Читать онлайн «Я — окей, ты — окей». Страница 8

Некоторые влияния более тонки. Одна современная хозяйка, использующая в своем доме новейшие бытовые приспособления, не проявила ни малейшего желания купить агрегат для удаления кухонных отбросов. Муж побуждал ее к этой покупке, указывая, что это упростит ее труд на кухне. Наконец, он возмутился тому, что она, по его мнению, умышленно не покупает агрегат. Он требовал от нее объяснения.

После некоторого размышления она вспомнила свое раннее впечатление относительно кухонных отходов. Ее детство пришлось на период Великой депрессии 30-х годов. В их доме отбросы тщательно берегли для прокорма свиньи, которую резали к рождеству, и это был важный источник питания. Даже тарелки после еды мылись без мыла, что позволяло воду после мытья с ее скудным содержанием питательных веществ использовать для помоев. Маленькой девочкой она усвоила, что сохранять отбросы важно, и когда она стала взрослой, ей было трудно позволить себе покупку новомодного механизма для их уничтожения. (Она купила-таки этот агрегат и после жила по-прежнему счастливо.)

Когда мы осознаем, что в мозгу каждого человека записаны тысячи подобных жизненных правил, мы начинаем понимать, каким огромным хранилищем разносторонней информации является Родитель. Многие из этих указаний подкрепляются такими дополнительными императивами, как "никогда", "всегда" и "никогда не забывай, что", и мы можем допустить существование определенных нейронных цепей, которые доставляют готовую информацию для сегодняшних транзакций. Этими правилами определяются обязательства, уловки и причуды, проявляющиеся впоследствии в поведении. Является Родитель тяжелым бременем или благом, зависит от его соответствия настоящему, от того, был ли он пересмотрен и приведен в соответствие с современными требованиями того Взрослого, функции которого мы также обсудим в этой главе.

Для Родителя имеются и другие источники, кроме собственно родителей. Трехлетний малыш, проводящий много часов перед телевизором, "записывает" все, что он видит. Программы, которые он смотрит, "преподают ему концепцию жизни". Если он смотрит программы, демонстрирующие насилие, я уверен, что это будет записано в Родителе. Так это и бывает. Такова жизнь! Этот результат однозначен, если его родители не выражают своего несогласия переключением программы. Если же они с удовольствием смотрят программы, полные насилия, малыш получает двойную санкцию — от телевизора и от людей — и он допускает, что получил право на насилие при условии, что по отношению к нему будет допущена известная несправедливость. Маленькая личность собирает свои собственные поводы "обнажить оружие", подобно тому, как это делает шериф: угон скота, попытка ограбления или незнакомец, пристающий к мисс Кити, могут быть легко сопоставлены с жизненным опытом маленькой личности. Многое из того, что делают с ребенком его старшие братья и сестры или другие авторитетные лица, также записывается Родителем. Любая внешняя ситуация, в которой маленький человек чувствует себя настолько зависимым, что он не волен усомниться или исследовать, продуцирует данные, накапливаемые Родителем. (Имеется и другой тип внешнего опыта маленького ребенка, который не записывается в информацию Родителя, и который мы рассмотрим при описании Взрослого.)

В то время, как запись ряда внешних событий составляет то, что мы называем Родителем, происходит также и другая запись. Это запись внутренних событий, реакций маленького человека на то, что он видит и слышит (рис. 3). В этой связи важно напомнить наблюдения Пенфилда:

 субъект снова переживает возникшую когда-то эмоцию, и он склонен к той же интерпретации, истинной или ложной, которая была им дана при переживании в первый раз. Таким образом, пробужденные воспоминания не являются точным фотографическим или фонографическим воспроизведением сцен или событий прошлого. Это воспроизведение того, что пациент видел, слышал, чувствовал и понимал.

Это есть та информация "видения, слышания, чувствования и понимания", которую мы определяем как Дитя. Поскольку маленькая личность не имеет запаса слов в период наиболее важных ранних переживаний, то большая часть ее реакции проявляется в чувствах. Мы должны учитывать положение ребенка в первые годы его жизни. Он мал, зависим, он неумел, неловок, у него нет слов, из которых бы он строил смысловые конструкции. Эмерсон сказал: "Мы должны знать, как расценить хмурый взгляд". Ребенок не умеет этого делать. Недовольный взгляд, обращенный в его направлении, может только вызвать чувства, пополняющие его запас негативных данных о самом себе. Это моя вина. Опять. И так всегда. Всегда так будет. Круг без конца.

