Читать онлайн «Психология». Страница 49

По всей вероятности, лица, не одаренные такой фи- зиологической восприимчивостью, не способны к широ- кой, многосторонней деятельности. И в практической жизни, и в научной сфере человек, умственные приобре- тения которого тотчас же закрепляются в нем, всегда прогрессирует и достигает целей, в то время как дру- гие, тратя большую часть времени на переучивание то- го, что они когда-то учили, но забыли, почти не двига- ются вперед. Карл Великий, Лютер, Лейбниц, В. Скотт, любой из великих гениев человечества непременно дол- жны были обладать изумительной восприимчивостью чисто физиологического свойства. Люди, не одаренные ею, могут в той или другой степени отличаться каче- ством труда, но никогда не будут в состоянии создать такие массы произведений или иметь такое громадное влияние на современников.

В жизни каждого из нас наступает период, когда мы можем только сохранять приобретенное ранее, когда прежде проложенные в мозгу пути исчезают с такойже скоростью, с какой образуются новые, и когда мы забываем ровно столько, сколько приобретаем новых знаний за тот же промежуток времени. Это состояние равновесия может тянуться много-много лет. В глубо- кой старости оно начинает нарушаться: количество за- бываемого начинает перевешивать количество приоб- ретаемого вновь, или, лучше сказать, нет никаких новых приобретений. Мозговые пути становятся настолько не- устойчивыми, что, например, в течение нескольких ми- нут предлагается тот же вопрос и ответ на него забы- вается раз шесть подряд. В этом периоде необычайная устойчивость путей, образовавшихся в детстве, стано- вится очевидной; глубокий старик сохраняет воспоми- нания ранней молодости, утратив все остальные.

Вот всё, что я хотел сказать об устойчивости мозго- вых путей. Теперь несколько слов об их числе. Очевид- но, чем более таких путей в мозгу, как М — N, и чем более благоприятных поводов для припоминания га, тем скорее образуется, вообще говоря, и прочнее будет па-

13 —833 193

мять об п, и чем чаще мы будем вспоминать об п, тем более будет возможности всегда припомнить п по же- ланию.

f Говоря на языке психологии, с чем большим коли- чеством фактов мы ассоциировали данный факт, тем более прочно он задержан нашей памятью. Каждый из элементов ассоциации есть крючок, на котором факт висит и с помощью которого его можно выудить, когда он, так сказать, опустился на дно. Все элементы ассо- циации образуют ткань, с помощью которой данный факт закреплен в мозгу. Тайна хорошей памяти есть, таким образом, искусство образовывать многочисленные и разнородные ассоциации со всяким фактом, который мы желаем удержать в памяти. Но что другое представ- ляет это образование ассоциаций с данным фактом, ес- ли не упорное размышление о нем?

Короче говоря, из двух лиц с тем же внешним опы- том и с той же степенью прирожденной восприимчиво- сти то лицо, которое более размышляет над своими впечатлениями и ставит их в систематическую связь между собой, будет обладателем лучшей памяти. При- меры можно видеть на каждом шагу. Большинство лю- дей обладают хорошей памятью на факты, имеющие от- ношение к их житейским целям. Школьник, проявляю- щий способности атлета, оставаясь крайне тупым в учебных занятиях, поразит вас знанием фактов о дея- тельности атлетов и окажется ходячей справочной кни- гой по статистике спорта. Причиной этому является то, что мальчик постоянно думает о любимом предмете, собирает относящиеся к нему факты и группирует их в известные классы. Они образуют для него не беспоря- дочную смесь, а систему понятий 1— до такой степени глубоко он их усвоил.

Так же точно купец помнит цены товаров, полити- ческий деятель — речи своих коллег и результаты голо- сования в таком множестве, что посторонний наблюда<тель поражается богатством его памяти, но это богат- ство вполне понятно, если мы примем во внимание, как много каждый специалист размышляет над своим пред- метом. Весьма возможно, что поразительная память, об- наруживаемая Дарвином и Спенсером в их сочинениях, вполне совместима со средней степенью физиологиче- ской восприимчивости мозга обоих ученых. Если чело- век с ранней юности задается мыслью фактически обо- сновать теорию эволюции, то соответствующий материал

194

будет быстро накапливаться и прочно задерживаться в его памяти. Факты свяжутся между собой их отноше- нием к теории, а чем более ум будет в состоянии раз- личать их, тем обширнее станет эрудиция ученого. Ме- жду тем теоретики могут обладать весьма слабой отры- вочной памятью и даже вовсе не обладать ею. Фактов, бесполезных для его целей, теоретик может не замечать и забывать тотчас же после их восприятия. Энциклопе- дическая эрудиция может совмещаться почти с таким же «энциклопедическим» невежеством, и последнее мо- жет, так сказать, скрываться в промежутках ее ткани. Те, кому приходилось иметь много дела со школьника- ми и профессиональными учеными, поймут, какой тип я имею в виду.

