Читать онлайн «Социальная психология. Интенсивный курс.». Страница 35

Биология и культура могут также взаимодействовать. Различные физические особенности людей вызывают различные ответные реакции. Люди реагируют на Сильвестра Сталлоне иначе, чем на Вуди Аллена. Мужчины, будучи в среднем на 8 % выше женщин и обладая почти вдвое большей мышечной массой, могут испытывать иные переживания по сравнению с переживаниями женщин. Или, например, рассмотрим следующее: строгие культурные нормы предписывают, чтобы муж обязательно был выше жены. По статистике, только одна пара из 720 нарушает это правило (Gills Avis, 1980). Задним числом мы можем найти этому психологическое объяснение: возможно, преимущество в росте (или возрасте) помогает мужчинам закрепить свою социальную власть над женщинами. Но в данной норме можно усмотреть и эволюционную мудрость: если бы люди предпочитали выбирать себе партнера равного роста, то многие высокие мужчины и низкорослые женщины попросту остались бы без пары. Таким образом, это правило может быть результатом влияния и биологии, и культуры.

В своей книге «Межполовые различия в социальном поведении» Элис Игли (Alice Eagly, «Sex Differences in Social Behaviour», 1987) предлагает теорию, описывающую механизм взаимодействия культуры и биологии (рис. 10-1). Она убеждена, что различные факторы, включая биологические влияния и социализацию в детском возрасте, предопределяют межполовое разделение труда. Во взрослой жизни основанием гендерных различий в социальном поведении являются роли, которые отражают межполовое разделение труда. Мужчины склонны исполнять роли, требующие демонстрации социальной и физической силы, а женщины более тяготеют к исполнению ролей, в которых можно проявить заботу и внимание к окружающим. Таким образом, представители каждого пола склонны изображать то поведение, которого от них и ждут, и в результате они оттачивают свои навыки, свое искусство именно в этой роли. Воздействие биологии и социализации существенно в той степени, в какой они оказывают влияние на наши социальные роли, которые, в свою очередь, оказывают влияние на то, кем мы становимся.

[Социализация, Ролевые ожидания, Разделение труда между мужчинами и женщинами, Половые различия в поведении, Другие факторы (например, биологические), Навыки и убеждения, обусловленные принадлежностью к полу]

Рис. 10-1. Социально-ролевая теория гендерных различий в социальном поведении. Различные влияния, в том числе детский опыт и биологические факторы, склоняют мужчин и женщин к выбору различных ролей. Именно ожидания, навыки и убеждения, связанные с этими различными ролями, и влияют на поведение мужчин и женщин.

Понятия для запоминания

Агрессия (Aggression) - физическое или вербальное поведение, нацеленное на причинение вреда. В лабораторных экспериментах это может быть нанесение удара электрическим током или произнесение слов, которые способны ранить чувства собеседника. Таким образом, человек может быть чрезвычайно напористым в социальном плане, не будучи при этом агрессивным.

Взаимодействие (Interaction) - взаимосвязь, при которой влияние одного фактора (например, биологического) зависит от другого фактора (например, от окружающей среды).

Гендер (Gender) - в психологии - социально-биологические характеристики, с помощью которых люди характеризуют мужчин и женщин. Поскольку «пол» является биологической категорией, социальные психологи иногда ссылаются на гендерные биологические различия как на «межполовые различия».

Гендерная роль (Gender role) - нормы поведения, соблюдения которых ожидают от мужчин и женщин.

Культура (Culture) - испытанное временем поведение, убеждения, установки и традиции, усваиваемые большой группой людей и передаваемые от поколения к поколению.

Эволюционная психология (Evolutionary psychology) - учение о том, как естественный отбор определяет адаптивные характерные черты и тенденции в поведении.

Эмпатия (Empathy) - сопереживание; попытка поставить себя на место другого.

