Читать онлайн «Мигрень». Страница 56

Рис. 8. Корковые поля, имеющие отношение к возникновению мигренозной ауры. Распределение и границы первичных (черный цвет), вторичных (затененные области) и третичных (слегка заштрихованные участки) полей коры головного мозга. Элементарные сенсорные галлюцинации (зрительные, тактильные, слуховые) возникают, предположительно, вследствие возбуждения низкопороговых первичных полей, а более сложные нарушения перцептивных и интегративных функций возникают в результате распространения интенсивного возбуждения на вторичные и третичные поля (рисунки выполнены Поляковым).

Мы видим, что при мигрени очень широк диапазон нарушений, простирающийся от элементарных вегетативных нарушений (с вовлечением периферических вегетативных сплетений) и нарушений центральных механизмов возбуждения до разнообразных корковых расстройств с вовлечением корковых полей нескольких нейронных уровней. Таков репертуар мигрени. Теперь мы займемся вопросом о многообразии симптомов и проявлений внутри этого диапазона. При простой мигрени кора головного мозга не участвует в формировании клинической картины. При изолированной мигренозной ауре проявляются главным образом именно корковые симптомы. При классической мигрени проявления касаются нескольких уровней.

Нам придется вникнуть в физиологические основы превращений и трансформаций, столь характерных для мигрени: переходов от одного мигренозного эквивалента к другому, от простой мигрени к классической, от мигрени к эпилепсии, обморокам, вагальным приступам и всем прочим реакциям, которые Говерс называл пограничными. Именно эти реакции являются самыми трудными и интересными аспектами мигрени, и совершенно ясно, что к ним невозможно подойти, если не взять на вооружение радикально иную концепцию функции головного мозга. Невозможно объяснить меняющиеся уровни и трансформации мигрени в понятиях фиксированных нейронных механизмов.

Это отчетливо понимали уже сто лет назад Лайвинг и Хьюлингс Джексон. Оба дали похожие ответы, хотя ответ Джексона представляется более отработанным и ясным. Лайвинг писал, что «…концентрация этой тенденции (нервной силы) в определенных местах… главным образом и определяет характер обсуждаемого невроза». Джексон был вынужден отказаться от представлений о единых анатомических центрах и анатомически локализованных функциях и вместо этого представить себе нервную систему, как систему организованную иерархически, состоящую из нескольких уровней, на каждом из которых представлена каждая функция:

«Я полагаю, что нервная система – снизу доверху – представляет собой сенсорно-двигательный механизм; каждая часть нервной системы представляет либо восприятие, либо движение, либо и то и другое. Периферия – это самый нижний уровень; но мы будем говорить о трех уровнях центральной эволюции. (1) Самый нижний уровень состоит из передних и задних рогов спинного мозга и их гомологов в более высоких отделах мозга. (2) Средний уровень состоит из двигательной области Ферье с ганглиями полосатого тела, а также из чувствительной области. Таким образом, организм независимо дважды представлен в нервной системе. (3) Самый высший уровень состоит из высших двигательных центров (префронтальная область) и высших сенсорных центров (затылочные доли)».

Таким образом, каждая функция должна иметь сложную «вертикальную» организацию: локализацию симптома ни в коем случае нельзя идентифицировать с локализацией поврежденной функции. При различных типах эпилепсии наблюдается распад функции: так большой припадок рассматривается как патология высшего уровня, а приступ ларингоспазма (ларингеальная эпилепсия или мигрень) считается патологией низшего уровня. Джексон касается мигрени лишь вкратце, но понятно, что он имеет в виду только классическую мигрень, когда пишет:

«Я уверен, что эти случаи мигрени являются случаями эпилепсии [сенсорной эпилепсии]. Думаю, что сенсорные симптомы пароксизма возникают благодаря “разрядному повреждению” путей, ведущих от зрительного бугра, то есть от “сенсорного центра среднего уровня”. Я уверен, что головная боль и рвота возникают уже после пароксизма».

