Читать онлайн «ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ». Страница 42

Энергетическая теория или когнитивная теория?

По формулировке Фрейда, первичный процесс отсылает нас как к тому, что является ответственным за искажение логического, рационального мышления в поисках удовлетворения, так и к форме ментальных процессов. Конечно, как первичный, так и вторичный процесс мышления часто вовлекаются во множество способов достижения удовлетворения. Но неразрывно связывать одну форму мышления с удовлетворением влечений — значит смешивать когнитивность с мотивацией. Мы считаем, что для психоаналитического понимания лучше сохранять разделение когнитивности и мотивации; они переплетены как психические системы, но, тем не менее, это отдельные системы.

Более того, если вторичный процесс характеризуется откладыванием удовлетворения или разрядки и логическим, рациональным мышлением, импульсивность ребенка, так же как его очевидно нелогичный способ мышления, отражает воздействие первичного процесса. Такой путь разделения психических процессов на категории не применим на ранних стадиях развития логического мышления. Но вторичный процесс мышления находится в рамках индивидуального прохождения ступеней на пути к зрелости.

Эти два компонента, способ разрядки и сдерживания энергии и способ мышления, являются наследственными, согласно теории первичного и вторичного процессов, что внесло свой вклад в неуверенность Фрейда относительно первичного процесса и природы бессознательного (Reeves, 1965, стр. 157). Должен ли первичный процесс рассматриваться, как обслуживающий внутренний мир, Бессознательное, или его «ведет вторичный процесс» (Freud, 1915, стр. 202), или возможно и то и другое одновременно?

Арлоу и Бреннер (1964) обсуждают первичный и вторичный процессы в терминах структурной теории. Они считают, что, поскольку Фрейд говорит о них обоих в связи с подвижностью катексиса влечений, аспект мышления может быть опущен, поскольку понятие первичного процесса шире, чем мышление. Мы согласны с Арлоу и Бреннером в том, что удовлетворение влечений может быть рассмотрено отдельно от когнитивности. По нашему мнению, тем не менее, поскольку удовлетворение влечения является всего лишь одним из многих использований, к которым может быть приложена любая комбинация первичного и вторичного процессов, мы можем многое уяснить, если установим связь между функционированием первичного процесса и энергией влечения, и сохраним мышление как аспект теории. Сознательное и бессознательное фантазирование, например, которое сочетает первичный и вторичный процессы, отражает не только проявления влечений и внутренний мир субъективной реальности, но и элементы аффективных проявлений защитной активности, адаптации к внешнему миру, морального суждения и наказания. Пятилетняя девочка может служить примером. Она чувствует себя рассерженной и обманутой из-за того, что печенье, которое ей дал отец, меньше, чем то, которое отец дал ее сестре. Она уверена, что оно меньше, потому что тогда, когда она уже проглотила быстренько свое, у ее сестры все еще остается больше половины печенья. Затем она фантазирует, что ее отец умирает и она единственная, кто приходит на его похороны.

Свойственная возрасту девочки незрелость по всей линии развития логического мышления приводит ее к умозаключению о разнице в размере печенья из-за разницы в скорости его поедания. Это заключение алогично для взрослого, но нормально для ребенка ее возраста. Однако ее вывод, что она была обманута, является психической правдой, так как оно символизирует невыполнение ее эдипова желания полностью обладать отцом. Фантазия этого ребенка отражает первичный процесс, поскольку она использует магическое мышление, символизацию и зрительные образы, и, поскольку это отражает связь между гневом пациентки и ее желанием смерти отца, ее эдипово желание и уменьшение его. Согласно энергетической теории, тем не менее, эта фантазия может быть классифицирована как вовлечение вторичного процесса, так как побуждение было отложено — ее гнев был выражен в мыслях, она не ударила сестру или отца, чтобы разрядить свой гнев. Рассматривая здесь когнитивность и мотивацию как отдельные системы, мы можем заметить, что и первичный и вторичный процессы были скомбинированы в фантазии девочки. Проверка реальности и адаптация происходили одновременно с желаниями Ид, аффективными проявлениями, защитной активностью, указаниями Суперэго и эго-синтезирующей функцией.

