополучие и процветание и прокладывает путь к страху и возрождению национализма, этнической обособленности и войне. Свирепый материализм лежит в основе насильственной реакции, как мы видим в текущей тенденции роста национализма и ксенофобии. Антинемецкая ненависть растет в странах Средиземноморья, националистические партии набирают сторонников во Франции, Венгрии, Финляндии, Италии и Греции, как никогда большое число людей обращаются к расистским настроениям, волна депрессии и отчаяния захлестывает континент.

Если верить выступлениям Ангелы Меркель и других европейских политиков, Европейский союз подчиняет страны банковской задолженности, обнищанию, безработице, страху. Неудивительно, что ужасающие речи Брейвика о европейской идентичности все больше находят свое отражение в риторике мейнстрима.

Исламофобия является основным средством европейской агрессивной идентичности, и, так как исламофобия распространяется, она симметрично усиливает исламский фундаментализм. В «Европейской декларации независимости» Брейвик заявляет, в полном согласии со всем спектром сил национальной идентичности, которые растут в Европе — от партии Пима Фортейна в Нидерландах до итальянской Лиги Севера, от венгерского Йоббик («Движение за лучшую Венгрию») до Финской партии (ранее известной как «Истинные финны») — что иммиграция угрожает погрузить Европу в хаос исламского нашествия, и что ислам является идеологией зла. Большая часть декларации Брейвика посвящена определению общего фронта против опасности ислама. В этот общий фронт он хочет призвать как христиан, так и евреев, которые, по его словам, являются самыми смелыми защитниками Западной идентичности.

Брейвик пишет про немецкий нацизм:

Всякий раз, когда кто-то спрашивает, являюсь ли я национал-социалистом, меня глубоко оскорбляет это. Если есть историческая фигура и бывший германский лидер, которого я ненавижу, то это Адольф Гитлер. Если бы я мог отправиться на машине времени в Берлин 1933 года, я бы первым вызвался убить его[52].

Хотя он подписывается под некоторыми идеями современных неонацистов, Брейвик не терпит Гитлера и немецких нацистов, потому что они не принимают этнического, культурного и политического союза между евреями и европейцами, которые имеют одного и того же врага — ислам и неизбежно коммунизм, который является абсолютным злом.

После попытки сделать карьеру на продаже абонентских договоров телефонной связи и других подобных затей в возрасте 26 лет Брейвик решил отдохнуть. Он оставил свою квартиру и вернулся к матери. В течение нескольких лет Брейвик втягивался в виртуальный мир, он полностью был поглощен World Of Warcraft, ролевой онлайн-игрой.

Мир Warcraft является в значительной степени конструированием своего аватара. Аватаров Брейвика звали Andersnordic, Conservatism и Conservative. Andersnordic принадлежал к классу магов, был мужчиной по полу и человеком по расе, одной из 52 возможных комбинаций выбора аватара, в то время как Conservatism и Conservative были женские аватары, которых он создал позже. Conservative была красивой блондинкой-магом. Над сборником Андерс работает параллельно с онлайн-играми, он отметил, что привлекательные женщины могут помочь увеличить воздействие его посланий[53].

Поняв, что образ привлекательной блондинки-женщины может помочь на поле битвы идеологической пропаганды, Брейвик разделил modus operandi рекламы для мужчин во всем мире. Но еще более важно оценить смысл самой ролевой игры. Такие игры — не просто времяпрепровождение в часы досуга: смысл игры вынуждает игроков тратить огромное количество времени перед экраном. Если они не играют достаточно долго, то становятся бременем для своей гильдии, рискуя исключением из сообщества, как слабое звено в цепи.

Согласно данным Борхгревинка:

Андерс играл в Warcraft в ходе наиболее интенсивного периода своей жизни — в 2006 и 2007 годах, когда он тратил на игру до 16 часов в день. В то же время он активно действовал на ряде веб-сайтов и блогов… По данным полиции, он управлял примерно 20 разными адресами электронной почты и 30 различными псевдонимами на примерно 40 любимых веб-сайтах и дискуссионных форумах, от веб-сайта бульварной газеты VG до таких неонацистских сайтов, как Stormfront и Nordisk.no[54].

