Читать онлайн «Женщины. Разговор не о мужчинах». Страница 35

Но если женщине пытаются доказать, что она сможет ликвидировать физический разрыв и отжаться 150 раз, то с доказательствами в обратную сторону никто не спешит. Потому что люди в консервных банках находятся в привилегированном положении, так зачем искать открывашку? Вместо этого женщину можно загнать в броню мускулатуры и сказать, что равенство именно здесь.

Но если учесть, что почти все тяжелое физическое насилие, почти все убийства совершаются мужчинами, а почти все центры помощи бездомным животным, приюты и благотворительные миссии полны женщинами — мне кажется, что путь в банку — это несколько не туда.

Домашнее насилие не имеет социальных границ. Оно случается во всех социальных группах независимо от уровня образования и доходов. Опыт работы «телефонов доверия» показывает, что насильниками могут быть и ученые, и бизнесмены, и рабочие, и служащие, и бедные, и богатые. Отмечено, что чем выше образовательный уровень насильника, тем более изощренным может быть насилие. Как правило, обидчики ведут «нормальный» образ жизни за исключением тех моментов, когда они не контролируют вспышки агрессивного поведения. Их социальный статус может быть высоким, они могут занимать руководящие посты, вести активную социальную жизнь, быть успешными в бизнесе. Они способны контролировать свое поведение и понимают, где и по отношению к кому можно проявлять агрессивные эмоции. В отличие от психопата они могут испытывать чувство вины, стыда и раскаяния.

Абьюзеры используют любовь для того, чтобы удержать женщину в рамках насильственных отношений. Они могут быть и любящими, и внимательными, и добрыми, и услужливыми. И могут делать все это искренне, и сами будут верить, что больше никаких актов насилия они совершать не станут. Но все люди слово «любовь» понимают по‑разному. Насильник в это понятие вкладывает власть и контроль над другим человеком, оправдывая это заботой о нем. Они могут любить партнершу как вещь, как свою собственность.

В психологии появился новый термин — «интимный терроризм». Это не «банальные» побои при домашнем насилии, которые не хочет признавать полиция, но которые все же на бытовом уровне воспринимаются как насилие. Это более утонченный абьюз психологического плана. Например, один человек женился на женщине, чтобы спасти ее от депрессии, но теперь сам винит ее депрессию во всех бедах, которые случаются в их жизни. В результате депрессия жены становится еще глубже. Другой пример: человек все годы семейной жизни проводит вечера в компании друзей, распивая с ними пиво, но, когда его жена выпивает хотя бы один бокал вина, начинает обвинять ее в алкоголизме, и она волей‑неволей чувствует себя виноватой. Другой человек сдержан и холоден, воздерживается от секса, а его подруга начинает чувствовать себя нечистой из‑за своих сексуальных потребностей.

Порицание и манипуляции в отношениях с любимым человеком могут свести с ума. В последнее время становится популярным еще один термин — «газлайтинг».

Слово «газлайтинг» образовано от названия фильма Gaslight, по сюжету которого, глава семьи пытается свести с ума свою молодую супругу, усиливая гнетущую обстановку в доме, в частности таким приемом — через равные паузы после уходов супруга по вечерам свет в газовых рожках начинает медленно слабеть. Газлайтинг — это тип психологического насилия, состоящий в манипуляциях с целью посеять у человека сомнения в действительности происходящего и в обоснованности собственного восприятия реальности. Под влиянием газлайтинга личность начинает видеть в себе сумасшедшую. Это доведение до помешательства — систематическое внушение партнерше сомнений в ее здравом рассудке.

Абьюзер убеждает жертву в том, что она заблуждается в мыслях и чувствах о себе самой или своей жизни. Что они неестественны и вызваны усталостью, магнитными бурями, непониманием, недостатком компетентности, скрытым психическим расстройством и т. п. То есть, все что вызывает у жертвы недовольство, сразу объясняется абьюзером. Постепенно жертва начинает мириться с тем, что с ней что‑то не в порядке, что не дает ей реально смотреть на вещи. Она признает власть абьюзера, потому как только он правильно понимает происходящее. Ключевые слова и фразы: «ты все усложняешь»; «ты так думаешь, потому что у тебя депрессия»; «ты слишком остро реагируешь на обычные замечания». Вряд ли газлайтингом можно действительно довести до больницы, но невроз гарантирован.