В то время как ребенок столь беспомощен, к нему предъявляется бесконечный ряд безусловных и непреклонных требований. С одной стороны, имеется крайняя необходимость (зафиксированная генетически) в опорожнении кишечника по желанию, в исследовании окружающего мира, в разрушении, в выражении чувств и в приятных переживаниях, связанных с движениями и открытиями. С другой стороны, имеются твердые требования со стороны окружающих, в первую очередь родителей, чтобы ребенок отказался от этих первичных удовольствий, дабы получить в награду родительское одобрение. Это одобрение, которое может так же быстро исчезнуть, как и появилось, является непостижимой тайной для малыша, еще не усвоившего строгой зависимости между причиной и следствием.

Рис. 3. Дитя

Преобладающим побочным продуктом запретительного воспитательного процесса являются негативные переживания. На их основании маленькая личность рано заключает: "Я не в порядке". Мы называем такого рода самооценку неблагополучием или неблагополучным Дитя. Такое заключение, а также длительное переживание безрадостных чувств, которые приводят к нему и подтверждают его, постоянно записываются в мозгу и не могут быть стерты.

Эта устойчивая запись является следствием того, что человек когда-то был ребенком. Все равно каким ребенком. Даже ребенком добрых, любящих, разумных родителей. Сама ситуация детства, а не намерение родителей порождает проблему. (Это будет обсуждаться в следующей главе при описании жизненных установок.) Примером дилеммы детства явилось заявление моей 7-летней дочери Хайди, которая однажды утром за завтраком сказала: "Папочка, если у моих мамы и папы все — о'кей, то почему у меня это не так?" Если дети "хороших" родителей несут такой груз неблагополучия, то можно представить всю тяжесть бремени, падающую на детей, родители которых грешат грубым пренебрежением, злоупотреблениями и жестокостью.

Подобно Родителю, Дитя является состоянием, в которое личность может переходить почти в любой момент его текущих транзакций. И сегодня с нами может случиться множество вещей, которые воссоздают ситуацию детства и вызывают такие чувства, какие владели нами тогда. Мы часто оказываемся в ситуациях неразрешимой альтернативы, когда мы загнаны в угол — либо реально, либо лишь в нашем восприятии своего положения. Подобные ситуации, как мы говорим, "затрагивают Дитя" и вызывают всплеск испытанных ранее чувств фрустрации и отвержения, и в нас снова оживает обновленная версия детской депрессии. Поэтому, когда личность охвачена чувствами, мы говорим, что в ней берет верх Дитя. Если у человека гнев преобладает над разумом, мы говорим, что им владеет Дитя.

Но есть и светлая сторона: Дитя является также огромным хранилищем позитивных сведений. В нем процветают творчество, любознательность, желание исследовать и узнать, стремление потрогать, почувствовать и испытать, а также записи удивительных свежих чувств первых открытий. Дитя содержит записи множества восторженных "ага-переживаний", первых в жизни маленькой личности: первый глоток воды из садового шланга, первое поглаживание мягкой шерстки котенка, первое уверенное удерживание соска материнской груди; впервые в ответ на его щелчок выключателем зажигается свет; впервые кусок мыла преображается в подводную лодку; снова и снова возникает стремление ко всему этому вернуться. Переживания радости, связанные с этими событиями, также записываются. Наряду со всеми записями неблагополучия, имеется контрапункт, ритмичное материнское укачивание, приятная мягкость любимого одеяла, длительная положительная реакция на благоприятные внешние события (если ребенок действительно любим). Все это также может быть воспроизведено в транзакциях сегодняшнего дня. Это как бы оборотная сторона пластинки: счастливый беззаботный ребенок, сорванец, гоняющийся за бабочкой, девчушка с вымазанным шоколадом лицом. Этот образ проявляется и многие годы спустя. Однако наши наблюдения как над маленькими детьми, так и над самими собой — уже взрослыми людьми — убеждают нас, что чувство неблагополучия значительно превосходит положительные чувства. Поэтому, мы полагаем справедливым утверждение, что каждый несет в себе неблагополучное Дитя.