Читать онлайн «Моральное животное». Страница 22

Как различная степень генетической предрасположенности к экстраверсии отражает различную персонализацию «типов» в ходе частотно-зависимого отбора? Хотя частотная зависимость была рассмотрена классиками на примере двух или трёх различных поведенческих стратегий, методика может быть применена и для более сложно градуированного множества. А может быть отличающиеся генетические предрасположенности — это только «шум», некий непредвиденный побочный продукт развития, не обработанный естественным отбором? Никто точно не знает; эволюционные психологи придерживаются различных мнений. В чём они сходятся, так это в том, что большая часть персональных историй есть фиксация исходной гибкости.

Этот акцент на психологическом развитии не означает нашего возврата на 25 лет назад, когда социологи приписывали всему увиденному часто совершенно невнятное "влияние среды". Главное обещание эволюционной психологии состоит в помощи в определении сил, и выработке хороших теорий развития индивидуальности. Другими словами, эволюционная психология призвана помогать нам не только видеть «струны» природы человека, но и то, как эти струны настроены. Она не только показывает нам, что (и почему) мужчины во всех культурах весьма склонны к сексуальному разнообразию, но и может предложить объяснения того, как конкретные обстоятельства делают одних мужчин более склонными к этому, чем других. Она не только показывает нам, что (и почему) женщины во всех культурах сексуально более сдержаны, но и способна предложить объяснения того, откуда берутся женщины, бросающие вызов этому стереотипу.

Хороший пример приведён в статье Роберта Триверса 1972 года на тему родительской инвестиции. Триверс отметил две поведенческие тенденции, которые социологи уже раскрыли:

(1) чем привлекательнее юная девочка, тем выше её шансы на удачное замужество (за мужчину более высокого социально-экономического статуса); и

(2) чем выше сексуальная активность юной девочки, тем ниже для неё вышеназванные шансы.

Прежде всего, эти две тенденции имеют независимый эволюционный смысл. Богатый мужчина высокого статуса часто имеет широкий выбор жаждущих его женщин, и у него есть реальная возможность выбрать красивую женщину, причём, скорее, мадонну. Триверс продолжил анализ. Он спросил: Возможно ли, что женщины уже в юности приспосабливают свои репродуктивные стратегии к имеющимся у них активам? Другими словами, возможно ли, что юные девочки, получая внешние социальные сигналы об их красоте, извлекают из неё максимум, сексуально сдерживаясь, и тем самым повышая свою привлекательность для высокостатусных, инвестиционно перспективных мужчин, ищущих симпатичных мадонн?

Менее привлекательные женщины с меньшими шансами воспользоваться сексуальной сдержанностью становятся более промискуитетными, привлекая небольшие порции ресурсов от многих мужчин. Хотя эта промискуитетность несколько снижает их ценность как жён, но без этого они бы (в древних условиях) могли бы быть обречены остаться без мужа. В типичном обществе охотников-собирателей почти любая фертильная женщина имеет возможность найти мужа, пусть далёкого от идеала, или в крайнем случае — разделить его с другой женщиной.[16]

Сценарий Триверса не имеет в виду сознательную охрану привлекательными женщинами своих сокровищ (хотя разум может тоже играть какую-то роль, почему бы и нет? и более того, родители могут иметь врождённую склонность следить за сексуальной сдержанностью дочери с тщанием, пропорциональным её привлекательности). Точно также мы не говорим о «понимании» непривлекательной женщиной того, что ей нельзя быть привередливой, и нужно начинать секс с менее идеальным мужчиной, чем требует половой отбор. Механизм вполне работоспособен и на подсознательном уровне, постепенно формируя характер сексуальной стратегии (читай — моральные ценности) ранним опытом.

Подобные теории имеют практическую ценность. Ведётся много разговоров о проблемах внебрачного материнства среди подростков, особенно, бедных подростков. Но никто сколь-нибудь определённо не знает, как сексуальные привычки формируются, и насколько они устойчивы. Ведётся много разговоров о повышении «самооценки», но никто толком не знает, что такое самооценка, для чего она, и к чему приводит.

Эволюционная психология всё еще не может предоставить уверенные основания для этих дискуссий. Но проблема не в нехватке правдоподобных теорий; она — в нехватке исследований, проверяющих эти теории. Теория Триверса пребывала в неопределённости в течение двух десятилетий. В 1992 году один физиолог подтвердил одно из предсказаний этой теории — корреляцию между самовосприятием женщины и её сексуальными привычками: чем менее привлекательной она себя полагает, тем больше у неё половых партнёров. Но другой учёный не находил предсказанной корреляции; впрочем, исследований для проверки именно теории Триверса не проводилось, оба исследователя про неё не знали. Таково нынешнее состояние эволюционной психологии — огромные плодородные ландшафты, на которых так мало фермеров.

