Читать онлайн «Психология». Страница 3

Большой интерес представляет и опыт Джемса по трансляции психологических знаний учителю, описанный в его книге «Беседы с учителями о психологии», которую можно рассматривать как одно из первых пособий по практической психологии. Сведения о «здании нашего духа» — вот что, по мнению Джемса, в первую очередь может дать психология учителю. «Моим главным желанием было заставить учителей понять духовную жизнь ученика, как некоторое активное единство, каким он сам ее чувствует, и, если возможно, сочувственно воспроизвести ее в воображении», — так определяет Джемс свою задачу. Речь идет не только о развитии объектного видения ученика, т. е. о видении как бы извне, со стороны, но и о необходимости учителю компетентного взгляда изнутри — с позиции самого ученика.

Подытоживая сказанное, хотелось бы порадоваться вместе с читателем подарку, который мы получаем благодаря переизданию этой книги, приуроченному к столетней годовщине со времени ее первого выхода.

Л. А. Петровская,

доктор психологических наук.

Настоящая книга представляет сокращение моего большого труда «Основания психологии». Готовя ее к печати, я имел в виду дать учебник психологии, годный для классного употребления. Для этого я выпустил из моего большого труда целые главы, другие написал заново. Я выпустил историческую и полемическую части, метафизические рассуждения, места чисто философского характера, большую часть цитат и ссылок на другие книги и все не относящиеся прямо к делу подробности, предоставляя преподавателю психологии самому пользоваться этим материалом по мере надобности. Зная, как плохо знакома с физиологией большая часть учащейся молодежи, я счел нужным посвятить несколько глав описанию органов чувств и мозга[2]. Полагаю, что сделанные сокращения в критической части труда и более упрощенный и догматический способ изложения способствовали большей ясности в развитии моей общей точки зрения на психологию как на естественную науку. Около 2/5 книги написаны вновь или основательно переработаны; остальное скомпилировано из моего большого труда. Жалею, что не удалось добавить главы «О наслаждении и страдании», «Об эстетическом чувстве» и «О нравственном чувстве». Может быть, мне удастся восполнить этот пробел в следующем издании, если в нем когда-нибудь представится надобность.

Пользуюсь этим предисловием, чтобы сделать несколько замечаний по поводу изложения «Оснований психологии». Огромное большинство критиков отнеслись ко мне так снисходительно, что мне остается только сердечно благодарить их. Но все они сходились в одном общем упреке: по их мнению, изложение мое беспорядочно, последовательность глав слишком искусственна. «Этот недостаток извинителен, — прибавляли они, — так как данное сочинение состоит по большей части из собрания журнальных статей; поэтому оно не может отличаться такой систематичностью, какой можно требовать от цельного, специально написанного труда». По-моему, упрек несправедлив; оправдание, приведенное выше, также неосновательно. Порядок изложения, без сомнения, несколько нестроен, недаром большинству критиков этот недостаток бросился в глаза. Но сказать, что в книге нет общего плана, мне кажется, нельзя; я преднамеренно держался порядка, наиболее удобного в педагогическом отношении; я начинал с конкретных душевных состояний, непосредственно известных всякому человеку, переходил к так называемым элементам, с которыми мы знакомимся позднее путем абстракции. Обратный порядок изложения, при котором постепенно конструируют сложные состояния сознания из элементарных психических единиц, дает возможность придать изложению более изящную форму и разделить всю книгу на ясно разграниченные части. Но эти преимущества изложения нередко приобретаются путем искажения действительных фактов. Я готов допустить, что мой синтетический порядок изложения устанавливался мною, так сказать, на ощупь. Но я поступал так по соображениям, которые вынуждали меня признавать подобный образ действия педагогически необходимым. Вообще наперекор моим критикам я склонен думать, что упрек в «несистематичности» изложения в данном случае не есть упрек по существу, ибо мы получаем живое понимание душевных явлений, удерживая наше внимание возможно дольше на конкретных состояниях сознания во всей их цельности, между тем как анализ психических элементов есть, так сказать, анализ post mortem (посмертный). В последнем случае мы имеем дело не с жизненными явлениями, а с искусственными абстракциями[3].

