Читать онлайн «Интегральный город. Эволюционные интеллекты человеческого улья». Страница 17

Так что при рассмотрении устойчиво развивающихся городов нам следует задаться вопросом: что же такое устойчивое развитие? Специалиста по региональному планированию Яна Уайта (Wight, 2002) привлекает идея, что города возникают как результат действий по созданию места – интеграции всех путей взаимодействия между людьми, чтобы создать место (в больших подробностях обсуждается в последующих главах). Можно ли соотнести устойчивое развитие с действиями по созданию места? Или же нам нужно отступить на достаточно большую дистанцию от дискуссий вокруг устойчивого развития, чтобы осознать, что устойчивое развитие города должно, как минимум, включать поддержание порядка, стратегическое планирование, заботу, совместную деятельность и систематизацию? С этого ракурса, возможно, легче будет понять, что всё, что можно устойчиво развивать в такой сложной системе, как город, есть потенциал возникновения. Это может стать ключом к устойчивому поддержанию гибкости города как самокорректирующегося цикла адаптации.

Мы даже можем предложить идею, что содержащееся в предисловии описание городов как «диких» и «спланированных» можно расширить до включения наших рассуждений о гибкости. Ведь, быть может, циклы, которые мы описываем, в действительности соответствуют циклическим стадиям дикого и спланированного роста? Дикий рост городов, возможно, и неизбежен, и необходим: это результат открытий, совершённых генераторами многообразия, и перераспределения ресурсов. Вероятно, мы можем довольно легко это понять, если взглянем на соседские отношения в рамках микрорайонов и то, как люди в них переживают реалии цикла гибкости Холлинга.

На самом деле данные Джейн Джекобс в своей первой книге (Jacobs, 1992) описания соседских кварталов в Бостоне и Чикаго представляют собой красочные примеры того, что городская гибкость, как и все живые системы, проходит через циклы. Ведь, как указывает Томас Хомер-Диксон, вероятны ситуации, когда даже, казалось бы, хорошей вещи может быть слишком много, если одна или более стадия цикла гибкости чересчур затянулась, ведь системе придётся слишком много самокорректироваться. Похоже, что за любой фазой растянутого роста будут следовать сократительные фазы зрелости и, в конечном счёте, растворения или реорганизации. Иными словами, когда какая-либо из фаз гибкости не сбалансирована со всем циклом в целом, это становится угрозой для самой гибкости как таковой. Хроника трагических историй неустойчивых циклов в известных городах и обществах приведена в книге Джареда Даймонда «Коллапс» (Diamond, «Collapse») и в книге Рональда Райта «Краткая история прогресса» (Wright, «A Short History of Progress»).

Как следствие, можно предположить, что устойчиво развивающийся город сопоставим с взглядом Грейвза о «нескончаемом путешествии» отдельной личности. Совершенно естественно, что город, будучи коллективом смешанных людских способностей, может отражать динамические паттерны жизней индивидов, организаций, систем, вида в целом и экосистем. По-видимому, устойчивость и устойчивое развитие есть паттерн и процесс адаптации, составляющие рассмотренный выше цикл гибкости. Те, кто считает устойчивость в целом неким устойчивым состоянием бытия, нередко упускают из виду ценность данного наблюдения. К тому же это не является хорошо принимаемым с политической точки зрения паттерном устойчивого развития, особенно по той причине, что циклические приливы и отливы означают потерю состояний одними людьми и приобретение их другими.

Вероятно, ближе всего к пониманию следствий этой текучей модели устойчивой гибкости мы подобрались в сфере экономики. Однако наши неловкие попытки зависят от механистической модели бытия, в которой государственная политика пытается заморозить циклы фондовой биржи в желании навеки продлить цикл экономического бума. Мало внимания уделяется возможности того, что циклы падения могут служить и естественной, и необходимой реогранизацией ресурсов, которая позволит достичь следующего цикла роста. Когда тот или иной цикл слишком затягивается, последующая стадия также будет затянута. Опыт лопания пузыря доткомов 1990-х и пузыря ипотечного кредитования в 2007 году, судя по всему, подтверждает специфику реальности и мучительные последствия гиперкоррекции. Равно красочной иллюстрацией служит и сфера менеджмента практик лесоводства, которой требуется вызубрить то страшное понимание, что циклы лесных пожаров являются естественными и необходимыми явлениями для обеспечения лесной гибкости и эмерджентности (различных видов) в долгосрочной перспективе.

