Читать онлайн «Психология войны в XX веке - исторический опыт России». Страница 121

Следует отметить, что в формировании образа врага-Японии от войны к войне все большую роль играл идеологический фактор, получившая мощное развитие во второй половине 1930-х — 40-х гг. советская пропаганда, тогда как в противостоянии с Финляндией пропагандистский фактор был значим изначально. В обоих случаях мы сопоставляли образ одного и того же врага в разных по масштабу и характеру войнах, но прослеживая его эволюцию в народном сознании на протяжении ряда лет и даже десятилетий.

Особое место в отечественной истории XX века занимает война в Афганистане, которая была локальной, „малой“, велась исключительно на чужой территории и с представителями иной — мусульманской — культуры, и образ врага в этом случае явился крайней формой восприятия исламского мира личным составом советского „ограниченного контингента“, состоявшего преимущественно из славян-европейцев. При этом особенности партизанской войны обусловили распространение образа врага с собственно моджахедов, ведших вооруженную борьбу против Кабульского правительства и поддерживающих его советских войск, на гражданское население, поскольку провести четкую границу между повстанцами и мирными жителями было невозможно. Противоречивость этого образа определялась еще и тем, что к одной и той же культуре, этническим и религиозным группам принадлежали как союзники СССР, так и его противники.

В целом, на основании проведенного нами исследования войн XX века можно сделать вывод, что механизм формирования образа врага всегда направлен на обоснование своей правоты в войне и собственного превосходства, которые должны стать важными факторами победы. И то, и другое достигается путем противопоставления негативных качеств противника (подчеркивание его агрессивности, жестокости, коварства и т. п.) своим собственным качествам, рассматривающимся как позитивные ценности.

Как видно из перечисленных проблем, содержащихся в монографии, они составляют стержневую часть многогранной темы „Психология войны в XX веке“. Вполне очевидно, что исчерпать весь спектр проблем, связанных с историко-психологическим изучением человека на войне, в одном исследовании просто невозможно, тем более, что эта область исторической науки, по сути, только начинает осваиваться. Потому цель данной монографии состояла в том, чтобы проследить эволюцию ключевых психологических факторов войны путем анализа опыта русской и советской армий в основных вооруженных конфликтах России XX века. Мы также попытались заложить основу историко-психологической концепции роли человека в современной войне, что имеет значение для изучения не только собственно военного противостояния государств, но и в более широком историческом контексте, в том числе и в исследовании общества в периоды мирного развития.

Как и любому исследователю, приступающему к изучению новой для исторической науки тематики, нам пришлось одновременно решать комплекс задач — методологических, источниковедческих и методических, применив затем эти решения для анализа конкретно-исторического материала. Полученные при этом результаты и исследовательский инструментарий в дальнейшем могут быть использованы при работе с более широким кругом объектов — других войн и связанной с ними проблематики. Вместе с тем, они имеют не только чисто научное, но и прикладное значение для современной российской армии, и могут применяться при анализе социально-психологических процессов, развивающихся в ходе вооруженных конфликтов, а также их последствий для отдельных сфер общественной жизни.

Анкета г. Е. Шумкова к участникам русско-японской войны{1}

Общество К участникам ревнителей военных знаний Русско-Японской войны отдел „Военной психологии“

В С. Петербург, Литейный 20,

Канцелярия АНКЕТА Общ. Ревн. Воен. Знаний

Русско-Японская война еще раз с очевидностью показала, что для успеха на войне и для понимания бойца, как личности, необходимо детальное знакомство с психологией бойца, т. е. с тем „моральным элементом“, о котором столько трактуют и до сих пор совершенно не изучают, признавая искусство пользования им уделом лишь исключительных военных талантов.

Однако психология человека подчиняется вполне определенным законам, изучив которые явится возможность свести до известной степени искусство гениев к общедоступной науке.

Общество Ревнителей Военных Знаний, сильно чувствуя этот пробел в военных науках и изыскивая пути к его изучению, учредило Отдел для разработки военной психологии.

