Читать онлайн «Эволюция личности». Страница 15

И вновь мы сталкиваемся с одним из главных парадоксов эволюции: механизмы адаптации, актуальные в прошлом, благодаря которым мы сумели выжить, сейчас уже не облегчают нашу жизнь и не делают нас более счастливыми. Представителям типа «охотников-мачо» все труднее найти подходящую им нишу в современной экономике, и многие из них превращаются в озлобленных изгоев системы. Сегодня избыток тестостерона скорее сделает человека преступником, чем лидером. А женщины, относящиеся к типу «настоящей матери», будут страдать в перенаселенном мире из-за невостребованности их способности к деторождению. Но поскольку мы все в какой-то мере запрограммированы на то, чтобы быть или охотниками, или матерями, нам придется как-то разбираться с этим неудобным наследством.

В последнее время стало модным оспаривать наше эволюционное наследие. Утверждают, что сейчас, когда мужчины не отправляются каждое утро на охоту, им уже не нужно быть более самоуверенными, чем женщины. А раз мы полагаем, что все люди созданы равными, нам уже не требуются доминирующие личности. С одной стороны, феминистки пытаются стереть наше эволюционное прошлое, настаивая на том, что женщины должны быть так же агрессивны и доминантны, как и мужчины. А с другой, некоторые мужчины стремятся развить в себе материнскую заботливость, приближаясь к традиционному идеалу женского поведения.

Однако было бы самообманом считать, что предписания, заложенные в наши гены веками естественного отбора, можно запросто изменить одними благими намерениями нескольких поколений. Опыт моей коллеги по Чикагскому университету, нейробиолога, воспитывавшей в конце 1960-х двоих детей, мальчика и девочку, наверняка знаком многим родителям. Решив, что поведение, характерное для определенного пола, возникает как результат воспитания в соответствии с культурными стереотипами, она старалась как могла растить обоих детей одинаково. Как успешный профессионал она считала, что послужит своим детям хорошим образцом для подражания. Оба малыша воспитывались в относительно суровых условиях, с ними разговаривали одинаковым тоном и одевали в похожую одежду. Когда пришло время, оба ребенка получили для игр машинки и кукол. Тем не менее, сколько мать ни насаждала гендерно нейтральное поведение, мальчик все так же отталкивал кукол, а девочка тактично игнорировала машинки. Сейчас она с грустью признается, что сын превратился в разгульного и задиристого молодого человека, а дочь — в обольстительную и чувственную красотку.

Отрицание коренных различий между людьми — один из глупейших видов самообмана. Воображать, что можешь стать кем угодно, не принимая в расчет управляющую разумом физиологию, — не только бесполезно, но и вредно, поскольку все это порождает лишь разочарование, лицемерие и, в конце концов, цинизм. Например, совсем не удивительно, что в последние годы сформировалось «мужское движение»{37} как диалектическое отрицание предпринимавшихся в 1960-е попыток забыть о мужской биологии и ее психологических следствиях. И хотя некоторые проявления этого движения столь же глупы в своей реакционной серьезности (танцы голышом на лесной поляне под бой барабанов — не слишком оригинальный способ отмежеваться от яппи), они продиктованы отнюдь не тривиальной потребностью. Определенные базовые стремления нельзя устранить: не получив продуктивного, целенаправленного удовлетворения, они, невзирая ни на что, будут шумно его требовать.

С другой стороны, жизненно важно осознать, что «человеческая природа» — результат приспособления к давно исчезнувшим условиям окружающей среды. Сейчас, когда внешние условия изменились, наша генетическая программа неизбежно предлагает нам искаженное восприятие реальности. Лишь преодолев установленные физиологией ограничения и запретив тестостерону и эстрогену влиять на все наши мысли и чувства, мы освободимся от тирании прошлого. Однако для этого потребуются терпение, добрая воля и, прежде всего, более глубокое понимание работы разума.

Вечная неудовлетворенность

Что в вашей жизни вызывает у вас чувство неудовлетворенности — внешность, деньги, отношения? Предположим, вы достигли желаемого — например, хотели разбогатеть и стали миллионером. Как, по-вашему, были ли бы вы счастливы? Или по-прежнему хотели бы чего-то еще? Сколько богачей из тех, кого вы знаете или о ком слышали, кажутся вам счастливыми и довольными жизнью?

