Читать онлайн «Психология этнического общения». Страница 19

Поведение продавцов при обслуживании покупателей оценивается в следующей последовательности. Они «благодарят покупателя за покупку» (в городе и сельской местности 1-й ранг – 3,53 и 3,50), «оказывают помощь покупателю в выборе товара» (2-й ранг – 3,52 и 3,42), «приглашают покупателя еще раз посетить магазин» (3-й ранг – 3,45 и 3,29), «проявляют внимание к покупателям» (4-й ранг – 3,38 и 3,24), «кратковременное дружеское общение с покупателем после покупки» (5-й ранг – 3,06 и 3,00), «приветствуют покупателей» (6-й ранг – 3,00 и 2,87), «выражают недовольство» (7-й ранг – 2,48 и 2,37) и «кратковременное дружеское общение с покупателем без покупки» (8-й ранг – 2,39 и 2,35). Иерархия рангов свидетельствует о влиянии рыночных отношений в большей степени на поведение продавца, чем покупателя.

Если сравнить поведение покупателей («приветствуют при входе» – 9-й ранг у горожан, 8-й у сельчан) и продавцов (6-й ранг), то выявляется существенное различие[6]. Критерий Манна-Уитни показывает, что достоверные различия между городом и селом выявляются по позиции поведения покупателей: приветствуют при входе (p=0,001); осматривают товары короткое время (p=0,03) и кратковременное дружеское общение с продавцом после покупки (p=0,05).

При посещении ресторанов и кафе оплату «осуществляет мужчина» (1-й ранг в городе и сельской местности – 4,38 и 3,99), «в кампании каждый платит за себя» (2-й ранг – 3,81 и 3,75), «платит тот, кто приглашает» (3-й ранг -3,65 и 3,63), «платит лидер» (4-й ранг – 2,77 и 2,50) и «платит женщина» (5-й ранг – 2,26 и 2,28). Мнение «в кампании каждый платит за себя» (2-й ранг), по нашему представлению, свидетельствует о распространении индивидуализма и рыночных отношений в нашей стране. Согласно критерию Манна-Уитни, достоверные различия между городом и селом существуют по позиции «характерное поведение в ресторане, кафе – платит мужчина» (p=0,005).

Следующая позиция связана с прогнозированием русскими своего поведения (см. таблицу 1).

1-й ранг в городе занимает позиция, связанная с тем, что русские «прогнозируют появление в своей жизни позитивных явлений» (в сельской местности этот показатель занимает 3-й ранг; средние в городе 3,43 и 3,13 в сельской местности). Выявленное различие может быть объяснено тем, что, по-видимому, сельчане более критично и объективно оценивают жизненную ситуацию по сравнению с горожанами. Недаром есть ряд русских пословиц: «Гром не грянет – мужик не перекрестится», «На охоту идти – собак кормить», «Коня запрягать – дугу загибать» и др. Объяснение отсутствию склонности к прогнозированию у русского населения, на наш взгляд, заключается в историческом, экономическом и правовом прошлом России (крепостное право отменили около 150 лет назад; при советской власти государство проводило патерналистскую политику, вследствие чего русские психологически оказались не готовы к рыночным отношениям и пр.). Далее, в городе на 2-м месте следует «прогнозирование на средний срок», а в сельской местности на 5-м месте (3,35 и 2,96). На 3-м месте в городе «прогнозирование на длительную перспективу», а у селян на 6-м месте (3,35 и 2,74). Горожане по сравнению с сельчанами больше вписались в рыночные отношения: уже «одним днем» не проживешь, и приходится думать о перспективе. Согласно критерию Манна-Уитни, достоверные различия между городом и селом существуют по позиции «прогнозирование на длительную перспективу» (p=0,03).

Прогнозирование «на короткий период» в городских условиях находится на 4-м месте, а в сельской местности на 1-м (3,26 и 3,48). Можно сказать, что проблема «выжить» для сельчан является наиболее актуальной (согласно русской пословице «Не до жиру, быть бы живу!»). «Обходятся без прогнозирования» горожане ставят на 5-е место, а сельчане – на 2-е (3,16 и 3,26). Позицию «прогнозирование появления негативных явлений» у горожан на последнем (7-м) месте, а у сельчан – на 4-м (3,02 и 3,09) трудно объяснить. Согласно критерию Манна-Уитни, достоверные различия между городом и селом существуют по позиции «прогнозирование появления негативных явлений» (p=0,05).

Следующая позиция связана с планированием русскими своих дел. Результаты исследования представлены в таблице 2.

