Читать онлайн «Разнообразие человеческих миров». Страница 47

2. Вспомним образ синтонного мошенника Остапа Бендера, «чтившего уголовный кодекс». В нем было тепло, добрая забота к компаньонам, желание им помочь. Во все, что он делал, проникал естественный юмор. Особое внимание обратите на синтонно-талантливую пластичность его взаимодействия с людьми. Е. Л. Доценко пишет: «…гениальность И. Ильфа в дуэте с Е. Петровым проявилась еще и в удивительно точном названии типа описанного ими мошенника — комбинатор. Это не жулик, работающий в одном жанре, — обман, надувательство, грабеж, принуждение, манипуляция и пр. Это действительно комбинатор, поражающий своей инструментальной оснащенностью и гибкостью» /14, с. 261–262/.

Для того чтобы понять данный характер, закрепим значение за следующими понятиями и разберемся в них: 1) аутизм; 2) аутичность; 3) аутистичность.

Аутизм — это уход в себя, в свои переживания от внешнего мира. Однако данное определение чересчур широко, ибо формы выражения этого ухода и степень его выраженности могут быть различны.

Психологический аутизм присущ каждому человеку. Предпосылки аутизма содержатся уже в том, что все люди субъективно воспринимают мир, видят в окружающем то, что предопределено их деятельностью. Все, что хоть как-то отодвигает нас от реальности, можно назвать «аутизмом» в самом широком смысле слова. У каждого есть свои пристрастия, предрассудки, комплексы, страхи, иллюзии, жизненные задачи, и если человек не способен это убрать в сторону при познании мира, то он остается в плену у самого себя. Все мы живем в той или иной степени в комнате из зеркал, которые сами создали, и думаем при этом, что воспринимаем реальность.

Индивидуальность является нашей главной ценностью и инструментом творческого познания; плоха лишь «накипь» на ней: зависть, застарелые обиды, конформизм, потребность в самообмане, подкрепленная логичными рационализациями, боязнь нового и многое другое. Все это психологически инкапсулирует нас. Также свою лепту вносят схематизм и инертность мышления, эгоизм, самодовольство. Лишь медленно, по капле мы можем избавляться от такого «аутизма», если поставим это делом своей жизни. Подробно и самобытно развивал эту тему А. А. Ухтомский /75/.

Аспекты психологического аутизма — личностное одиночество и закрытость. При личностной закрытости человек может внешне легко и будто бы непринужденно общаться, но не впускает окружающих в душу, утаивая самое сокровенное (как хорошее, так и плохое). При этом он ощущает отчужденность, так как не бывает среди людей подлинно самим собой. В нем может гнездиться страх: «Если бы люди узнали меня таким, каков я есть, то не смогли бы принять и полюбить». И нужен, как говорит К. Роджерс /76/, риск, чтобы выйти из бастионов своей закрытости. Личностное одиночество предполагает заостренно самобытное развитие индивидуальности, резко отличное от стандарта. Оно приводит человека к ощущению своей инаковости, невозможности в глубине души естественно слиться с большинством.

Психотический аутизм, как он описан Е. Блейлером в небольшой, но классически значительной работе «Аутистическое мышление» /77/ — это психопатологическая стена между человеком и миром, приводящая к замурованности человека в самом себе, когда мысли и чувства теряют направляющие «удила» здравого смысла и в какофоническом разгуле ассоциативной причудливости подвластны лишь принципу удовольствия. При этом может отмечаться грубая дезориентация во внешнем мире и собственной личности.

Коммуникативный аутизм: при нем не отмечается грубой психотики (бреда, галлюцинаций), а в первую очередь страдают навыки общения с внешним миром. При раннем детском аутизме (РДА) не развиты глубинные предпосылки общения: человек не способен интегрировать окружающий мир в понятную для себя целостность и потому прячется в себя, ограждаясь стереотипными ритуалами. Человек живет как будто за стеклянной стеной. Он чужак в этом мире, в котором отдельные предметы интересны, люди же пугают своей непредсказуемостью и тем, что могут посягать на его личную территорию. Человек с РДА совершенно не выносит пристального взгляда в глаза, сильных раздражителей, прикосновений к себе.

