Читать онлайн «Интегральный город. Эволюционные интеллекты человеческого улья». Страница 42

В книге «Живые системы» теоретик науки о системах, учёный и автор Джеймс Грир Миллер (Miller, 1978) очень детально запротоколировал критически важные системы и подсистемы человеческого тела. Он хотел продемонстрировать сходство функций подсистем по всему континууму живых систем. В ходе этого он также описал степень и значимость процесса (и симбиоза) на каждом уровне масштаба рассмотрения живой системы – от клетки до нации.

Подобно растущему числу учёных (Capra, 1996; Prigogine, 1997; Prigogine & Stengers, 1984), Миллер исследует организм в терминах диссипативных структур – структур, которые постоянно воссоздают себя путём переработки или метаболизма энергии посредством самоподдерживающей структуры. Он подчёркивал, что диссипативные структуры биофизической жизни представляют собой полезный способ создания картографии 19 подсистем в человеческом организме (которые аналогичны 19 подсистемам во всех других живых системах) и удивительной сложности нашего биофизического опыта. 19 подсистем Миллера (Miller, 1978) сгруппированы по трём категориям, относящимся к материи, энергии и информации. Ключевые биологические системы и их детальные подсистемы резюмированы на рис. 6.1.

Давайте исследуем, как здоровье тела может отражать здоровье города. В этом смысле модель, используемая для иллюстрации интегративной медицины (T. W. H. Brown, 1989) представляет собой три основных состояния: болезнь, дисфункцию и здоровье.

В зоне болезни патология проявляется в виде изменений структуры и функции на клеточном уровне. Тело в зоне опасности, что может привести к дисфункции или смерти, если не внести коррективы. Тело требует кризисной помощи и/или экстренного вмешательства.

Если рассмотреть город как больное тело, тогда можно упомянуть пример Чернобыля с его аварией (атомных) энергогенерирующих систем, Нью-Йорка с его катастрофическим структурным коллапсом, случившимся 11 сентября 2011 года, или Нового Орлеана, чьи границы были нарушены прорывами дамб.

В зоне дисфункции здоровье тела пребывает в диапазоне от дезинтеграции к дисгармонии. Наихудшие дефекты редко возникают как единичные дисфункции, скорее они возникают в соединении одна с другой, обеспечивая множественные процессы дегенерации тела. Дисфункция может проявиться в виде дефекта:

● питания;

● структуры;

● токсичности;

● психики;

● эмоций;

● духа.

Дисфункции в теле могут мешать его удовлетворительному питанию (как результату спектра причин – от современной сверхрафинированной еды до обычного голода). Это может повлиять на структуры черепа, скелета и мягких тканей, а также поддерживающие структуры (как в случае артрита, расстройств нервной системы, СПИДа или остеопороза), а также отравлять ткани тела (как в случае с отравлением ртутью, загрязнением воздуха выхлопными газами, загрязнением воды в результате сброса токсичных отходов или же патологических пристрастий к субстанциям). Наконец, дисфункции могут приводить к ослаблению тела из-за боли, травмы и неэффективных методик выживания, встречающихся в ситуациях физического насилия, военных действий, шизофрении или тревоги.

Развивая исследование, опубликованное в книге «Будущее тела», Майкл Мёрфи и Джордж Леонард совместно развили интегральную трансформирующую практику – один из первых интегрированных комплексов практик, созданных для оптимизации внешнего интеллекта (Leonard & Murphy, 1995). Авторы объединили оптимальные телесные практики из восточных и западных традиций, включая боевые искусства, упражнения на гибкость и силу, а также аэробные тренировки. Они также предложили способы объективного измерения прогресса и выдвинули положение, что полная оптимизация не может происходить только в индивидууме, но должна включать в себя и сообщество практики и даже служение этому сообществу.

В последние годы возникли более интегрированные физические практики, такие как нейромышечное интеграционное действие, или НИА (Rosas & Rosas, 2005), разработанное супругами из Портленда, штат Орегон, США. Они совместили три практики из традиций танцевальной школы, целительства и боевых искусств.

Одной из самых всеохватных практик, разработанных на сегодня для интеграции тела с сердцем, разумом, душой и тенью, является практика интегральной жизни (ПИЖ), созданная Интегральным институтом. В дополнение к практикам, описанным в предыдущей главе, которые развивают внутренний интеллект, ПИЖ описывает практики развития внешнего интеллекта посредством упражнения трёх тел (причинного, тонкого и грубого), тяжёло-атлетической и интервальной тренировки и сбалансированного питания (включающего ключевые элементы – углеводы, белки и жиры) с целью поддержания и повышения уровня энергии. Практикующие сообщают об улучшении здоровья и повышении энергии не только в физическом теле, но и в плане внутренней жизни, работы и отношений (Morelli et al., 2006).

