Читать онлайн «Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии». Страница 10

Психология развития человеческой жизни, как ее определил Томе, опирается на тот факт, что формальное сходство закономерностей развития наблюдается на всех этапах человеческой жизни – от младенчества до глубокой старости. Томе призывает обращать внимание на ключевые моменты жизненного цикла человека, которые тот осмысливает и переживает как значимые события. Эта последовательность единиц анализа – жизнь как целое, период жизни, событие жизни – воспринята и российской экзистенциальной психологией.

Психологи трех столиц – Москвы, Ленинграда (Санкт-Петербурга) и Киева – работали над решением проблем экзистенциальной психологии: Петербургская школа ориентировалась на изучение развития целостного человека и большие усилия сосредоточила на методической стороне исследований. За основу был взят комплексный подход, а именно вариант биографического метода, направленный на реконструкцию жизненного пути личности, истории ее развития, выделения основных «узловых» событий и установления связей между ними. Хотя сам Б. Г. Ананьев[22], зачинатель исследований развития индивида в процессе жизни, не выделял экзистенциальную проблематику как особую. Разработка биографического метода и биографических методик, прежде всего в работах Н. А. Логиновой, обогатила психологическую науку в советском и постсоветском «пространстве – времени». В работах Б. Г. Ананьева уделено внимание главным образом периодизации жизни индивида: основным критерием является возраст.

О проблемах «жизненного пути личности», «стилях жизни» и «стратегиях жизни», «жизненной программе личности» и «жизненной перспективе» (можно перечислить еще немало терминов) заговорили в 1970–1980-е гг. Толчком послужила посмертная публикация книги С. Л. Рубинштейна «Человек и мир», подготовленная к изданию К. А. Абульхановой.

Возврат к русской философско-психологической традиции не провозглашался явно, а как бы подспудно, подпольно происходил сам по себе, с подобающими ссылками на труды К. Маркса и Ф. Энгельса, что не мешало излагать и собственные мысли по поводу проблем человеческого существования.

Марксистский подход стимулировал, как это ни странно, рассмотрение жизни человека как череды достижений, преобразований мира, творческой экспансии и пр. «Развитие личности – это не то, что с личностью “случается”: личность – это субъект своего собственного развития, постоянно находящийся в поиске и построении тех видов деятельностного отношения к миру, в которых могут лучше всего проявиться и развиваться уникальные потенции конкретного индивида».[23]

В интерпретации отечественных психологов марксистский «пафос революционного преобразования мира» (по сути, деструктивная активность по отношению к существующей жизни) превратился в аналог самоактуализации по А. Маслоу, Г. Оллпорту и К. Роджерсу. Неслучайно именно процитированная нами выше Л. И. Анциферова стала главным интерпретатором и пропагандистом идей гуманистической психологии.

Как ни печально, но не всегда личность оказывается творцом собственной жизни. Точно так же и жизнь в «пассивном залоге», когда с человеком что-то случается и что-то происходит, не исключает личностного развития под влиянием этих событий.

«Человек целеустремленный», как правило, проецирует свое «Я» на внешнюю реальность, и психологические теории следует рассматривать как своеобразные проекции, объясняющие, конечно, существенную часть, но все-таки лишь часть реальности.

Работы экзистенциальных психологов старшего поколения – К. А. Абульхановой, Л. И. Анциферовой, И. А. Джидарьян и многих других – послужили стартовой площадкой кратковременного взлета российской и украинской экзистенциальной психологии в конце 70-х – начале 80-х гг. XX в. И как это ни удивительно, развитие продолжается: «полет» проходит нормально, в чем убеждают результаты исследований В. И. Ковалева, А. А. Кроника, Р. Ахмерова, В. И. Карандашева.

Для К. А. Абульхановой проблема жизни личности, в принципе, сводится к проблеме активного управления потоком жизненных событий: «…Проблема жизненного пути может стоять только так: каждый, кто хочет сознательно строить свой жизненный путь, должен познакомиться с психологическими механизмами, присущими личности, чтобы лучше узнать себя, свои особенности. От стихийного способа жизни человек может перейти к такому, который он может определять сам».[24]

Но при этом утверждается, что «субъектом жизни» может стать не каждый. Творцом собственного жизненного пути (стратегии жизни) может быть лишь человек, обладающий определенными личностными качествами.

