Читать онлайн «Подросток. Трудности взросления». Страница 29

Вика М., 13 лет, живет в детском доме уже четыре года. Отца она не видела. К матери привязана сильно. В детский дом согласилась пойти на время. Мать нигде не работает, собирает бутылки и околачивается возле метро. Если появляются деньги, пропивает их. Вика очень ждет мать, откладывает для нее гостинцы (печенье, фрукты и конфеты, полученные на полдник). Жалеет ее, считает, что во всем виноват отец. Мать любила его, а он «не считал ее даже человеком».

Обследование девочки показало, что ее эмоционально–волевая сфера нарушена: она несдержанна, импульсивна, конфликтна, сильно напряжена, со средней социальной интеграцией и общительностью, интеллектуальные показатели невысокие. У нее высокий уровень фрустрации, причем сильны обвинительные реакции окружающих, которые она решает неконструктивно, все разрешает с помощью кулака, дерется даже со старшими мальчиками–подростками. Время от времени ее обследует детский психиатр (драки и нарушения эмоций – плач без видимой причины). В детском доме был объявлен карантин по болезни Боткина. Все дети находились в своих комнатах. Дежурный увидел, что мать Вики стоит у окна и зовет Вику. Когда девочке сообщили о том, что пришла мать, она растолкала всех и побежала к выходу, втащила в вестибюль едва державшуюся на ногах женщину. Потом принесла ей гостинцы. Вика пыталась что–то рассказать матери, а в ответ – причитания, слезы… Администрация выставила женщину на улицу. Вика, плача, ходила от одного окна к другому. Вечером она разбила окно и убежала домой. Милиция доставила ее в детскую неврологическую клинику, так как у Вики начался приступ. Для Вики тема матери – запретная тема. Но девочка всегда говорит о женщинах и детях проникновенно. Наверное, это любовь ребенка, не вполне здорового, к женщине оступившейся, но не имеющей в жизни ничего хорошего, кроме этой несчастной девочки.

Эта история не единична. Дети хотят иметь родителей, оправдывают и защищают их. Возникают вопросы: а нужно ли лишать родителей их прав? Имеет ли государство на это право? И можно ли лечить непутевых родителей, чтобы не лишать детей надежды? Чем руководствуются в других странах, юридически не лишая родителей их детей?

Еще одна история, случившаяся в одном из детских домов Ленинградской области.

Отец, возвращающийся из заключения, решил навестить сына. Мать мальчика умерла «из–за ненормального отца», как говорил Д. Сотрудники детдома рассказывали, что Д. действительно винил отца в смерти матери и поклялся отомстить ему. Мальчик, узнав, что его вызывает отец, взял с собой нож и ударил отца.

Как видим, в одном случае подросток полон любви и сострадания к матери, лишенной родительских прав, в другом им руководят обида и горе, разрушившее семью.

Как же подросток чувствует себя в детском доме, всегда ли ему там комфортно? Все зависит от того, как удовлетворяются его значимые потребности. Если, например, ему хочется учиться и у него не возникает проблем с учебой, учителя хвалят его, сверстники признают, что он лучше всех из них разбирается в физике и математике, а в компьютерном классе ему нет равных, то детский дом становится для него «домом надежды» на лучшие времена. Но если подростку трудно ужиться со сверстниками, все нужно доказывать физической силой, которая в детском доме правит бал, а интеллектуальные качества считаются признаком слабости, тогда он начинает тосковать по взаимопониманию, вспоминать родной дом, где ему было уютно и хорошо. Вообще, детские дома все разные. Дом–интернат для одаренных принципиально отличается от детского дома для детей с умственной отсталостью, а детский приют–пятидневка – от детского дома в женской колонии. Однако в любом случае социальные педагоги, психологи и учителя обязаны быть психологически компетентными и гуманными во всех детских учреждениях. Чем сложнее ребенок, тем более выносливым психологически должен быть педагог.

Творить добро прежде всего следует на деле. К примеру, девочка 12 лет очень плохо чувствует себя среди озорных и бойких ровесников, которые потешаются над ней. Девочка отходит в сторонку и горько плачет. Воспитатель, проходя мимо и видя, что девочка сидит на кафельном полу, приказывает: «Хватит слезы лить, сейчас же встань с пола!» Она встает, но, как только воспитатель уходит, снова садится на холодный пол и продолжает плакать.

