Читать онлайн «ГИПНОЗ. Скрытые глубины: История открытия и применения». Страница 33

Месмеровские пассы руками вполне совпадают с вышеописанными методиками, с одной лишь существенной разницей: он апеллировал к науке и неодушевленным механистическим силам, а не к Богу. Если сказать, что Месмер был целителем верой, то это вовсе не означает, что о нем надо тут же забыть или навесить на него ярлык шарлатана, и уж, конечно, это не дает нам права отвергать случаи выздоровления его пациентов. Лечение верой работает и все тут! В Лурде существуют хорошо проверенные примеры исцелений от слепоты, частичного паралича, вызванного детским менингитом, органической слепоты, рака в последней стадии и гемиплегии[32]. По показателям выздоровлений с Лурдом соперничает лишь Междугорье в Боснии. Статистические данные доказывают, что верующие люди здоровее нас с вами. Таким образом, игнорировать случаи исцеления ни у Грейтрэйкса, ни у Месмера мы не можем.

В конце 1783 года Арман-Марк-Жак Шастане, маркиз де Пюисегюр (Armand-Marc-Jaques Chastanet, Marquis de Puysegur, 1755–1825), один из самых крупных землевладельцев во Франции, оказался в своем поместье в Бузанси близ Суассона. Офицер артиллерийского полка французской армии, он отбыл во временный отпуск. Год назад в Париже два младших брата уговорили его раскошелиться на 100 луидоров, чтобы присоединиться к недавно организованному Обществу Универсальной Гармонии Франца Антона Месмера, волшебника из Вены. В свободную минуту маркиз решил применить на практике то немногое, что ему удалось усвоить на занятиях в этом обществе.

Одним из первых пациентов де Пюисегюра стал двадцатитрехлетний пастух из его собственного поместья по имени Виктор Рас. Маркизу необычайно повезло — Виктор оказался хорошо гипнотизируемым субъектом. К удивлению де Пюисегюра, магнетические пассы подействовали на молодого человека совершенно не так, как он ожидал и чему был свидетелем в Париже. Месмер добивался от своих пациентов мощного кризиса, однако через несколько минут голова Виктора запрокинулась и он, казалось, заснул. Но нет, он не был спящим. Де Пюисегюр обнаружил, что может говорить с Виктором, задавать вопросы и получать ответы, Виктор мог встать и пройтись по комнате, если того требовал хозяин, но, что самое поразительное, — во время этого псевдосна в нем проявлялась совершенно другая личность. Обычно раболепный и тихий, он казался теперь скорее ровней маркизу, чем слугой, причем его новая личность говорила об обычном Викторе в третьем лице. Несмотря на то что он выглядел спящим, его умственные способности работали интенсивнее, чем обычно, а пробуждение наступало после простой команды.

Де Пюисегюр пришел к выводу, что перед ним совсем другой вид кризиса. Сначала он назвал его «совершенным». Из того, с чем ему приходилось встречаться, ближайшей аналогией являлся лунатизм или сомнамбулизм — нечто промежуточное между сном и бодрствованием, когда поведение субъекта во внешнем мире можно приближенно назвать блужданием. Поразмыслив, де Пюисегюр решил назвать псевдосон, в который впадал Виктор, «месмерическим сомнамбулизмом» или «магнетическим сном», чтобы отличить его от спонтанного сомнамбулизма. В последующие годы между этими двумя типами сомнамбулизма обнаружилось много общего: люди, спонтанно становившиеся сомнамбулами, оказывались и удобными субъектами для гипноза, также в обоих случаях включалась так называемая «память состояния» — способность вспомнить о вещах, связанных с определенным состоянием, если вы снова в него попадаете.