Хотя первичный процесс, возможно, появился, чтобы регулировать внутренний субъективный мир «психической реальности», а вторичный процесс — чтобы регулировать «объективную реальность», они переплетаются в процессе поддержания гармонии между двумя реальностями. Действительно, когнитивные процессы могут рассматриваться, как действующие во всем спектре между первичным и вторичным процессами, занимающими противоположные концы спектра. В основном, умственное функционирование может быть представлено как равновесие между ними (Noy, 1979), которое отражает функционирование Ид, Эго и Суперэго (Arlow, 1969).

Одна из трудностей в проведении различий между первичным и вторичным процессами — это символизм или символическое мышление. Символическое мышление появляется, если одна вещь используется для того, чтобы обозначать другую, как зрительный образ или мысленное представление символизируют персону или вещь, что Фрейд назвал образным мышлением. Когда слово используется таким образом, оно представлено как в языке, так и в мыслях. Символизм в представлениях, мыслях и языке обнаруживается и в первичном, и во вторичном процессе. Когда символизм используется в выражении психического конфликта, связь между символом и тем, что символизируется чаще всего не осознается, особенно при функционировании первичного процесса. Способность к символизированию с использованием слов и языка важна для развития Эго и возникает из ориентированного на реальность мышления.

Ференци (1912) и Джонс (1916) проводят различие между символической эквивалентностью и символической репрезентацией. Символ и то, что он символизирует могут восприниматься как идентичные — таким образом символически устанавливается эквивалентность; или символ может замещать подлинную идею — это символическая репрезентация. Сигал (1978) описывает одного пациента, который отказывался играть на скрипке, потому что он не будет публично мастурбировать, тогда как другой будет играть, потому что хотя скрипка может бессознательно представлять для него пенис, он все же знает разницу. Эдкамб (1984) считает, что переходы от символической эквивалентности к символическим представлениям важны для развития и опираются на способность воспринимать и понимать как различия, так и сходства. Мы считаем, что неуспешность создания или поддержания этих переходов имеет отношение к патологическим процессам и пока еще недостаточно изучена (к дальнейшей дискуссии о символизме см. Rycroft, 1956, Renik, 1972, Blum, 1978; об особенностях символов, как вместилища мыслей, и символов, как средств общения или внешних связей см. Mandler, 1988).

Пиаже (1937, 1960) также считал способность к символизированию (которую он назвал семиотической функцией) очень важной для развития. Он настаивал на том, что, когда эта способность возникает, у нее две линии развития: личной системы символов, которые заключают в себе идиосинкретический смысл для личности, и другой, связанной с социально сформированной системой символов и основанной на языке. Он предполагал, что символическая функция (направленно и ненаправленно обеспечивающая мышление и адаптацию начиная с детства) имеет некоторое превосходство над языком и логическим мышлением.

Рапапорт (1951, 1960), один из нескольких психоаналитиков изучавших мыслительные процессы, сомневался в предпосылке, называющей первичный процесс примитивным, хаотичным и патологическим, а вторичный процесс организованным, логическим и ориентированным на реальность. Он подчеркивал, что организованные, синтезируемые и приемлемые социально аспекты первичного процесса могут доказываться распространенными мифами и анимистическим мышлением. Крис (1952) разделял символические, персонализированные, субъективные и образные компоненты функционирования вторичного процесса особенно в творчестве. Арлоу (1969) писал, что познание реальности рассматривается прежде всего как область одного только вторичного процесса, однако оно зависит от взаимодействия восприятия с бессознательной фантазией, что бессознательное мышление воздействует на сознательное произвольное мышление, и что сама бессознательная фантазия конструируется в соответствии с логической схемой (что также отмечалось Holt, 1967).