Оставляя в стороне вопрос, правы ли мои критики в первом упреке или нет, я должен сказать, что они неправы во взгляде на отношение моих журнальных статей к предлагаемой книге. За единственным исключением, все главы моих «Оснований психологии» были написаны первоначально специально для книги; только впоследствии, не предвидя окончания работы, я напечатал некоторые из этих глав в журналах. Без сомнения, я не сумел распорядиться как следует моим материалом, но было бы несправедливо упрекать меня в том, что при составлении «Оснований психологии» я не приложил всех возможных усилий для наиболее добросовестного выполнения моего труда.

Определение психологии лучше всего дал Ладда — как науки, занимающейся описанием и истолкованием состояний сознания. Под состояниями сознания здесь разумеются такие явления, как ощущения, желания, эмоции, познавательные процессы, суждения, решения, хотения и т. п. В состав истолкования этих явлений должно, конечно, входить изучение как тех причин и условий, при которых они возникают, так и действий, непосредственно ими вызываемых, поскольку те и другие могут быть констатированы.

В предлагаемом сочинении психологию должно излагать как естественную науку. Это замечание требует пояснения. Большинство мыслителей полагают, что, по существу, есть только одна наука о всех объектах познания и что пока не познано всё, ничто не может быть познано вполне. Если бы такая наука когда-нибудь возникла, то это была бы философия. На самом деле такая наука возникнет еще очень не скоро; вместо нее мы имеем в различных областях массу начатков знания, обособленных друг от друга ради практического удобства до того времени, пока с дальнейшим ростом знания они не сольются в единый кодекс истины. Эти временные начатки знания мы называем «науками» во множественном числе. Ради экономии времени в работе каждая из этих наук ограничивается произвольно избранными проблемами знания, игнорируя все остальные.

Таким путем каждая наука принимает на веру известные данные, предоставляя другим отделам философии подвергать критике их истинность и значение. Так, все естественные науки верят в абсолютно не зависящее от познающего ума существование мира материи, невзирая на то что более глубокий философский анализ этого вопроса ведет к идеализму. Механика приписывает материи обладание массой, проявление силы, определяя данные понятия чисто феноменальным образом и не смущаясь теми иррациональностями, которые можно вскрыть в этих понятиях при дальнейшем анализе. Подобным образом движение принимается в механике за нечто абсолютно не зависящее от познающего объекта, несмотря на затруднения, к которым приводит такое утверждение. Подобным же некритическим путем в физике допускается существование атомов, действия на расстоянии и т. д.; химия берет на веру все данные физики, а физиология — все данные химии. Психология, как естественная наука, рассматривает явления с такой же односторонней и временно-условной точки зрения. Сверх реальности материального мира со всеми его свойствами, реальности, принимаемой на веру другими естественными науками, психология постулирует дополнительные, по преимуществу ей принадлежащие данные, предоставляя другим, более разработанным, отделам философии констатировать их реальность и оценивать их конечное значение. Эти данные следующие: 1) мысли и чувства, и решительно всё, что может служить названием для изменчивых состояний сознания; 2) познание других явлений при посредстве этих состояний сознания. К таким явлениям относят материальные объекты и события и другие состояния познающего духа. Материальные объекты могут быть близки или далеки по пространству и времени, состояния духа могут принадлежать не одному только психологу-исследователю, но и другим лицам или самому исследователю, но в различное время.

Как одно нечто может познавать другое — это составляет проблему так называемой теории познания. Каким образом такая вещь, как состояние духа, вообще может существовать — это составляет предмет рациональной (названной так в отличие от эмпирической) психологии. Полная истина о состояниях сознания станет известна только тогда, когда и теория знания, и рациональная психология скажут свое последнее слово. Тем временем о них можно собрать массу условных истин, которые неизбежно войдут в состав более широкой истины, когда для этого наступит срок.