Представляет интерес, что именно занимает 1-й ранг у горожан и селян (в городе – «планирование на средний срок», в сельской местности – «планирование на короткий срок»).

Объясняется это, на наш взгляд, как неблагоприятной социально-экономической ситуацией в стране, так и традицией. Позиция «при планировании учитывают возможное появление негативных явлений» у горожан занимает 5-е, а у сельчан 6-е место. Возможно, это свидетельствует, с одной стороны, о связи между позициями «прогнозирование появления негативных явлений в жизни» и «при планировании учитывают возможное появление негативных явлений», а, с другой стороны, и об оптимистичности русских людей.

Весьма важным представляется выяснение того, на что ориентируются русские в жизни. Респонденты полагают, что «русские в своей жизни ориентируются на настоящее» (среди горожан и сельчан 1-й ранг – 3,83 и 3,82), что свидетельствует о достаточно реалистичном подходе к свой временной ориентации. «Ориентировка на будущее» среди горожан и сельчан занимает 2-й ранг (3,43 и 3,39), что может свидетельствовать об определенной неуверенности в «завтрашнем дне». На 3-м месте в городе и сельской местности находится «ориентация русских на прошлое» (3,09 и 3,14).

Поведение людей в экстремальных ситуациях, преодоление ими трудностей, прогнозирование и планирование своих дел и поведения, с одной стороны, опосредовано взаимодействием с представителями своего и других этносов, а, с другой стороны, является индивидуальным вариантом поведения.

По проблемам конфликтного этнического взаимодействия имеется значительная литература, раскрывающая их возникновение, протекание и разрешение (Цепцов, 1996; Стефаненко, 1999, 2003; Конфликтология, 2000; Психология конфликта, 2002; Платонов, 2003; Kimmel, 1994; George, Jones, Gonzalez, 1998; Langlois C., Langlois J.– P., 1999).

Этнические конфликты (как межгрупповые) рассматриваются в конфликтологии, этнологии и др. (Конфликтология в контексте мира, 2001; Садохин, 2002). Здесь же будут рассмотрены конфликты, которые возникают между представителями этносов и проявляются в процессе этнического общения.

Конкурирующее взаимодействие между этнофорами иногда имеет тенденцию превращаться конфликт. Рассмотрим этнические конфликты в сфере труда и быта.

Конфликты в сфере труда. Отношения в трудовой сфере в каждой стране регулируются национальным законодательством. Производственные споры и конфликтные ситуации между руководителями и подчиненными разрешаются традиционно, исходя из трудового права, конфессиональных, моральных этнопсихологических и других национальных норм жизнедеятельности народа. Кроме того, разрешение трудовых конфликтов зависит от того, происходят они на государственном предприятии или на частном, а также от корпоративной культуры на производстве.

В этнопсихологическом плане особенности разрешения деловых споров и конфликтов также зависят от уровня коллективизма-индвивидуализма и властной дистанции в этносе.

Рассмотрим специфику обсуждения деловых вопросов, споров и конфликтов на производстве, особенности использования аргументации и методов психологического воздействия при разрешении трудовых споров и конфликтов на результатах эмпирических исследований тувинцев в Республике Тыва (Резников, Товуу, 2002).

Особенности проработки деловых вопросов, споров и конфликтов на производстве тываларами выглядят следующим образом: «во время деловых споров они учитывают межнациональный опыт решения обсуждаемой проблемы» (3,30) и «привлекают аргументы с учетом сильных возражений оппонентов» (2,92). Обсуждение деловых вопросов тывалары стараются перевести в неформальную обстановку (например, приглашают погостить к себе, выехать на природу и пр.). Развитие деловых связей зависит от того, чьи интересы представляют лица, ведущие переговоры (представители государственных предприятий, частных фирм, фирм со смешанным капиталом и пр.). Полученные данные свидетельствуют о том, что проработка деловых вопросов, споров и конфликтов на производстве решается традиционно.

Во время деловых споров наиболее убедительными являются следующие типы аргументации: «обращение к авторитету личности, его профессиональному опыту» (4,30). На 2-м месте «обращение к собственному опыту» (3,93); затем следуют «обращение к традициям» (3,75) и «обращение к большинству» (3,47). Наиболее убедительной аргументацией для представителей народа тыва является «обращение к общественному положению личности», его «профессиональному опыту». «Обращение к традициям» свидетельствует о том, что тывалары по-прежнему проявляют приверженность к коллективистской культуре. Таким образом, авторитет личности, связанный с его профессиональным опытом, демонстрирует проникновение рыночных отношений в жизнь тываларов.