Читать онлайн «Индивидуальные отношения. Теория и практика эмпатии». Страница 14

Суть вещи – это процесс, живущий в ней. Причем, процесс как процесс, а не как овеществленное явление. Знание сути вещи позволяет нам вплотную приблизиться и следовать рядом, а значит, и оказывать влияние. Что, впрочем, не гарантирует нам, что мы сможем дать точный прогноз, поскольку прогнозируем мы применительно к вещественной сфере, где еще не овеществленные возможности вещи ограничены уже овеществленными. Но если прогноз сложен и относителен, то понимание (истинное, а не объяснительного толка) происходящего с процессом, четкое видение многоплановости его течения – это вещь уникальная и необыкновенно важная.

И по форме, и по содержанию изменения, происходящие с человеком в процессе психотерапии, в процессе развития личности, могут быть крайне разнообразными, ведь и то и другое – и понятие «формы», и понятие «содержания» – определения состояний, тогда как мы изучаем процессы. Как конкретно овеществится тот или иной процесс, какие доступные нашему восприятию характеристики и состояния выдаст он на-гора своего ино-реального, скрытого от нас, потаенного производства – неизвестно. Но в наших задачах, пусть отчасти и вслепую – содействовать этим изменениям, ведущим к выздоровлению и психологической свободе человека. Изменениям, происходящим на трех базовых планах (паттернах) благодаря установлению сущностных, или, как мы говорим, – индивидуальных отношений человека с самим собой, с другими людьми и миром.

В пациент-центрированной терапии Карла Роджерса акцент делается на паттерне индивидуальных отношений с другими людьми, в частности – с психотерапевтом. Принятие, поддержка, участие со стороны психотерапевта – все это создает ту атмосферу, в которой пациенту легче проявить себя, быть естественным, чувствовать присутствие заботливого Другого. Эти переживания побуждают человека войти в индивидуальные отношения с самим собой, быть более внимательным и чутким к себе, учат его принимать самого себя, отдавать самому себе отчет в собственных чувствах. Однако индивидуальные отношения человека с миром в роджеровской терапии игнорируются, тут пациенту (клиенту) предлагается некоторая формальность отношений – «компромиссы», «договоренности» и прочие подобные принципы отношений18 – и куда в меньшей степени принятие и соучастие. В терапии Станислава Грофа, напротив, акцент перенесен на создание индивидуальных отношений человека с миром, на проблему изменения мировоззрения.

В психоанализе разрабатывается «формат» так называемого «рабочего альянса», это также некое подобие индивидуальных отношений между аналитиком и анализантом. Ральф Гринсон, видный психоаналитик «классического» толка, разрабатывает концепцию «реальных отношений». Отношения пациента и аналитика, считает Гринсон, должны быть проникнуты искренностью, сочувствием, принятием: «Искусственные реакции будут необходимы аналитику временно, только до тех пор, пока он не установит искренние аналитические и терапевтические отношения. Если это достигается, то пациент получает возможность переживать и достигать инсайта посредством уникального вида объектных отношений», «необходимо постоянно помнить о том, что пациент – это не просто человек, поставляющий материал для анализа, но и страдающий невротик, только тогда аналитик сможет воспринимать пациента и как интерпретатор, и как терапевт, и как смешение того и другого»19.

Психосинтез уделяет большое внимание паттерну индивидуальных отношений человека с самим собой. На это направлены такие многие его упражнения: «Психологический журнал», «Кто Я?», «Дизидентификация», «Самоидентификация», «Внутренний диалог» и другие. Психосинтез помогает своему пациенту (клиенту) осуществить глубокое и всестороннее познание собственного «я». Вот как это формулирует основатель направления Роберто Ассаджиоли: «Мы обнаружим в себе неизвестные прежде способности, свое истинное призвание, свои высшие потенциальные возможности, которые пытаются выразить себя, но которые мы нередко отвергаем и подавляем из-за непонимания, предубежденности или страха. Мы обнаружим также огромный запас недифференцированной психической энергии, скрытой в каждом из нас, – пластичную часть бессознательного, которая находится в нашем распоряжении, наделяя нас неограниченной способностью к научению и созиданию»20. Несомненно, такие перестройки самовосприятия обязательно коснутся как систем отношений с другими, так и с внешним миром, но психосинтез специально с этими паттернами не работает.