В своем стремлении к цели, отдел на первом же своем собрании решил прежде всего попытаться воспользоваться обширным боевым опытом русско-японской войны. Но этот опыт неизбежно пропадет бесследно для науки и практики, если обладающие им лица не соединят его воедино, чтобы порадеть на пользу русской армии и дать ценный вклад в науку.

Ввиду этого, рассылкой настоящей анкеты члены отдела военной психологии просят лиц, бывших на войне, поделиться своим опытом и не отказать в сообщении сведений по вопросам представляемой краткой программы.

Собранный воедино и разработанный лицами, посвятившими себя изучению психики бойца, ценный опыт участников войны даст возможность проложить правильные пути к той темной и неизученной области, которую называют психологией боя. Раз только возникнет психология боя, то явится возможность рационально изменить некоторые условия быта, воспитания и обучения войск. Пусть же опыт прошлой войны не исчезнет бесследно; пусть он послужит на пользу наших военных знаний и добрую славу дорогого Отечества.

Каково душевное состояние: при получении приказа о выступлении с бивака в бой; при движении вне сферы огня; во время ожидания вне огня; при движении и стоянии под огнем ружейным (дальнем, ближнем, залповым, пачками и т. п.), пулеметным (как влияет ритмическое действие пулемета), артиллерийским (шимозами, шрапнелями, бомбами и т. п.).

Влияние звука полета снарядов, их разрывов, отравления газами и т. д. Влияние: сосредоточенного огня, по площадям, в боевой части, в резерве, в обозе. Душевное состояние при действии нашей артиллерии и неприятельской.

При штурме и штыковом ударе; при успехе и неуспехе, при ясной задаче и неизвестности; при долгой стоянке на месте; при голоде, недоедании, недосыпании, жажде и т. п.

При обороне: влияние укреплений, окопов, искусственных препятствий (ближних, дальних), местных предметов, закрытий, бойниц, фугасов и т. п. При получении сведений об обходе, при фланговом (тыльном) огне.

Состояние духа после ранения и потерь (первых и последующих). Состояние после боя. Ожидание следующего боя.

Стихийный порыв вперед, как и чем был вызван. Паника во время боя, причины возникновения и меры прекращения.

Действие на состояние духа религиозных чувств, любви к родине, чувств долга, самолюбия, стыда, взаимной выручки, наград, дисциплины, взысканий и т. п. Влияние алкоголя на душевное состояние в бою — до и после него.

Не замечалось ли изменений в числе заболевающих в разные периоды войны и после нее, и какие болезни первенствуют.

Напр.: 1) душевное состояние в ночном бою, 2) душевное состояние при нечаянном нападении и т. д. и т. п. При изложении следует указать:

I. Общие сведения.

1) Возраст.

2) Семейное положение.

3) Состояние здоровья до войны, во время войны и после (если есть та или иная хроническая болезнь, необходимо указать).

4) Отношение к употреблению спиртных напитков (было ли употребление алкоголя более значительным, более умеренным или оставлено).

5) Полученное образование.

6) Сколько времени проведено на войне и где именно.

7) Если случилось бывать несколько раз в одинаковой обстановке, то изменялись ли ощущения и как именно (первый бой, последующие).

8) При сообщении сведений крайне желательно всегда отметить: к какому именно бою (Ляолян, 20 августа), к какому моменту боя или войны, относятся переживаемые душевные состояния, какую должность (ротный командир, младший офицер и т. д.) и роль (офицеров для связи, начальник боевой части) исполнял автор в описываемое время и т. п.

Затем, описывая какой-либо строго определенный момент или событие, напр., ожидание штурма или ночной бой, — желательно указать:

II. Что чувствовал сам и переживал по сравнению со спокойным состоянием.

1) Как текли мысли, скоро или медленно и какие именно (одна навязчивая или несколько быстро сменяющихся, никаких мыслей, касались ли данной обстановки или нет и т. д.).

2) Какое было настроение (приподнятое, безразличное, подавленное и т. д.).