Уважение к детям должно быть постоянным. Порой приходится слышать от учителей: «А за что тебя уважать? Сначала заслужи это уважение». Спрашивается: а как? Как его заслужить? Неужели в 11–15–летнем подростке нет ничего хорошего, за что можно было бы похвалить? Разве нельзя сказать: «Ты оригинально мыслишь» или «Веселый ты человек, Артем, только давай сейчас поговорим о деле». Не унижать при этом, не оскорблять.

Мальчики–подростки, узнав, что в детский дом пришли заниматься студенты–психологи, попросили разрешения войти в аудиторию. Один из них рассказал, что ему очень нравится в детском доме, что здесь есть спортзал, где можно «качаться», что скоро он поедет на соревнования. Он помогает своему другу развиваться физически, поэтому они занимаются бегом. А потом добавил скороговоркой: «Я бы совсем здесь остался. Моя мама умерла от передозировки, а папа сидит в тюрьме за сбыт» (наркотиков. – В. К.).

Действительно, в детдоме этому подростку комфортнее, чем дома среди родителей–наркоманов. Кроме того, подростки заканчивают в детдоме школу, приобретая жизненные и профессионально–практические навыки.

В детском доме, где я работала психологом, были две девочки. Эмоционально–когнитивная сфера и у той и у другой была нарушена. К окончанию 6–го класса школы 8–го вида они с трудом могли повторить таблицу умножения в пределах 4. Но обе изумительно плели на коклюшках. Было решено показать этих девочек на научно–практической конференции психологов. Девочки стали готовиться к ней месяца за два, объясняли, как нужно удерживать нить, как поддевать коклюшку и т. п. Ими заинтересовались дефектологи, которым девочки показали свои изделия. Потом они рассказывали всем в детдоме, как их приняли.

Эта история вспомнилась мне еще и потому, что психология, к сожалению, довольно часто остается «бездетной», «жрической» наукой, точнее, наукой для науки, а не о жизни и не для жизни.

Сейчас создаются детские дома нового типа, так называемые семейные детские дома. В дипломном исследовании Ш. А. Нарагаевой показаны возможности развития подростков в таком детдоме. Он расположен в Астане и находится под патронажем супруги президента Н. Назарбаева. По сути, это детская деревня. Дети разных возрастов живут с мамой–воспитательницей в отдельной квартире или доме. (У нее может быть свой ребенок.) К дому примыкает участок с огородом и постройками для птиц и домашнего скота. За всем ухаживают дети вместе с матерью. У каждого есть своя комната со своей библиотечкой и игрушками. Есть и компьютер.

В семье от 5 до 8 человек, в том числе и подростки 11, 13 и 15 лет. Старшие отвечают за младших, отводят их в школу, следят, чтобы они съели бутерброды, которые мама приготовила им на второй завтрак.

За три года функционирования детского дома не было ни одной драки. Самым сильным наказанием считается запрещение пользоваться компьютером и ухаживать за любимыми животными. Мамы отмечают в своих воспитанниках трудолюбие, спокойствие, ответственность. Не все дети учатся на «4» и «5», но получивший «2» и подросток, отвечающий за него, наказываются: лишаются компьютерных игр, развлечений и сладостей.

В каждой семье есть какая–то традиция: вечер сказок, розыгрышей и т. п. Самые большие праздники устраиваются всей деревней. На дни рождения приглашают детей из других «семей».

Ш. А. Нарагаева сравнивает первоначальную диагностику особенностей личности детей и подростков с последующей. Самым показательным было повышение статуса детей и подростков в школе: другие дети хотели приходить к ним в гости. За время психологического сопровождения изменилась направленность личности подростков: старшие стали обучаться на курсах иностранных языков или программирования, готовясь продолжать обучение либо в старших классах школы, либо в колледжах.

Подобный детский дом есть в Тольятти.

В детских домах семейного типа жизнь детей организована иначе. Между ними возникает ответственная зависимость, они дорожат своим домом, который стал им родным.

Можно упомянуть еще детские приюты, где у подростков существует постоянный выбор между улицей, родным домом и приютом, куда они приходят, если посчитают нужным. Такой приют для девочек – «Маша» – есть в Петербурге.

Ситуация жизнедеятельности в семейном детском доме показывает, что для взросления подростков важно то, что их стремление к значимости находит там реальное воплощение. Если подростка любят и он нужен сверстникам и взрослым, значит, он преодолел прошлое семейное неблагополучие. Однако существуют самые общие трудности взросления, которые испытывают многие подростки.