Если учитывать всё это, то возможно прийти к моделям разработки практик устойчивого развития городов (которое можно определить как сохранение ресурсов для будущих поколений). Но гораздо труднее развить сознание лиц, которые принимают решения и могут разработать политические процедуры, которые не только уместны для текущих условий, циклов и фаз города, а также многообразия людей и взаимообменов в его рамках, но ещё и достаточно гибки, чтобы меняться в процессе изменения всего, что существует в городе.

Тогда как вопрос устойчивого развития мне кажется довольно сложным для обсуждения, гораздо более перспективным выглядит рассмотрение эмерджентно возникающего города. Эмерджентное возникновение (англ. emergence) – это характеристика живых систем, возникающая из резонанса и согласованности самой системы. Как мы убедились, гибкость возникает в результате адаптации системы к своей среде. Резонанс возникает, когда система внешне сонастраивается со своей средой: буквально входит в резонанс с окружением. Согласованность возникает в результате такой внутренней сонастройки всех элементов системы, которая приводит к оптимизации энергии. Когда и резонанс, и согласованность оказываются синхронизированы, эмерджентно возникают новые способности системы. Это, как правило, происходит во время фазовых сдвигов, когда внутренние и внешние паттерны смещаются из состояния фазовой рассогласованности в состояние фазовой синхронии друг с другом. Фактически это приводит к прыжку в более сильное вибрационное качество. Образно это можно выразить следующим образом: система человеческого улья начинает жужжать новую мелодию.

Мы можем исследовать данную способность к эмерджентному возникновению исходя из двух перспектив. Первая из них – голографическая – позволяет нам увидеть, каким образом целое раскрывается через паттерны, встроенные во все его части. Другая перспектива касается морфических полей, возникающих из совокупности повторяющейся деятельности как холонов, так и биологических видов.

Голограмма – это трёхмерный образ, возникающий в результате интерференции узоров двух волновых паттернов. Голограмма несёт в себе информацию о целом в каждом участке своей структуры.

Томас Хомер-Диксон в книге «Полезное в кризисе» (Homer-Dixon, «The upside of down», 2006) вовлекает читателя в наполненное историческими фактами повествование, цель которого в том, чтобы передать природу голографического города. Он выводит природу трёх городов из одних лишь архитектурных камней: камень в основании римского Колизея, врата Храма Бахуса в ливийском Баальбеке; и Камень беременной женщины в окрестностях Баальбека. Каждый камень свидетельствует о ценностях цивилизации, его создавшей. В данном смысле эти камни голографичны: маленькая часть города, которая раскрывает всё, что можно знать о городе, когда нам становится известно, как они были созданы, почему они были перевезены в эту местность, кто осуществил работу над ними, кто управлял работами, кто спроектировал структуры, каким образом они предоставляли энергию для передачи материи и информации, чтобы коммуницировать свои намерения.

Ласло утверждает, что «голограммы природы космичны… они связуют… всё со всем» (Laszlo, 2004, p. 71). Свидетельства в пользу рассмотрения города как голографической сущности (в которой любая часть может поведать о целом) доступны потому, что город есть целостная система, возникающая из массивных взаимосвязей и взаимопереплетений структур, культур, намерений и поведений. В этом смысле если затронуть любую часть города и проследить взаимосвязь этой части со всеми остальными частями, то можно открыть подсистемы и системы, составляющие сам город. Если бы мы могли мгновенно нарисовать карту взаимосвязей и синтезировать образовавшиеся паттерны, то мы в мгновение ока получили бы голограмму.

Интегральность города есть следствие природы интеграции городских холонов и иерархий, а также внутренне присущая целостность, вкладываемая каждым из этих элементов в целую систему. Интегрированная целостность – это один из способов описать сонастройку и согласованность города, а мера его оптимизации открывает нашему взору и способность города к эмерджентному возникновению.