Читать онлайн «Воспитание сына». Страница 8

Очень часто, когда мальчика наказывают за агрессивность, невнимательность, неуправляемость, его душа теряет себя в постоянной борьбе с биологическими импульсами. Поразительно, как успокаивается сын и начинает ощущать себя реальным существом, если ты проводишь с ним время, познаешь его, называешь его глубинные качества, всерьез относишься к его интересам и проблемам. Хотя с виду ему вроде и не всегда хочется выслушивать наши комплименты его душевным качествам, глубоко внутри он готов слушать это несчетное число раз. Общение становится богаче, если мы предоставляем мальчику возможность проявить свои скрытые способности и побуждения. Он испытывает удовлетворение, которое во много раз сильнее биологической потребности в удовольствии.

Сыновья жаждут, чтобы взрослые заметили, что они чувствуют, но не знают, как сказать об этом. Потребуется немало времени, умение смотреть и слушать, множество проб и ошибок, пока вы научитесь правильно распознавать грани сыновней души. Нужно столько терпения и внимания, что даже самый настойчивый и спокойный из родителей может не выдержать. Но если нам удается понять что-либо правильно, наши сыновья начинают расцветать. Мы увидим, как глубоко они тронуты, — это проявится во взгляде, наклоне головы, выражении радости и ликования. Каждый из нас может припомнить момент, когда сам испытал такое. То мгновение, когда мы вдруг почувствовали себя увиденными, услышанными и понятыми. Лучшего чувства нет на свете. Когда мы, матери и отцы, принимаем сторону сыновней души и продолжаем обучать их поведению среди людей, дети знают, что их любят так глубоко, как только может один человек любить другого, — вот тогда мы трогаем их души.

Сын. Я хочу стать художником.

Отец. Ты можешь быть художником и вообще кем захочешь.

Сын. Я буду художником утром и футболистом после обеда.

Отец. На самом деле ты просто хочешь делать то, что приносит тебе удовольствие.

Сын. Папа, а ты делаешь то, что приносит тебе удовольствие?

Мы не можем блокировать мощные силы физиологии, психологии, культуры и души. Да и не нужно даже желать остановить действие этих сил, потому что именно благодаря им мальчики и мужчины осознают себя и чувствуют вдохновение. Эти мужские силы служат топливом для тех историй, которые рассказывают старики о временах, когда жизнь стоила того, чтобы жить. Карл Шерман в своей статье «Бушующие гормоны» пишет, что все в мужчине: его гормоны и опыт, воспитание и ум, жизненные обстоятельства и душевный мир, — все это вместе определяет, будет ли мужчина к концу жизни заседать в парламенте или проведет свои последние годы в тюрьме. «С одной стороны, сила тестостерона может выражать себя в битве за наркотики или прогнать человека через весь город в стремлении успеть выкупить редкую марку… Важно, что же вы с нею делаете. А что вы с нею в конечном счете делаете, зависит только от вас…»

Во всех известных культурах, за исключением нашей современной, хорошо осознавали влияние этих четырех сил — биологической, психологической, духовной и культурной (историю которой мы расскажем в следующей главе). Древние люди мудро ожидали первого удара тестостерона. Когда мальчик становился неуправляемым, трудным в общении, агрессивным и невыносимым, члены общины знали: время пришло. Наступил час превращения мальчика в мужчину.

Д: Когда наш сын пришел в мир, я был рядом. После того как акушерка приняла его, он пополз на живот жены, ища грудь. Я никогда не забуду, как мне довелось заглянуть в глаза самой жизни. Мы с женой дали жизнь новому человеку! У меня одновременно возникли два противоречивых чувства, сильнейшие из тех, какие мне когда-либо доводилось испытывать: «Он живой» и «Ах, нет! Он мог умереть». Впервые я ощутил жизнь как нечто переворачивающее душу и в то же время очень хрупкое. На мне лежала ответственность за жизнь, которая не была моей собственной.

Каждый момент рождения таит в себе парадокс, с которым вечно живут родители, — радость жизни и страх смерти. Недавно отец сказал мне, что он до сих пор беспокоится о моей безопасности. Не потому, что я могу совершить какую-либо глупость, а из-за того, что нечто неподвластное ему может явиться и забрать мою жизнь. Жизнь — вот что мы хотим дать своим сыновьям. В мире много такого, что мы, родители, не в силах контролировать, но мы можем откликаться на события их жизни радостью и создавать им безопасные условия для роста и развития в ответ на свой страх смерти.

