Читать онлайн «Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии». Страница 7

Итак, жажда бессмертия – прерогатива людей зрелого и преклонного возрастов. В этом Мечников видит одно из проявлений дисгармонии природы человека. Он полагал, что старость – инфекционная болезнь, и ее надо лечить, как любую другую, что приведет человека к продуктивной деятельности до естественного конца. То есть – смерти!? Философ Н. Умов в предисловии ко второму изданию книги Мечникова «Этюды о природе человека» замечает, что многие религиозные и философские системы относились враждебно к человеческой природе и пытались утешить человека, а Мечников заменил «метафизическую метафору» успокоения людей физиологической. И он ожидает прояснения в понимании жизни и основ этики от этого решения.

Ключ к продлению жизни и бессмертию находится в руках физиологов – в этом Мечников убежден: «…Можно утверждать на основании научных доказательств, что организм наш заключает вполне бессмертные элементы – яички и семенные тела. Так как клетки эти одарены самостоятельной жизнью и проявляют некоторые свойства, относящиеся к разряду психических явлений, то можно было бы серьезно поставить вопрос о бессмертии души»[16].

Мечников ставит вопрос о существовании так называемого «инстинкта смерти» и отвечает на него отрицательно: никто из наблюдаемых им стариков не проявил стремления умереть. И все же он, ссылаясь на наблюдения других исследователей, выдвигает предположение о том, что инстинкт смерти должен гнездиться в природе человека, но проявляется лишь в случае идеального, соответствующего физиологическому процессу цикла жизни: здоровой жизни и продолжительной старости. Соответственно цель человеческого существования состоит в завершении полного физиологического цикла жизни, который приводит к потере жизненного инстинкта и появлению инстинкта смерти. Вопрос «Как жить и стоит ли жить ради естественного завершения жизненного цикла?», разумеется, Мечников не обсуждает.

Человек – в этом его трагедия – не адаптивное существо, а благодаря своему разуму и сознанию выходит мыслями за пределы индивидуального бытия.

Идеал – «физиологически полноценная жизнь» – низводит человека на уровень здорового, нормального организма. Впрочем, многих это бы устроило. Однако, как сказал Виктор Франкл, «человек – это больше, чем психика, человек – это дух». Дух, а не организм. Что же предлагает психология человеку, пытающемуся решить проблемы своего бытия?

«Психология жизни» – практически необозримая область, и поэтому я остановлюсь лишь на взглядах ученых и психотерапевтов, которые являются первооткрывателями научных направлений. Выбор этот субъективен, но оправдан тем, что перед вами не диссертация, а продукт авторского произвола.

Предтеча психологии жизни – Альфред Адлер (1870–1937) окончил Венский университет и получил медицинскую степень в 1895 г. Познакомившись с З. Фрейдом и его идеями, он стал активным членом психоаналитического кружка и даже был президентом Венского психоаналитического общества. Однако вскоре поссорился с Фрейдом: причинами стали интеллектуальная и личностная самостоятельность Адлера и нетерпимость Фрейда к любым вариантам критики своей теории.

Из всего многообразия идей А. Адлера я остановлюсь лишь на его концепции «стиля жизни». Адлер рассматривал человеческую жизнь как непрерывное стремление к совершенству. Каждый человек обладает творческой силой и может распоряжаться собственной жизнью. Человек свободен и активен. Однако в детстве все испытывают чувство неполноценности – недостатка возможностей для полноценной адаптации в социальном мире взрослых. В некоторых случаях чувство неполноценности порождает невроз – комплекс неполноценности. Стремление преодолеть чувство неполноценности приводит ребенка к попыткам развить способности в той сфере, где он был неуспешен (явление гиперкомпенсации), или же выбрать сферу деятельности, где явные успехи компенсируют неудачи в адаптации (компенсация).

Часто, излагая теорию Адлера, приводят искусственный пример болезненного, хилого ребенка, который может интенсивно развивать свои физические возможности (гиперкомпенсация) или же направить все усилия на учебу и стать отличником (компенсация). По Адлеру, стиль жизни определяется и закрепляется в 4–5 лет. Он характеризуется усилиями преодолеть чувство неполноценности, достичь совершенства и социального превосходства. В дальнейшей жизни человек только совершенствует и варьирует жизненный стиль, который сформирован в раннем детстве. От стиля жизни зависит и дальнейшая судьба, развитие способностей, выбор профессии, болезни и т. д. Единство и неизменность стиля жизни определяют, по Адлеру, постоянство личности и ее отношений к миру, в первую очередь – к работе, дружбе и любви.