Простая мигрень с ее преимущественно вегетативной симптоматикой должна быть отнесена к припадкам низшего уровня. Мигренозные ауры со сложными галлюцинациями и состояниями помрачения сознания должны быть отнесены к припадкам высшего уровня. Все формы мигрени, по мнению Джексона, отличаются одинаковой организацией, осуществляемой идентичными механизмами на разных уровнях.

В своем анализе эпилепсии Джексон обращает особое внимание на иерархическое представительство движений и двигательных функций в нервной системе, в то время как нас больше интересует вертикальная организация вегетативных и сенсорных функций. Факт, что и они дублируют свое представительство на все более высоких уровнях нервной оси, предоставляет нам новую координату выбора в оценке протекания приступа мигрени. Мигренозный синдром может проявляться на высшем джексоновском уровне (в виде сложной ауры), на среднем джексоновском уровне (в виде элементарной ауры, вовлекающей только первичные сенсорные поля коры головного мозга) или на низшем джексоновском уровне (в виде простой мигрени или мигренозных эквивалентов). Джексон также говорит о коллатеральном и вертикальном распространении эпилептических симптомов. Коллатеральное распространение – это вовлечение в эпилептический процесс прилегающих участков того же уровня. Отсутствие анатомически определенного «разряжающегося очага» означает, что нет пределов такому коллатеральному распространению. Так, аура, возникающая из-за активации первичных сенсорных полей, может вовлечь или «выбрать» без разбора любое зрительное или тактильное поле, в то время как простая мигрень низшего уровня может вовлечь в процесс любое вегетативное поле на уровне ствола головного мозга, порождая то приступ головной боли, то приступ болей в животе, то приступ боли в груди.

Верификация и расширение идей Джексона относительно функций и их локализации в нервной системе стали предметом особого внимания рефлексологов послепавловской эпохи. В свете новых данных потребовался радикальный пересмотр и переосмысление основных доктрин (см. Лурия, 1966). Так, согласно исследованиям послепавловской школы, на самом деле выполнением определенных биологических задач занимаются соответствующие функциональные системы. Самым значимым отличительным признаком такой функциональной системы является то, что она основана на динамической «констелляции» связей, находится на разных уровнях нервной системы, при этом элементы системы могут замещать друг друга, менять задачи, сами оставаясь неизменными. Таким образом (если воспользоваться словами Лурия), «такая система функционально объединенных компонентов имеет системную, а не конкретную структуру, в которой исходная и конечная связи системы (задача и эффект) остаются постоянными и неизменными, в то время как промежуточные связи (средства представления задачи) могут в широких пределах изменяться.

Эти соображения, обсуждаемые Лурия в отношении к движениям и двигательным задачам, годятся и для понимания мигрени и ее превращений как вегетативной и психосоматической задачи. Задача может иметь вид необходимости нейронного разряда (как в случае периодической или пароксизмальной мигрени) или физической или эмоциональной потребности, при обусловленных или ситуационных типах мигрени. Конечная связь, эффект мигрени – это восстановление физиологического (или эмоционального) равновесия. Но адаптивная (приспособительная) задача имеет системную, а не конкретную структуру, то есть использованные для ее решения механизмы могут быть многочисленны, разнообразны и непостоянны. Видов мигрени и способов ее «исполнения» может быть так же много, как способов приготовления омлета. Если откажет одна промежуточная связь, один промежуточный механизм, то система реорганизуется таким образом, чтобы восстановить способность к решению задачи.

Так же как и в случае двигательных или перцептивных задач, частные механизмы подчинены общей стратегии.

Этот принцип имеет большое практическое и лечебное значение, а также представляет большой теоретический интерес. Он означает, например, что если мигрень необходима для поддержания физиологического и эмоционального баланса больного, то приступы будут продолжаться, несмотря на исключение из системы тех или иных ее частных звеньев. Можно удалить одну височную артерию или орган-мишень, но их функцию возьмут на себя другие артерии и органы. Можно заблокировать действие серотонина, но приступы возобновятся с использованием иных промежуточных механизмов.