Мёрфи описывает дегенеративное состояние как состояние негативной трансформации, утверждая, что общество может предпочесть оперировать таким негативным образом так, что целые группы оказываются под угрозой исчезновения (например, в ситуациях рабства и апартеида), изоляции (например, женщины и гомосексуалы), дискриминации (например, мигранты из некоторых стран) или же непризнания (например, коренные народы). Он утверждает, что последствия этих практик приводят к «членовредительству, диссоциации или недостатку помощи от наших тайных [эволюционно-биологических] ресурсов… [и] мы отрезаем себя от множества своих творческих способностей» (1992, p. 562).

Если бы город был дисфункциональным телом, мы бы увидели место без достаточной налоговой базы, чтобы поддерживать его инфраструктуру; потребляющее свою землю и энергетические ресурсы за пределами готовности или способности возместить затраченное; имеющее постоянные пробки на дорогах; нефункциональные системы скоростного транспорта, недостаточные и низкокачественные телефонные сети и сети медиа-услуг; загрязнённый воздух, воду, почву и негигиеничную систему переработки отходов; характеризующееся конфликтами, тиранией и угрозами со стороны управляющей системы. Крайние примеры можно привести из разных временных периодов и с различных концов света: Шанхай (загрязнение воздуха), Мехико (загрязнение почвы), Нью-Йорк (переработка отходов), Багдад (конфликт) и Дели (загрязнение воды). Можно указать множество примеров менее экстремальных форм дисфункции в большинстве городов.

В переходе от состояния болезни и/или дисфункции мы зависим от наших органов чувств и данных, которые они предоставляют нам, чтобы информировать наши наблюдения и решения. Наши органы чувств являются биологическими механизмами по сбору данных. Они собирают данные, которые стимулируют как автоматическое поведение (например, моргание, подрагивание, чихание, рвотный рефлекс), так и преднамеренное поведение. Преднамеренное (или интенциональное) поведение возникает посредством выбора и, как следствие, сознания. При достаточном количестве повторов оно может войти в привычку, однако, когда мы направляем своё осознанное внимание на данные органов чувств, мы взвешиваем варианты выбора, что сделать дальше. Продолжать, как прежде? Изменить (направление, скорость, частоту, интенсивность и т. д.)? Перестать делать что-то? Когда мы принимаем решение, нам оказывается доступно большее количество данных, чтобы мы могли оценить полезность данного выбора.

Хотя Руперт Шелдрейк и исследовал то, что им было названо шестым и седьмым чувствами, нам вполне подойдёт и простое признание ценности «обычных» пяти органов чувств для города: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания.

Структурно-функциональные картографии мозга показывают нам, что зрение является наиболее затратным сенсорным каналом с точки зрения процентного соотношения нейронов, требуемых для его обеспечения. За ним следует осязание со значительным акцентом на руки. Но нам также известно, что первобытный сенсорный канал обоняния – это наибыстрейший путь к задействованию мозговой активности. Сенсорный канал слуха продолжает действовать и во время нашего сна, а чувство вкуса пробуждается не только когда мы едим, но и когда размышляем о еде.

Органы чувств, или сенсорные каналы, неразрывно связаны друг с другом, зачастую даже способны компенсировать повреждение одного или нескольких каналов (феномен, известный под термином «синестезия»). Сенсорные каналы возникли в результате эмерджентной эволюции в качестве воплощённых стратегий по выживанию ещё во времена, предшествовавшие возникновению способности нашего сознания их объективировать.

Органы чувств – это наши личные биологические сборщики данных, обладающие множеством способностей по автоматическому интерпретированию сигналов, которые настолько тесно взаимосвязаны с их структурой, что мы переживаем внешние индикаторы (освещение, громкость, температуру, вкус, жёсткость) практически одновременно с поступающими сигналами. В городе наши сенсорные каналы подвергаются бомбёжке стимуляцией, доходящей зачастую до уровня гиперстимуляции и даже болевого порога. Когда органы чувств пресыщаются, их эффективность по сбору данных и интерпретации происходящего достигает плато, и мы начинаем игнорировать сигналы, ими посылаемые. Это не только приводит к стрессу, но и небезопасно, ведь мы теряем контакт с информацией, которая может сыграть существенную роль в нашем выживании.