Человечество традиционно использовало силу культуры для придания определенной формы мощным биологическим, психологическим и духовным течениям в каждом поколении сыновей. Когда-то давным-давно мы перестали следовать инстинктам и начали определять опытным путем, что нужно нашим детям, чтобы они росли крепкими и здоровыми. Совсем недавно мы полностью капитулировали перед современной медициной, государственным образованием, массовыми развлечениями и большой инициативой… Специалисты знают лучше нас, что нужно нашим сыновьям. Мы ощущаем себя под контролем той же самой мощной силы — культуры, которую и должны использовать, чтобы провести своих детей здоровыми через период мужания.

Возможно, мы делаем слишком большие допущения, когда говорим, что древние целенаправленно использовали культуру для превращения своих мальчиков в мужчин. Однако мы знаем, что они следовали строгим и детально разработанным ритуалам, которые поощряли в мальчиках качества, необходимые для выживания, в основе же всех ритуалов лежал общий взгляд на мир. Одинаковые убеждения и ценности обусловливали четкие модели поведения. Установленные нормы запрещали индивидууму поведение, которое могло бы привести к коррозии жесткого контроля со стороны культуры, и все члены сообщества соглашались с этими принятыми методами. Например, охотничьим племенам нужны были сильные и отважные мужчины, способные при любых условиях обеспечить достаточное количество пищи; поэтому ритуал инициации мальчиков был пугающим и трудным. Те люди точно знали, что и как нужно сделать, чтобы превратить мальчика в мужчину. В древности инициация была действенна, потому что племя представляло собой закрытую систему: каждый жил и умирал во имя целого.

Мы, граждане техногенной эпохи, смотрим на древние ритуалы инициации с ужасом. Отсутствие индивидуальной свободы наполняет нас негодованием и сознанием собственной праведности, мы называем такую жизнь несправедливой, ограничивающей права человека, деспотической, отвратительной и даже проклятой. Мы придаем огромное значение возможности самому выбирать партнера по браку, занятие в свободное от работы время и профессию и менять их, если захочется и когда захочется. Нам ненавистна сама мысль, что общество может быть настолько самонадеянным, чтобы диктовать нам, кем мы должны стать, как и когда. А какое насилие?! Мальчиков среди ночи отбирают у матерей, пугают до полусмерти, заставляют исполнять опасные для жизни ритуалы, их тела намеренно калечат, уродуют рубцами — и все это ради жизни. Приверженность таким обычаям кажется нам признаком примитивности, суеверия, пережитком прошлого.

Но так ли значительно все изменилось в наши дни? Допустим, мы добились свободы говорить, действовать, работать, развлекаться, общаться с соседями и воспитывать детей так, как нам нравится, соблюдая, конечно, законы своего государства и личные нормы поведения. Однако острый клинок Прокруста рубит души современных мужчин почти так же, как сверкающие ножи древних вонзались в тела их мальчиков. Наши мужчины играют те роли, которых от них потребовал наш компьютерный век. И есть ли право свободно выбирать, как им прожить свои жизни, у необразованных, бедных, больных и менее тренированных людей в нашей культуре? Родиться черным, быть женщиной, жить в городских трущобах, быть гомосексуалистом — все это не остается в нашей культуре без последствий, все оставляет рубцы, независимо от конституции, провозглашающей «неотъемлемые права».

Нам кажется, что мы уже давно распространили на себя грубый стиль жизни древних людей, ибо насилие, направленное на мальчиков в нашей современной культуре, представляется не менее болезненным и глубоко травматичным.

Мы внушаем им, что выражать свой чувства, когда ушибся, испуган или обижен, недостойно мужчины, что это проявление слабости, изнеженности. Удивительна ли, что мужчины испытывают затруднения в выражении и проявлении своих чувств по отношению к другим людям? Характерной для многих жен является жалоба на то, что мужья не хотят поделиться с ними своими переживаниями. Наше общество требует от мальчиков отказа от своих чувств, чтобы соответствовать образу сильного мужчины. Эта жертва глубоко ранит его душу. Единственные эмоции, которые обычно разрешены мужчине в нашей культуре, — это гнев, агрессивность и половое влечение, и повсюду мы можем наблюдать проявления этих чувств: насилие над женой и детьми, насильственные преступления и желание отправиться на войну.