Психолога интересуют все варианты жизни, как и биолога – все растения и животные, существующие на планете Земля и, возможно, за ее пределами. Стихийная жизнь и есть «наша маленькая жизнь», которая у всех одна и мало кому, к сожалению, интересна. Для К. А. Абульхановой отправными моментами размышлений о жизни личности стали исследования Шарлотты Бюлер и взгляды С. Л. Рубинштейна.

Ш. Бюлер считала, что существует глубинная аналогия между жизнью человечества (историей) и жизнью человека, и рассматривала каждую индивидуальную жизнь как историю, являющуюся не цепью случайностей, а закономерной эволюцией личности – «жизненным путем личности» (термин Ш. Бюлер). В жизненном пути личности можно выделить:

♦ объективную логику жизни – последовательность внешних событий;

♦ смену переживаний как эволюцию внутреннего мира человека;

♦ результаты его деятельности.

Ключевым для Ш. Бюлер стало понятие «событие»: «внешнее» и «внутреннее». Оказалось, что субъективные «внутренние» события не соответствовали ряду «внешних» событий, а те, в свою очередь, – этапам достижений личности. С. Л. Рубинштейн, критикуя Ш. Бюлер, предложил рассматривать человеческую жизнь не в качестве ряда событий, а как целое.[25] Рубинштейн предложил выделить три типа жизненных отношений личности: отношения к предметному миру, к другим людям и к самому себе. События он определил как узловые моменты, поворотные этапы в жизни индивида. Они определяют жизненный путь человека на долгое время. Критические ситуации определяют жизненный вариант.

С точки зрения К. А. Абульхановой, предложенная Рубинштейном концепция субъекта позволила рассматривать жизнь в процессе активного отношения человека к ней. Процесс существования личности на определенном этапе ее развития перестает быть случайной чередой событий. Отсюда возникает глубокая идея К. А. Абульхановой о том, что жизненный путь личности подлежит не только возрастной, но и личностной периодизации, так как, начиная с юности, они перестают совпадать друг с другом: разные люди проходят этапы личностного развития в разном возрасте.

Поскольку главный акцент в исследованиях К. А. Абульхановой делается на человеке как активном субъекте, реализующем в ходе жизни свои возможности и способном строить траекторию своей жизни (я рассматриваю такой вариант жизни как «жизнь-целедостижение». – В. Д.), постольку время жизни рассматривается ею с точки зрения возможности человека его «организовать». Главным понятием становится для нее «своевременность» – оптимальное согласование временной структуры деятельности с внешними социальными изменениями, разрешение противоречий между временем личностным и социальным.

Если своевременность является признаком оптимального приспособления личности к социуму, то существуют и неоптимальные стратегии, приводящие к дезадаптации. Абульханова выделяет стратегии:

1) запаздывание – пассивное распределение времени, когда человек приноравливается к внешним обстоятельствам;

2) активное игнорирование нормативов времени;

3) жизненная торопливость.

Оптимальной Абульханова считает стратегию «опережения» реального времени («быть немного впереди»): планирование событий наперед, активное преобразование, резервирование или использование времени. Такая точка зрения является нормативной и вытекает из диалектико-материалистических положений о преобразующей, активной природе человека, стремящегося переделать мир.

Разумеется, люди отличаются друг от друга, поскольку используют разные стратегии организации времени (собственно, и сама «организация» является суперстратегией). Поэтому Абульханова выделяет индивидуальную способность к регуляции времени, связывая эту способность с эффективностью работы в условиях лимита или дефицита времени.

Речь идет об использовании своих личностных ресурсов в «нужное время и нужном месте»: способности использовать свои способности. Представители когнитивной психологии называют эти способности (применительно к решению задач) – метакогнитивными. В данном случае индивид, способный «регулировать время», находит оптимальный темп жизни, соотносит индивидуальную активность с активностью группы, используя свои возможности только тогда, когда это необходимо.