Читать онлайн «Психология масс». Страница 103

В наше время особенно подчеркивается эта роль в случае телевидения. Так, вполне откровенно считается, что зрителю бессмысленно «нанизывать» мозаично сообщаемые на телеэкране сообщения на «линейно-перспективную», логически стройную последовательность (когда причина — это то, что в начале, а следствие — то, что в конце. Сталкиваясь с таким потоком, в поисках устойчивой опоры сознание стремится выйти за пределы этой событийной поверхности жизни, обнаружить ее глубинные, «извечные» первоосновы. В этой связи и напрашивался вывод известных исследователей данных процессов М. Маклуэна и У. Онга о том, что в силу самой своей сути и природы средства массовой информации возвращают и погружают человека в миф. Что «миф тем самым снова, как когда-то в исторически далеком прошлом, оказывается органичным способом отношения к действительности… Следует при этом иметь в виду, что уже под действием товарного фетишизма отношения мифотворчества действительно распространяются как на теоретическое, так и на обыденное сознание, естественно захватывая и массовое духовное производство, создавая положение, когда люди склонны наделять могуществом средства массовой информации уже в силу того, что от них узнают почти все, что происходит в мире» (Маркс, Энгельс, 1951–1984).

Таким образом, для аудитории мифом становится и само телевидение, и передаваемые им сообщения. В итоге, несмотря на внешнюю свободу выбора, все равно формируется сакральное отношение к массовой информации и ее коммуникаторам. Дело, однако, совсем не в уважительном отношении к работникам телевидения. Мифотворчество перестраивает восприятие и мышление аудитории. Особый, клиповый характер непрерывного потока сообщений диктует иную скорость психических процессов. Сокращение времени для комментариев и аналитических программ ведет к деградации мышления аудитории. В итоге, она становится все более легковерной для восприятия разного рода мифов.

Это дополнительно облегчается целенаправленным упрощением мифов. Еще в начале XX века У. Липман всерьез утверждал, что можно создать такой символ, который собирает воедино эмоции, оторванные от идей. Он полагал, что главная задача транслируемых средствами массовой коммуникации сообщений — это «интенсификация чувств и деградация зависимости». Современное телевидение активно использует эти возможности.

Сопоставление основных структурных и социально-психологических характеристик мифа и образов массовой коммуникации обнаруживает их подчас удивительное подобие, изоморфизм и способность к взаимоусилению. Так, в мифе происходит слияние общего и единичного в единую, нераздельную целостность. Все в действительности неродственное обычно понимается в мифе как ближайшим образом родственное, а мифологическое время предполагает наличие «всего во всем», соединяя в единый сплав прошлое, настоящее и будущее. Отметим в этой связи еще и пространственно-временную замкнутость мифа, «космос» которого, воспроизводя себя снова и снова, в итоге все равно оказывается равным самому себе. Это совершенно аналогично действию представляющих как бы «все времена и пространства сразу» информационных блоков современной массовой коммуникации.

Нельзя сбрасывать со счета и то, что миф культивируется массовой информацией. Удобен он и для психологии масс: он формирует определенное мироощущение, создает установки, обладающие стойкостью предрассудков. Миф устанавливает вымышленные причинные связи между реальными объектами, порождает ложные объекты (например, героические образы вполне заурядных политических лиц), легенды о славном прошлом, соединяет действительность с вымыслом, вносит вымышленные отношения в реальность социальной жизни.