Адлер предложил типологию стилей жизни, основанную на двух параметрах: степени активности личности (от апатии до неистовой активности) и социальном интересе (чувство эмпатии ко всем людям). Он условно выделил пять типов личности, соответствующих стилям жизни, хотя постоянно подчеркивал ограниченность и неполноту любой типологии.

Первый тип он охарактеризовал как управляющий. Эти люди не стремятся к благополучию других, они самоуверенны и напористы. Сталкиваясь с препятствиями, они становятся агрессивными. Почему-то юных преступников и наркоманов Адлер отнес именно к этому типу.

Берущий тип проявляется в паразитическом отношении к внешнему миру. Такие личности удовлетворяют свои потребности за счет других. Социальный интерес отсутствует. Они не стремятся причинить страдания другим людям, просто хотят получить от них побольше.

Избегающий тип характеризуется низким социальным интересом и низкой активностью. Они боятся неудач и уходят от жизненных трудностей и проблем.

Социально-полезный тип соединяет в себе высокий социальный интерес и высокий уровень активности. Эти люди заботятся бескорыстно о других и взаимодействуют с ними. Они готовы к сотрудничеству и стремятся внести свой вклад в общественное благосостояние.

Уровень активности и уровень социального интереса формируются в раннем детстве. Тип личности человека складывается под влиянием стиля жизни, в пределах выбранного стиля жизни человек может активно и творчески строить свой жизненный путь.

Понятие «стиль жизни» близко к предлагаемому мною понятию «вариант жизни». Разница лишь в том, что стиль жизни типичен, но уникален для каждого индивида и без него не существует, а варианты жизни являются результатом общественного бытия, в них индивид включается помимо воли либо активно их выбирает, и они (как и стиль жизни по Адлеру) типизируют его личность.

Я полагаю, что понятие «стиль жизни» работает в пределах лишь одного из «вариантов жизни», а именно – «жизни-целедостижения». И это не случайно, так как для А. Адлера направленность на внешний мир (социальный интерес) и стремление к самоутверждению в деятельности являются главными параметрами, характеризующими личность. Эти же характеристики присутствуют в качестве основных в описании только одного из выделенных мною типов – личности, выбравшей путь активной внешней деятельности.

Современная экзистенциальная психология и экзистенциальная психотерапия начинаются с появления работ Виктора Франкла. «Таково мое мнение, и я его разделяю» (фраза Прюдома).

Создатель Третьей Венской школы психотерапии, критик и продолжатель А. Адлера и З. Фрейда, Виктор Франкл первый заявил о существовании основной «третьей силы» человеческой мотивации – о стремлении обретения смысла жизни. Если человек не находит смысла жизни, то жить он не может. Если он не находит смысла смерти, то тем более ему незачем жить и не за что умирать. По оценкам В. Франкла, 14–20% невротических расстройств вызваны потерей или отсутствием смысла жизни. Он предложил называть отчаяние по поводу отсутствия смысла жизни «экзистенциальным неврозом» в отличие от клинического невроза.

Франкл выдвинул идею логотерапии – психотерапии, которая признает духовную, смыслообразующую активность человека. Лишение смысла жизни характеризуется как экзистенциальная фрустрация, вызывающая «неогенный невроз». Смысл жизни всегда лежит вне человеческой личности, он несводим ни к принципу удовольствия, ни к воле к власти. То есть Франкл признает «здоровым», «нормальным» лишь один «вариант жизни», а именно – «жизнь-служение».

Он очень часто выражает эту позицию: «Я уже говорил, что человек не должен спрашивать, что он может ожидать от жизни, но скорее должен понимать, что жизнь ждет чего-то от него. Это можно выразить по-другому. В конечном счете человек не должен спрашивать: “В чем смысл моей жизни?” – но должен отдавать себе отчет в том, что он сам и есть тот, кого спрашивают. Жизнь ставит перед ним проблемы, и именно он должен со всей ответственностью отвечать на эти вопросы: и отвечать он может только ответственностью за свою жизнь». И далее: «Жизнь есть задача. Религиозный человек отличается, по-видимому, от нерелигиозного переживанием своего существования не просто как задачи, но как миссии. Это означает, что он осознает того, от кого исходит задача, что ему известен источник его миссии. Тысячи лет этот источник назывался Богом».[17]