Должны ли вы продолжать стремиться к большему, чтобы стать счастливым? А может, амбиции мешают вам стать счастливым уже сейчас?

Хаос и сознание

Беспокоило ли вас когда-нибудь беспорядочное состояние сознания? Приходилось ли вам проводить время в мучительных размышлениях о проблемах, испытывая жалость к самому себе? Когда такое случается, что вы обычно делаете? Обращаетесь ли к развлечениям, химическим стимуляторам настроения или уходите в какую-то деятельность, например в работу или игру в гольф? Что вам действительно помогает?

Насколько хорошо вы управляете собственным вниманием? Нужны ли вам таблетки, чтобы заснуть или продолжать бодрствовать? Легче ли вам сконцентрироваться на фоне работающего телевизора или радио? Есть ли у вас система, позволяющая сосредоточиться, когда вам требуется поразмыслить, например, ведение дневника, составление списков или медитация?

Неуловимое счастье

Чувствуете ли вы себя иногда счастливым без всякой причины или только если все идет так, как вам хочется? Может ли прекрасный пейзаж, красивая мелодия, чья-то удача принести вам ощущение счастья, или оно связано лишь с достижением ваших личных целей?

Что вы обычно делаете, если какие-то ваши надежды не оправдались? Ощущаете ли горечь и томительное разочарование, или неудача подталкивает вас к поиску новых решений?

Границы разума

Когда вы пытаетесь логически доказать свою точку зрения, в какой мере, по вашему мнению, на ваши рассуждения влияет личная заинтересованность? Вспомните последний спор с супругом или коллегой. Повлияли ли на выбор аргументов забота о собственном удобстве, надежда на выгоду или просто желание оказаться правым? Возможна ли ситуация, где ваша позиция будет абсолютно объективна?

Если вы распределите все, что знаете наверняка, по четырем рубрикам: 1) известное вам из непосредственного опыта; 2) логически вытекающее из самоочевидных истин; 3) то, чему вы верите, поскольку вам об этом рассказали; 4) то, что вы «просто знаете» благодаря шестому чувству, — в какой из рубрик окажется больше всего записей?

Зависимость от удовольствия

От каких удовольствий вы зависимы: сладости, алкоголь, опиаты, эндорфины (вырабатываются во время физических упражнений) или телевидение? Каковы последствия этой зависимости, как хорошие, так и дурные? Что бы произошло, если бы вы от нее избавились, и каково было бы ощущение? Чем бы вы заменили прежнюю зависимость?

Стресс, напряжение и гормоны

Можете ли вы определить, когда тело мешает вам управлять сознанием, — например, если вы голодны, становитесь ли вы раздражительным и резким? Какими способами вы возвращаете утраченный контроль?

Верите ли вы, что если ваше тело считает нечто хорошим или дурным, то так оно и есть? Если вы, например, испытали приступ гнева по отношению к человеку, влезшему перед вами без очереди, считаете ли вы, что этот гнев следует проявить? А если у вас возникло сексуальное влечение к кому-то, следует ли вам попытаться заняться сексом, невзирая на прежние обязательства?

Наш мозг — изумительный, но вместе с тем обманчивый механизм. Чтобы мы не слишком расслаблялись, он заставляет нас преследовать вечно удаляющиеся цели. Как только мы перестаем делать что-то полезное, он проецирует на экран нашего сознания неприятную информацию, чтобы оградить нас от бесплодных мечтаний. Благодаря ему мы получаем удовольствие от действий, которые в прошлом способствовали выживанию, но он не способен остановить нас, когда удовольствие становится опасным. Хотим мы или нет, мозг заставляет нас делать то, что имело смысл для пещерного человека, но неуместно сейчас. Это лишь некоторые из запрограммированных наклонностей нашего мозга, и если мы хотим управлять сознанием, нам нужно научиться ограничивать их влияние. Но освобождению личности мешают не только они. Обычно мы сами позволяем целому ряду иллюзий скрывать от нас реальность. И хотя эти искажения, обусловленные наследственностью, культурой и собственными неуправляемыми желаниями, дают нам утешение, для подлинного освобождения нужно видеть то, что находится за ними.