Интимный терроризм также подразумевает:

— унижение, публичное или частное, приводящее к позору;

— контроль над тем, что может и чего не может жертва, что приводит к беспомощности;

— изоляцию от друзей и семьи;

— нанесение вреда или угрозы навредить другим, если жертва демонстрирует независимость;

— угрозы физической расправы, вызывающие страх;

— провокации публичных скандалов и постоянный подрыв чувства собственного достоинства жертвы.

В случае домашнего насилия, в каком бы виде оно ни происходило, всегда возникает вопрос: «Почему она не уходит? Почему не ушла сразу?» В самом вопросе уже содержится обвинение жертвы — виктимблейминг.

Виктимблейминг (лат. victima — жертва, англ. blaming — обвинять; англ. victim blaming — обвинение жертвы) — это перенесение ответственности за злодеяние на жертву, обвинение ее в том, что именно ее необдуманные действия привели к преступлению против ее жизни, здоровья или имущества.

У вас украли кошелек? Разумеется, вы сами виноваты, раз положили его в доступное карманнику место. Вас обсчитали в магазине? Но никто, кроме вас, не виноват в том, что вы не умеете считать. Незнакомые парни на улице крикнули вам в спину оскорбление? Наверняка, вы сами их чем‑то спровоцировали.

Все перечисленное выше — это примеры виктимблейминга, которые, как видно, встречаются на каждом шагу. Однако наиболее часто виктимблейминг проявляется при домашнем насилии по отношению к молодым женщинам в очень емком выражении — «самадуравиновата».

«С нормальными женщинами такого не происходит». «Нечего было в мини‑юбке бегать». «Сама, наверное, хотела». «Сучка не захочет, кобель не вскочит». «Ночью спать надо, а не по клубам шастать». Это лишь краткий перечень фраз, осуждающих женщину, с которыми ей приходится сталкиваться после того, как она обратится за поддержкой к окружающим ее людям.

Я не обвиняю жертву, я просто говорю, что если бы она не делала то‑то и то‑то, то с ней бы могло ничего и не случиться!

Аналогичную реакцию можно встретить и в случае домашнего насилия. «Нечего было мужику перечить». «Охамела, наверное, вот и прилетело по морде». «Могла бы и помолчать, если видела, что он пьяный». «Бабы думают, что им все можно стало, вот и удивляются, когда встречают настоящего мужика». «Видела за кого замуж шла». «Бабу воспитывать надо».

Обвиняя жертву, виктимблеймеры словно пытаются отгородиться от случившегося, уверяя себя и окружающих в том, что изнасилование и избиение происходят исключительно с какими‑то «другими» женщинами, а не с ними самими или с их сестрами, матерями и другими родственницами. Они пытаются убедить себя в том, что выполнение определенных правил гарантирует им безопасность и защищенность, а также то, что в их жизни никогда не будет насилия и принуждения.

Виктимблеймингу способствует и внутренняя мизогиния, когда ищутся и находятся причины для избиения или изнасилования женщин в самих женщинах. Когда такие же женщины озвучивают «нормы», при которых насилие в отношении женщины «невозможно». Например, при комментировании трагедии Татьяны Андреевой, которую осудили за убийство насильника, женщины писали о том, что самооборона — это не по‑женски, что активная позиция достойна уголовного наказания, что «нормальная женщина» не окажется в мотеле, не окажется в ситуации склонения к тому, чего ей не хочется (секс по принуждению), поймет опасность ситуации заранее и не попадет в такую ситуацию в принципе. Если женщина в ситуацию попала, значит, с ней что‑то не так. Ну а те, кто так пишет, в подобную ситуацию не попадут, потому что они «правильные женщины». Ключевое слово — «нормальная» или «правильная». Подразумевается, что жертва — ненормальная, а значит — не заслуживает сочувствия. Любая статья о преступлении против женщины собирает массу комментариев. С посылом «Туда ей и дорога, раз головой не думала». И это пишут женщины!

Когда знаешь, что такое виктимблейминг и внутренняя мизогиния, тогда стереотипную фраза «если женщину избили, это она сама напросилась» уже не считаешь констатацией «природной» способности женщины «довести» мужчину до физического насилия. Тогда начинаешь задумываться о том, чтобы вывести серую зону домашнего насилия из тени и указать на нее нашим законодателям.