Собственно говоря, здесь и возникает совершенно особое, мозаично-клипово-ми-фологическое массово-коммуникационное сознание. Довольствуясь исключительно осколочными сообщениями и фантастическими связями между ними, оно вполне успешно функционирует в массовом сознании, порождая и укрепляя иллюзии всеобъемлющего знания о мире и происходящих в нем событиях. В итоге же, так складывается гипертрофированное влияние, например, телевидения на психологию масс. В конечном счете это влияние и выразилось в возникновении совершенно особых общностей, например «телевизионного электората». В последние десятилетия люди стали голосовать, по сути, не за программу или лозунги той или иной партии, а исключительно за телевизионный имидж претендентов. Своего рода обратная сторона этого процесса — появление новой, особой власти, «телекратии», состоящей из числа наиболее рейтинговых и часто выступающих телеведущих, реально обладающих возможностью тиражировать свои прежде всего личные симпатии и антипатии, тем самым во многом предопределяя социально-политическое поведение населения. Такая «те-лекратия» — это не виртуально-абстрактная «четвертая власть», которую никто и всерьез-то не воспринимает. Это совершенно конкретные люди, которые более или менее успешно, но управляют-таки массовым сознанием, и к которым теперь уже регулярно вынуждены ходить на поклон политики, мечтающие стать любимцами масс. Как верно отмечал один из наиболее известных исследователей данных процессов Дж. Барбер, «с упадком партий люди обращаются к газетам, журналам и телевизорам за руководством. И именно здесь, в политическом журнализме, они находят новую элиту», обладающую серьезной властью (Barber, 1980).

Считается, что уникальность коммуникационного процесса заключается в пяти основных его свойствах, как раз и обеспечиваемых средствами массовой коммуникации. Во-первых, это диахронность — возможность устойчивого сохранения передаваемого сообщения во времени. Во-вторых, диатопность — возможность преодоления передаваемыми сообщениями значительных пространств и расстояний. В-третьих, мультиплицирование — возможность многократного, почти неограниченного воспроизведения одного и того же, аутентичного содержания. В-четвертых, симультанность — это возможность предоставлять совершенно аутентичные сообщения множеству людей практически одновременно. В-пятых, репликация — возможность регуляции своих воздействий самими средствами массовой коммуникации. Однако эти свойства относятся только ко всей системе массовой информации. Далеко не все конкретные средства массовой информации соответствуют всем этим возможностям. Поэтому они и заслуживают раздельного рассмотрения. Понятно, что приведенный выше анализ содержательно-психологических аспектов сообщений, деятельности коммуникаторов и особенностей аудитории не должны закрывать то, что подчас пренебрежительно именуется «техническими средствами» массовой коммуникации. За каждым таким «техническим средством» стоит особый пласт серьезных социально-психологических проблем, по сути определяющих успешность или неуспегдность их воздействия на аудиторию, а также количество и качество формируемой ими массы. К сожалению, до определенного времени исследователи игнорировали эти моменты. Так, Б. Берельсон прямо иронизировал: «Некоторого рода сообщения по некоторого рода вопросам, доведенные до сведения некоторого рода людей при некоторого рода условиях, имеют некоторого рода воздействия» (Berelson, 1952). Как видим, о средствах передачи сообщения даже не упоминается.

Начнем с простого: технические средства массовой коммуникации нельзя рассматривать как равноценные. На практике, три наиболее распространенных таких средства — радио, телевидение и пресса — имеют свои особые, причем достаточно различные функции. Более того, смешение этих функций и названных средств коммуникации между собой снижает эффект их воздействия, лишая такое воздействие избирательности и «адресности».

Радио, телевидение и пресса отвечают на три принципиально разных вопроса и, в соответствии с этим отражают каждый свой аспект освещаемого события. Радио отвечает на вопрос «что?» — что случилось? Телевидение отвечает на вопрос «как?» — как случилось то, о чем уже сообщило радио. Наконец, пресса отвечает на вопрос «почему?» — почему именно случилось именно то, о чем рассказало радио, и именно так, как это показало телевидение. Таково сложившееся между ними объективное «разделение труда». Соответственно, только полный, комплексный, системный ответ, состоящий из трех названных взаимодополняющих «подответов», в состоянии реально дать объемную полноценную картину того, что же действительно произошло.

Радио. Преимущества радио состоят прежде всего в наибольшей оперативности, технической простоте формирования и распространения сообщения. В связи с этим радио неизбежно опережает все иные средства массовой информации. В современном мире радио является одним из наиболее доступных средств именно широкой, массовой информации — прежде всего, для менее образованной и, следовательно, менее обеспеченной аудитории. Простенький радиоприемник стоит намного дешевле телевизора и даже подписки на газету или журнал.