Читать онлайн «Социальная психология. Интенсивный курс.». Страница 74

Представим себе сцену из одного эксперимента Бандуры (Bandura others, 1961). Воспитанник одного из дошкольных учреждений Стэнфорда сидит на полу и увлеченно мастерит что-то из бумаги и пластилина. В противоположном углу комнаты находится взрослый, и там же имеется набор игрушечных машин, деревянный молоток и большая надувная кукла. После минуты игры с игрушечными машинами женщина-экспериментатор встает и в течение почти 10 минут изо всех сил бьет надувную куклу. Она колотит ее молотком, щиплет, швыряет на пол и при этом кричит: «Вмажь ему по носу… Врежь ему… Ну, пни же его как следует!…»

После того как ребенок наблюдает за этим взрывом ярости, он идет в другую комнату, где имеется масса занимательных игрушек. Но спустя пару минут вмешивается экспериментатор и говорит, что это - ее самые лучшие игрушки и она должна «беречь их для других детей». Расстроенный ребенок отправляется в следующую комнату, где также много игрушек, предназначенных и для агрессивной, и для неагрессивной игры, и две из них - кукла Бобо и деревянный молоток.

Если детям не демонстрировалась взрослая модель агрессивного поведения, они редко проявляли агрессию в игре или разговоре и, несмотря на фрустрацию, играли спокойно. Те же из них, кто до этого наблюдал за агрессивным взрослым, гораздо чаще брали молоток и ударяли по кукле. Наблюдение агрессивного поведения взрослого ослабило у них сдерживающие начала. Более того, дети часто воспроизводили агрессивные действия и слова экспериментатора. Увиденное ими агрессивное поведение снизило их торможение и одновременно научило определенному способу проявления агрессии.

Телевидение

Если наблюдение за агрессивной моделью поведения может спровоцировать агрессивность детей и научить их новым способам ее проявления, то не воздействует ли на них подобным образом и просмотр агрессивных сцен, демонстрируемых по телевидению?

Обратимся к некоторым фактам, касающимся телевидения. В 1945 году в опросе Гэллапа спрашивалось: «Знаете ли вы, что такое телевидение?» (Gallup, 1972, р. 551). Сегодня в Америке, как и во всем индустриальном мире, 98 % семей имеют телевизор - тех, у кого есть ванны и телефоны, гораздо меньше. В среднестатистической семье телевизор работает по семь часов в сутки: на каждого члена семьи в среднем приходится по четыре часа.

Какие типы социального поведения моделируются в эти часы? С 1967 года Джордж Гербнер и его помощники (George Gerbner others, 1993, 1994) из Пенсильванского университета просматривали телепрограммы в те вечерние часы, когда их смотрит максимальное количество зрителей, и утренние развлекательные передачи, демонстрируемые по субботам. И что же они обнаружили? Две из каждых трех программ содержали сюжеты насилия («действия физического принуждения, сопровождающиеся либо угрозами избиения или убийства, либо избиениями или убийствами как таковыми»). К чему это приводит? К моменту окончания средней школы ребенок просматривает по телевидению около 8000 сцен с убийствами и 100 000 других действий с применением насилия (Huston others, 1992). Размышляя по поводу своих подсчетов, проводимых на протяжении уже 22 лет, Гербнер (Gerbner, 1994) с печалью констатирует: «В истории человечества бывали и более кровожадные эпохи, но ни одна из них не была до такой степени пропитана образами насилия, как наша. И кто знает, куда нас унесет этот чудовищный поток наблюдаемого насилия… просачивающийся в каждый дом через мерцающие экраны телевизоров в виде сцен безупречно отрежиссированной жестокости».

Имеет ли это такое уж большое значение? Подталкивает ли телепоказ криминальных сюжетов к воспроизведению тех моделей поведения, которые в них демонстрируются? А быть может, наоборот, зритель, участвуя в агрессивных действиях, таким образом освобождается от агрессивной энергии?