Я не думаю, что длительное воздействие на мозг имитационной стимуляции, такой как видеоигры, автоматически индуцирует трансформацию умственной деятельности. Тем не менее не трудно представить себе, что если сознательный опыт человека развивается прежде всего в виртуальном мире, то нечто существенное может произойти у него в психологической и когнитивной сфере. В этом случае следует еще раз подчеркнуть, что у Брейвика была диагностирована форма алекситимии, когда он был очень молод. Алекситимия — это неспособность признать собственные чувства и эмоции, разновидность отсутствия эмпатии, которая включает в себя не только эмоциональное восприятие других, но и эмоциональное самоощущение. Виртуализация жизненного опыта может иметь подобный эффект: во-первых, успокаивать боль в результате отчуждения, изоляции и издевательств; а во-вторых, преувеличивать невозможность социализации и затруднять различение фантазии и реальности в социальной сфере.

На мой взгляд, длительное воздействие виртуальной среды является одной из самых важных причин возникновения нынешней психокогнитивной мутации. Тем не менее было бы неверно утверждать, что такое воздействие обязательно само по себе становится причиной патологии и отчуждения, потому что мне кажется, что состояние психического страдания (а именно — одиночества, тоски, депрессии) предшествует любым таким косвенным факторам. Тем не менее комбинированный эффект уже существующих условий проявления психических страданий и огромных затрат времени и умственной энергии в виртуальную деятельность, вероятно, приведет, особенно для молодых людей, к интенсификации отчуждения, вместе с десоциализацией и повышением неправильного восприятия общего пространства социального взаимодействия.

В те годы, что предшествовали широкому распространению киберкультуры Интернета, были общеприняты ожидания весьма разного будущего. Принимая во внимание, что в 1980-е годы многие комментаторы представляли себе расцвет виртуального пространства многостороннего обмена, открытости и культурного экспериментирования, терпимости и творчества, появившаяся реальность оказалась совсем другой. Распространение источников информации и электронных потоков стимулирования настолько подавляюще, что люди, как правило, уходят в конфиденциальную и идейно-однородную область блогосферы, чтобы получить информацию и мнения, которые подтверждают наши ожидания и вновь поддерживают наши убеждения.

Парадоксом информационной революции является то, что заблуждения выживают, даже если люди имеют доступ к дополнительной информации. В Европе и США люди ищут информацию не в последнюю очередь благодаря Интернету, чего не было раньше. Поэтому можно было бы предположить, что недостоверная информация должна исчезать в результате естественного отбора, но убеждение, что Барак Обама в действительности мусульманин и иностранец, по-прежнему живо и популярно среди многих американцев, которые располагают множеством информации. В Норвегии организация Stop Islamiseringen av Norge (SIAN) утверждает, что мусульманское большинство сформируется в Осло в 2026 году, несмотря на статистические данные, получаемые Statistisk sentralbyrа, и возражения сайта службы по правам человека Rights. no, который SIAN указывает как свой источник. Объяснение можно найти в явлении, которое называется «фрагментацией аудитории». Люди хотят пользоваться источниками новостей, которые соответствуют их собственным убеждениям (неважно, являются ли эти источники телевидением, газетами или веб-сайтами). В результате возникают параллельные новостные ниши, параллельные медиареальности[55].

Вместо воображаемой киберкультурной утопии Интернет стал ответственным за возрождение в мире фанатизма и нетерпимости. Политические и религиозные группы теперь можно рассматривать как «цифровые племена», которые входят в онлайн-пространство с намерением получить подтверждение своей идентичности и закрепить свои параноидальные страхи и фобии. В этих онлайн-эхо-камерах реальные люди заменяются фобическими призраками непохожести, в результате чего уничтожается возможность терпимых, демократичных дебатов.

Многие люди собирались в те толпы во имя смерти. Они приходили почтить память умерших. Процессии, пение, речи, диалоги с покойниками, перечисление имен погибших. Они приходили, чтобы увидеть костры и фейерверки, тысячи приспущенных флагов, тысячи скорбящих в военной форме. Влиться в толпу — значит спастись от гибели. Отстать от толпы — значит рисковать жизнью как отдельная личность, в одиночестве смотреть смерти в лицо. Главным образом по этой причине толпы и собирались. Люди приходили, чтобы влиться в толпу.