Очевидно, что любая психотерапевтическая должна затрагивать эти базовые, сущностные паттерны отношений – индивидуальные отношения человека с самим собой, с другими людьми и миром. Однако, все же необходимо предупредить возможное смешение психотерапии как терапии, то есть системы лечения, и той работы, которая получила название «психотерапевтического сопровождения процесса развития личности» (ПСРЛ). Мы вынуждены снова развести симптом и естественные кризисы процесса развития личности – это не одно и то же. Повторимся: симптом – требует лечения, а психологическая свобода необходима не «больному», а «развивающейся личности». Другое дело, что в ряде случаев психотерапевтическое лечение инициирует процесс развития личности, а в ряде случаев невротический симптом, заставивший человека обратиться за помощью к психотерапевту, или соседствует с личностным кризисом, или сформировался из-за длительности и тяжести этого кризиса, становясь своего рода препятствием на пути развития личности. И, конечно, формирование полноценных паттернов индивидуальных отношений в таком случае возможно только при условии избавления от невротического симптома.

Содержание работы по ПСРЛ в принципе может быть любым, психотерапевт может принадлежать к любому из существующих психотерапевтических направлений, но в этой связи надо сделать одно уточнение – не следует переоценивать ни собственные возможности (психотерапевт не должен их переоценивать), ни возможности отдельно взятого метода. В конечном счете, здесь речь не идет о лечении. Методы, если они продолжают использоваться, в каком-то смысле, выполняют в случае ПСРЛ скорее функцию «декораций», нежели средства воздействия. Здесь нельзя ничего сказать ни о потенциальной эффективности работы по ПСРЛ, ни о ее сроках. Процесс развития личности – это процесс нашего пациента (клиента), он, если так можно выразиться, – «паровоз», который идет по выбранному им маршруту. Психотерапевт же – это даже не штурман, а лишь «кочегар», и пресловутое «горючее» развития личности – тоже далеко не наша епархия, мы не можем влиять на интенсивность тенденции к самоактуализации нашего пациента (клиента). Пациент (клиент) с кризисом развития личности все делает сам, это его «слово», его «шаг». Мы же лишь оказываем ему помощь. Безусловно, ПСРЛ может быть эффективно только в случае действительного процесса развития личности, а также при наличии у «развивающегося» желания работать в этом направлении. Развитие личности – труд, причем труд нелегкий, в котором есть «командировки», но нет «отпусков».

Для большинства из нас «психологическая свобода» – это пустой звук. В процессе же развития личности, когда человек постепенно освобождается от ограничений, наложенных на него его собственной индивидуальной реальностью и царящими в ней интеллектуальными конструктами, он вдруг (это часто происходит, действительно, внезапно) ощущает это особенное состояние свободы, освобожденности, сила этого ощущения вряд ли может с чем-либо сравниться. Этот долгожданный момент настает, когда воедино в нем соединяются все эти три паттерна индивидуальных отношений – с самим собой, другими и миром.

В чем же особенность этого состояния? Это то самое ощущение «психологической свободы», которое имеет несколько отличительных особенностей. Во-первых, эта свобода не требует от мира невозможного. Никто из нас не требует от мира, чтобы он дал нам возможность преодолеть силы земного притяжения и взлететь, но большинство из нас ждет от него «большей справедливости», «удачи», «чтобы нас все любили» и так далее. И именно такого рода внутренние требования у личности, ощущающей психологическую свободу, снимаются, нейтрализуются, отменяются. Человек, ощущающий психологическую свободу, не ждет от мира невозможного, а принимая его таким, каков он есть, он не испытывает ни огорчения, ни отчаяния. Напротив, мир радует такого человека именно тем, что он именно таков.

Нечто подобное происходит и в отношении человека к самому себе – это во-вторых. Индивидуальные отношения с самим собой приводят к принятию себя таким, каков ты есть, поэтому желания и требования, направленные к себе, перестают противоречить доступным возможностям. Но, казалось бы, человека все равно продолжают ограничивать другие люди. Ведь, в конечном счете, то, что я разобрался со своими желаниями и потребностями и нашел их непротиворечивыми, более того, нашел их гармоничными, взаимодополняющими, дающими мне новые и новые возможности, не отменяет того факта, что желания и потребности других людей могут и даже должны входить в противоречие с моими желаниями и потребностями. Как тут сохранить психологическую свободу?…