При менее грубом коммуникативном аутизме человека не назовешь чужаком, «марсианином», но у него отчетливо обнаруживается недостаточность эмпатии, а также способности адекватно выражать для других свои мысли и чувства. Порой у таких людей слабо выражена эмоциональная привязанность к людям при нередкой симбиотической связи с кем-то одним (обычно с матерью). Важным ингредиентом является неумение правильно оценивать тонкости житейской ситуации, свое место в ней.

Человек при выраженности этих особенностей (слабость эмпатии, экспрессии, эмоциональной привязанности, житейской интуиции) производит при общении впечатление странноватой «вещи в себе». «Непонятно, про что он молчит» — так говорят о нем знакомые. Если же он заговорит, его странность и непохожесть на других еще больше бросаются в глаза. Такие люди часто не понимают окружающих и сами остаются непонятыми. Некоторые из них страдают от неумения общаться и тщетно пытаются прорваться сквозь свой аутизм, другие же спокойно пребывают в нарциссизме.

Многие психиатры, характеризуя шизоидов, часто всецело фиксируются на таком типе аутизма. Следует добавить, что у шизоидов встречаются, как правило, мягкие формы данного аутизма. Там, где имеют место грубые и нелепые нарушения коммуникативных навыков, чаще приходится думать о шизофрении.

Под аутичностью я предлагаю понимать впечатление внешней замкнутости, причиной которой является не дефект коммуникативных навыков, а душевные качества и психологические мотивации иного плана. Неуверенность в себе, ранимость, предпочтение творческого уединения шуму внешней деятельности, склонность к мечтательности заставляют некоторых астеников и психастеников хотя бы по временам отгораживаться от внешнего мира. Замыкаться в сердитой мрачности по-своему может и эпилептоид. Эмотивно-лабильный циклоид ищет уединения в периоды повышенной уязвимости.

Также аутичными бывают шизофренические люди, которые по малопонятным причинам не впускают в себя. Нередко шизофренический психотик в начале развертывания приступа, когда в душе возникает раздирающая напряженность чувств, уходит в «глухую оборону», стараясь ни словом не намекнуть о своем внутреннем состоянии. Во время разгара психоза он может разговориться, а по завершении последнего снова становится аутичным, особенно закрытым для обсуждения того, что с ним происходило во время болезни. Таким образом, аутичность, то есть замкнутость с активным сопротивлением любому проникновению вовнутрь при достаточно сохранной способности общаться может иметь различные причины и встречаться у разных людей.

Итак, мы подходим к аутистичности, то есть ядру шизоидного характера, которая свойственна не только психопатам, но и психически здоровым акцентуантам. Следовательно, определение аутистичности не должно нести в себе никакой патологии, а лишь быть душевной особенностью человека.

Вот как понимает существо аутистичности М. Е. Бурно. «Разрешаю себе толковать аутистическое гораздо уже и в несколько ином преломлении, нежели Еуген Блейлер (1927 г.). Не просто как стремление спрятаться от внешнего мира во внутренний, например с помощью галлюцинаций, бреда, нелогично аффективного мышления, а как природную склонность (проступающую нередко лишь с годами) чувствовать движение своей души более или менее самостоятельным от тела, то есть независимым от тела своим происхождением. Чувствовать душу свою «самособойной» (аутистической) частицей изначального вечного Духа, правящего миром, чувствовать себя, больше или меньше, во власти Духа. Различными словами обозначается Дух: Бог, Истина, Гармония, Красота, Смысл, Творчество, Вечный Разум, Личность, Цель, Абсолютный Принцип, Нерушимое» /78, с. 36/.

Итак, по мнению М. Е. Бурно, аутистичность всегда предполагает известный отрыв от реальности, создает предпосылки для чувства первичности Духа, из которого вырастает идеалистическое мироощущение. Такая трактовка аутистичности вызывает несогласие со стороны некоторых исследователей. Однако хочу заметить, что к подобному определению М. Е. Бурно, видимо, привела многолетняя психотерапевтическая практика, которая убедительно подтверждает, что самая эффективная помощь таким людям состоит в том, чтобы они осознали, что являются искоркой пламени Духа, который их бережет. Понятие аутистичности в отличие от аутизма характеризует не столько сферу общения между людьми, сколько особенность внутреннего мира человека.

Необходимо отметить, что шизоидный характер часто неотделим от духовных и философских поисков. Эта особенность характера накладывает обязанность на текст, который должен ввести заинтересованного читателя в сложный аутистический мир этих людей.