Последняя идея является вариацией гипотезы катарсиса, утверждающей, что просмотр драмы, содержащей сцены насилия, помогает людям высвободить загнанную внутрь агрессию. Защитники массовой культуры часто ссылаются на эту теорию и напоминают нам, что насилие появилось раньше телевидения. В воображаемом споре с одним из критиков телевидения защитник средств массовой информации может привести такой аргумент: «Телевидение не принимало никакого участия в массовом уничтожении евреев и коренных американцев. Телевидение лишь отражает наши вкусы и угождает им». «Согласен,- отвечает критик,- но верно также и то, что с началом эры телевидения в Америке количество преступлений, связанных с насилием, стало расти в несколько раз быстрее, чем численность населения. Мне кажется, и сами вы вряд ли думаете, что поп-культура лишь пассивно отражает вкусы, никак не влияя на общественное сознание». Но защитник не сдается: «Эпидемия насилия является результатом воздействия множества факторов. Телевидение даже снижает агрессивность людей, уводя их с улиц и тем самым предоставляя возможность дать выход своей агрессии без малейшего вреда для окружающих».

Влияние телевидения на поведение

Имитируют ли зрители экранные модели насилия? Примеров воспроизведения преступлений, показанных по телевидению, множество. В опросе 208 заключенных каждые 9 из 10 допускали, что они обучились новым криминальным трюкам, смотря телепрограммы. А каждые 4 из 10 признались, что пытались совершить преступления, увиденные когда-то на экране телевизора (TV Guide, 1977).

Связь поведения с просмотром телевизионных программ

Газетные материалы о преступлениях - это еще не научные доказательства, поэтому для изучения влияния демонстрации сцен насилия на преступность исследователи используют корреляционные и экспериментальные методы. Большое количество исследований было направлено на выяснение вопроса, предопределяет ли просмотр телепередач агрессивность школьников. До некоторой степени это предположение подтвердилось: чем больше насилия в передаче, тем более агрессивен ребенок (Eron, 1987; Turner others, 1986). Связь здесь выражена умеренно, но она постоянно обнаруживается, об этом говорят исследования, проведенные в США, Европе и Австралии.

Итак, можем ли мы сделать вывод, что диета, составленная из сцен насилия, дает обильную пищу агрессии? Быть может, вы уже догадались о том, что раз речь идет о корреляционных исследованиях, то причинно-следственные связи могут действовать и в обратном направлении. Возможно, агрессивные дети предпочитают смотреть агрессивные программы. Или есть какой-то третий фактор - скажем, низкий уровень интеллекта, и именно он располагает детей и к предпочтению агрессивных программ, и к совершению агрессивных поступков?

Исследователи, проверяя подобные альтернативные объяснения, изучают влияние «скрытого третьего фактора». Для этого они поочередно исключают все «подозреваемые» факторы. Так, английский исследователь Уильям Бельсон (William Belson, 1978; Muson, 1978) провел опрос 1565 лондонских мальчиков, в ходе которого установил, что в отличие от мальчиков, просмотревших незначительное количество передач, содержащих сцены жестокости, те, кто видел их в большом количестве (и особенно с реалистическими, а не мультипликационными изображениями насилия), в течение последних шести месяцев совершали почти на 50 % больше правонарушений (говорилось, например: «Я разбил телефон в телефонной будке»). Бельсон (William Belson, 1978; Muson, 1978) занимался исследованием 22 таких «третьих» факторов (например, численность семьи), которые также могли повлиять на развитие агрессивности. Сравнение «заядлых» любителей сцен насилия и наблюдавших их время от времени показывало, что частота просмотра действительно является тем третьим фактором, который влияет на проявление агрессивности у детей.

Аналогичным образом Леонард Ирон и Роуэлл Хьюсманн (Leonard Eron Rowell Huesmann, 1980, 1985) обнаружили, что интенсивность просмотра фильмов со сценами насилия у 875 восьмилетних детей коррелирует с агрессивностью даже после статистического исключения наиболее очевидных третьих факторов. Кроме того, когда они повторно обследовали этих же детей в 19-летнем возрасте, оказалось, что просмотр сцен насилия в 8 лет в умеренной степени предопределяет агрессивность в 19 лет, однако агрессивность в 8 лет не предопределяет увлечение фильмами со сценами насилия в 19 лет. Это означает, что агрессивность следует за просмотром, а не наоборот. Эти результаты подтвердились в последующих исследованиях выборки 758 чикагских подростков и 220 подростков из Финляндии (Huesmann others, 1984). Более того, когда Эрон и Хьюсманн (1984) обратились к протоколам первого исследования, проводившегося с детьми восьмилетнего возраста, и нашли там данные о тех, кто позже был осужден за преступление, они отметили следующее: тридцатилетние мужчины, в детском возрасте чаще смотревшие телепередачи со сценами насилия, чаще совершали серьезные преступления (рис. 22-2).