В системе каждый факт мысли связан с другим фак- том каким-нибудь отношением. Благодаря этому каж- дый факт задерживается совокупной силой всех других фактов системы и забвение почти невозможно.

Почему зубрежка такой дурной способ учения? По-сле сказанного выше это само собой ясно. Под зубре- нием я разумею тот способ подготовки к экзаменам, когда факты закрепляются в памяти в продолжение не- многих часов или дней путем усиленного напряжения мозга, запоминаются на время испытания, между тем как в течение учебного года память почти вовсе не уп- ражнялась в области предметов, необходимых к экза- мену. Объекты, заучиваемые таким путем, на отдельный случай, временно, не могут образовать в уме прочных ассоциаций с другими объектами мысли. Соответствую- щие им мозговые точки проходят по немногим путям и с большим трудом возобновляются. Знание, приобре- тенное с помощью простого зубрения, почти неизбежно забывается совершенно бесследно. Наоборот, материал, набираемый памятью постепенно, день за днем, в связис различными контекстами, освещенный с разных то- чек зрения, связанный ассоциациями с другими собы- тиями и неоднократно подвергавшийся обсуждению, об- разует такую систему, вступает в такую связь с осталь- ными сторонами нашего интеллекта, легко возобновляет -ется в памяти такой массой внешних поводов, что оста- ется надолго прочным приобретением. Вот в чем рацио- нальное основание для того, чтобы установить в учеб- ных заведениях надзор за непрерывностью, равномер- ностью занятий в течение учебного года. Разумеется, в зубрении нет ничего нравственно предосудительного.

13*

195

Если бы оно вело к желанной цели — к приобретению прочных знаний, то, бесспорно, было бы лучшим педа. гогическим приемом. Но на самом деле этого нет, и уча-щиеся сами должны понять почему.

Прирожденная восприимчивость памяти человека неизменна. Теперь читателю будет вполне ясно, если мы скажем, что все усовершенствование памяти заклю- чается в образовании ряда ассоциаций с теми многочи- сленными объектами мысли, которые нужно удержать в голове. Никакое развитие не может, по-видимому, усо-вершенствовать общую восприимчивость человека. Она представляет собой физиологическое свойство, данное человеку раз и навсегда вместе с его организацией, свойство, которое он никогда не будет в состоянии из- менить. Без сомнения, оно изменяется в зависимости от состояния здоровья человека; наблюдения показывают, что оно лучше, когда человек свеж и бодр, и хуже, ког- да он утомлен или болен. Таким образом, что хорошо для здоровья, то хорошо и для памяти. Мы можем даже сказать, что любое интеллектуальное упражнение, уси- ливающее питание мозга и повышающее общий тонус его деятельности, окажется полезным и для общей вос- приимчивости. Но более этого ничего нельзя сказать, а это, очевидно, гораздо менее утешительно сравнительно с ходячими взглядами на восприимчивость мозга.

Обыкновенно полагают, что систематические упраж-нения укрепляют в человеке не только способность за- поминать факты, входящие в состав этих упражнений, но и вообще восприимчивость к запоминанию. Говорят, например, что продолжительное заучивание слов облег- чает дальнейшее их заучивание. Если бы это было спра- ведливо, то все только что сказанное мной было невер- но и всю теорию зависимости памяти от образования нервных путей в мозгу нужно было бы вновь пересмат- ривать. Но я склонен думать, что фактов, противо- поставляемых этой теории, на самом деле не суще*ствует.

Я обстоятельно расспрашивал многих опытных акте- ров, и все они единогласно утверждают, что заучивание ролей весьма мало облегчает дело. По их словам, это только развивает способность разучивать роли систе-матически. Опыт сообщил актерам богатый запас инто- наций, экспрессии и жестов; это облегчает разучивание новых ролей, в которых возможно применить запас, на- копленный так же, как накоплены купцом его знания о