Со временем, если не сама теория Триверса, то её главная идея, будет, скорее всего, доказана. Она в следующем: женские сексуальные стратегии зависят от вероятной (генетической) выгодности каждой стратегии, учитывая преобладающие обстоятельства. Но главное из этих обстоятельств находится вне поля зрения теории Триверса, а именно — привлекательность конкретной женщины. Другой фактор — общая доступность мужских родительских инвестиций. Этот фактор конечно флуктуировал в древних условиях. Например, в деревне, которая только что завоевала другую деревню, может резко повысится численность женщин по отношению к мужчинам; и не только из-за гибели мужчин в ходе столкновения, но и потому, что победители обычно убивают или порабощают вражеских мужчин, сохраняя их женщин. Тогда перспективы молодой женщины получить монопольную инвестицию от мужчины могли внезапно и резко упасть. Голод или внезапное изобилие могли бы также изменять инвестиционные тенденции. Реагируя на эти текущие изменения, гены, которые помогали бы женщине правильно ориентироваться в таком мире, в идеале процветали бы.

Есть экспериментальные свидетельства, что так оно и было. Согласно исследованию антрополога Элизабет Кашдан, женщины, воспринимающие мужчин (вообще) как ненадёжную и безответственную категорию людей, будут в общем и среднем носить более провокационную одежду и иметь половые связи чаще, чем женщины, воспринимающие мужчин как людей, в принципе настроенных серьёзно заниматься своим потомством. Впрочем, некоторые из этих женщин могут изменять свой стиль жизни в зависимости от текущих условий; но это им не необходимо. Женщины, окружённые мужчинами, которые не желают или неспособны быть преданными отцами, могут просто чувствовать усиленную тягу к сексу без обязательств; чувство желания отдохнуть от моральных обязательств. И если вдруг конъюнктура брачного рынка внезапно улучшается (к примеру, возрастает избыток мужчин, или мужчины по какой-то другой причине начинают склоняться к высокоинвестиционной стратегии), то соответственно смещаются и женские сексуальные соблазны, и чувствительность к морали.

На ранней стадии роста эволюционной психологии эти умозрительные построения неизбежны. Но мы уже видим тот свет, который будет далее всё явственнее высвечивать тёмные углы нашего незнания. Например, «самооценка» почти наверняка различается, или по существу, или во внешних проявлениях, для мальчиков и девочек. Для девочек-подростков, как предположил Триверс, сигналы извне, свидетельствующие об их красоте, могут порождать очень высокую самооценку, которая в свою очередь поощряет сексуальную сдержанность. Для мальчиков чрезвычайно высокая самооценка может приводить к обратному — к стремлению максимизировать краткосрочные сексуальные завоевания, которые на практике более доступны красивому мужчине высокого статуса. Во многих ВУЗах красивый, атлетически сложенный юноша иногда полушутя зовётся «жеребцом». И для тех, кто настаивает на научной проверке очевидного: красивые мужчины имеют больше сексуальных партнёров, чем средние. У женщин зафиксирован больший акцент на внешности мужчины, когда они не ожидают длительных отношений; раз уж инвестиции "не светят", то хоть генов хороших заполучить…

Если мужчина с высокой самооценкой женат, то он уже не может рассматриваться как возможный источник родительских инвестиций для другой женщины. Такое теперь возможно лишь в случае, если его активы очень велики, но это уже будет его тайная жизнь. И вы никогда не узнаете, когда внешняя авантюра заживёт своей жизнью и приведёт к дезертирству. Мужчины с умеренной самооценкой могут быть более преданными, хотя и менее желательными мужьями. У них меньше возможностей для внебрачных развлечений (и возможно меньше шансов на верность их собственных партнёров), они, скорее всего, будут более сконцентрированы на их законной семье. А вот мужчины с очень низкой самооценкой, терпя постоянные неудачи с женщинами, могут даже прибегнуть к изнасилованию.[17] Эволюционные психологи продолжают дебаты на предмет того, является ли изнасилование адаптацией, которую любой мальчик в процессе роста мог бы воспринимать, если он не получает извне сигналов о благосклонном к нему отношении женщин. Конечно, изнасилование часто наблюдается в самых разнообразных культурах, и обычно при закономерных обстоятельствах — невозможности добиться благосклонности привлекательной женщины легальными средствами. Одно исследование (проведённое не эволюционистами) показало, что типичный насильник испытывает "укоренившееся сомнение в его адекватности и способностях как человек. Он ощущает недостаток доверия к себе, как к мужчине, и в сексуальной, и в несексуальной областях".