Новости об успехах маркиза быстро распространились по окрестностям, и крестьяне из его собственного и соседних поместий толпами повалили к нему лечиться. Следуя идее Месмера, де Пюисегюр намагнитил вяз в центре деревни и привязал ремни к его ветвям, чтобы справиться с растущим потоком просителей. (Этот вяз, кстати, просуществовал до 1940 года, пока не был уничтожен сильной бурей. Местные жители разобрали обломки дерева по домам, помня о его целительных свойствах.) Он обнаружил, что Виктор не уникален: другие пациенты тоже впадали в месмерический сомнамбулизм. Остановимся ненадолго и попытаемся разобраться, откуда взялся магнетический сон? Почему пациенты маркиза не испытывали конвульсий? Существует несколько вариантов ответа на этот вопрос. Де Пюисегюр работал, в основном, не со светскими истеричными дамами, а с крестьянами. Более того, трудяги в его поместье ничего не знали о месмеризме: слухи из Парижа до них еще не дошли, и, следовательно, ожидать конвульсий они не могли. Стоит также добавить, что погружение в сон является, в некотором роде, проявлением услужливости, а ведь маркиз имел дело, прежде всего, со своими подчиненными, почти крепостными. И, наконец, в отличие от столичной суеты деревенское окружение действовало умиротворяюще. Представьте себе картину происходящего под тем знаменитым вязом: в отдалении, среди лесистых холмов виднеется великолепный замок де Пюисепора, на переднем плане располагаются живописные соломенные хижины, в двух шагах от дерева бьет родник, к тому же вязам всегда приписывали магические свойства. Куда приятнее месмеризоваться здесь, под деревом, на каменных скамейках, специально установленных маркизом, чем в душной оккультной атмосфере Парижского общества Месмера!

Подобно тому, как ребенок растет и становится независимым, самостоятельным человеком, детище Месмера встало на ноги, освободилось от первоначальных ограничений и пошло развиваться в направлении современной психиатрии и психологии. До Месмера душевнобольные считались либо одержимыми (парадигма вторжения), либо имеющими какие-то физические недостатки (органическая парадигма). Начиная с шестнадцатого столетия органическая парадигма все больше одерживала верх над парадигмой вторжения, и фактически многие душевные болезни считались наследственными. Месмер нечаянно создал третью парадигму. Я не зря сказал «нечаянно», ведь сам великий магнетизер был преданным сторонником органической теории. Но с открытием магнетического сна месмеровское физиологическое объяснение феномена, бывшего по существу психологическим, перестало иметь право на существование. У Виктора Раса внутри обнаружилась другая личность, проявлявшаяся только во время магнетического сна. Для разработки третьей теории происхождения душевных болезней (парадигма альтернативного сознания) не понадобилось много времени, и уже психологи — современники Фрейда прекрасно понимали, что не только в душевнобольных людях, но и во всех нас работает одновременно несколько потоков сознания. Картографы ума разделили эти потоки на собственно сознание и подсознание, а врачи, вскрывая и сравнивая их содержимое, нашли новые способы лечения пациентов.

Один аспект проявления скрытой личности Раса оказался в этой связи жизненно важным. Будучи магнетизированным, Виктор начинал враждебно относиться к своей сестре, которую в нормальном состоянии вроде бы любил. Важность истории с сестрой Виктора, по всем сведениям бывшей злобной и сварливой женщиной, состояла в том, что, как только де Пюисегюр узнал о ней, он сразу же предложил молодому человеку, находящемуся в состоянии транса, несколько путей решения проблемы. Так состоялся первый в мире сеанс психотерапии: во время магнетического сна проявились эмоции, которые Виктор никогда бы не позволил себе показать в нормальном состоянии, и де Пюисегюр почувствовал необходимость дать совет Расу, часто выражавшему доверие своему хозяину. Аналогично и сегодня психологи признают важность доверительных отношений между ними и их клиентами и специально заставляют пациентов проявить скрытые эмоции и раскрыть мучительные секреты.

В один миг терапевтическому потенциалу месмеризма стало подвластно не только тело, но и психика. Де Пюисегюр продолжил разработку своей психотерапевтической теории, в чем ему существенно помог случай Александра Геберта, которого он встретил в 1812 году. Александр был молодым юношей, часто впадавшим в бешенство; во время припадка он разбивал все в пределах досягаемости, избивал людей и пытался нанести вред себе. Добрый и упорный маркиз наблюдал за мальчиком практически ежедневно в течение нескольких месяцев, прежде чем взялся его лечить. Он пришел к мысли, что психическая болезнь Геберта является разновидностью аномального сомнамбулизма. Если сомнамбула входит в контакт с человеком доброй воли, то результаты будут хорошими; но если помыслы магнетизера злые или если контакт нарушается по какой-то другой причине (например, субъект перестает воспринимать внешний мир и замыкается в себе), результатом будет безумство. Под «контактом» де Пюисегюр, в данном случае, подразумевает не какую-то особую связь с магнетизером, а отношения вообще; и сегодня немногие психотерапевты стали бы спорить о том, что дисбаланс в отношениях человека, например, со своими родителями, отвечает за многие виды умственных расстройств.