Исследователи конформизма выстраивают социальные миры в миниатюре. Это своего рода лабораторные микроструктуры, которые в упрощенном виде имитируют основные моменты повседневных социальных воздействий. Два известных ряда экспериментов - исследование Соломоном Эшем (Solomon Asch) конформизма и исследование Стенли Милграмом (Stanley Milgram) подчинения - служат хорошей иллюстрацией вышесказанного. Результаты этих исследований сил социального влияния смело можно назвать потрясающими.

Эксперименты Эша: исследование конформизма

Эш вспоминал традиционную еврейскую пасху времен его детства.

«Я спросил своего дядю, сидевшего рядом со мной, зачем нужно оставлять дверь открытой. Он ответил: «В этот вечер пророк Илия заходит в каждый еврейский дом и отпивает глоток вина из поставленной ему чаши».

Я был удивлен услышанным и переспросил: «Он что, действительно приходит и пьет?»

Дядя сказал: «Если будешь смотреть очень внимательно, ты заметишь, что спустя какое-то время вина в чаше станет немного меньше».

Наконец наступила пасха. Я не отрывал взгляда от чаши, так хотелось заметить изменения. И мне показалось - с уверенностью сказать не могу, как бы ни хотелось этого сделать,- что уровень вина у ободка чаши чуть-чуть понизился.»

Спустя годы социальный психолог Эш воссоздал опыт своего детства в лаборатории. Представьте себя одним из тех, кто добровольно стал подопытным Эша. Вы сидите шестым в ряду из семи человек. После объяснения, что вы принимаете участие в эксперименте по исследованию перцептуальных оценок, экспериментатор просит сказать, какой из трех отрезков, изображенных на рис. 11-1, вы выберете за эталон. Вы, не задумываясь, говорите, что номер 2. Нет ничего удивительного, что остальные пятеро участников выбирают тот же отрезок.

[Эталонный отрезок, Сравниваемые отрезки]

Рис. 11-1. Образцы карточек для сравнения в эксперименте Соломона Эша по конформизму. Участники определяют, какой из трех сравниваемых отрезков соответствует эталонному.

Следующее сравнение дается вам так же легко, и вы уже настраиваетесь на то, что все вопросы будут простыми. Но вот задается вопрос, ответ на который, кажется, лежит на поверхности, но первый участник дает неправильный ответ. Когда и второй участник повторяет тот же неправильный ответ, вы уже вскакиваете со стула и в упор смотрите на карточки. Когда третий участник соглашается с двумя предыдущими, у вас просто «отвисает челюсть» и лоб покрывается испариной. «Что же это такое? - спрашиваете вы сами себя. - Они что, ослепли? Или это я ослеп?» Тут четвертый и пятый соглашаются с тремя первыми. Экспериментатор смотрит на вас. Вы лихорадочно пытаетесь решить эпистемологическую дилемму: «Как же мне узнать, что правильно? То, что говорят другие, или то, что видят мои собственные глаза?»

Рис. В одном из экспериментов Эша по конформизму участнику под номером 6 предстоит сделать нелегкий выбор. Он испытывает внутренний конфликт, после того как услышал, что пять человек перед ним дали неправильный ответ.

Десятки студентов лихорадочно размышляли над этой дилеммой в экспериментах Эша. В контрольной же группе, где участники отвечали поодиночке, правильный ответ давался более чем в 99 % случаев. Эша интересовало: если несколько «подсадных» участников дадут одинаково неверные ответы, станут ли люди утверждать то, что в ином случае отрицали бы? Правда, нашлись и такие, кто ни разу не согласился с общим мнением, а три четверти испытуемых сделали это хотя бы однажды. В итоге 37 % ответов были конформистскими (или нам следует сказать, что «отвечающие доверились другим»?). Разумеется, это означает, что 63 % времени люди не были конформистами. Несмотря на независимость, продемонстрированную многими из испытуемых, чувства Эша (1955) относительно конформизма были так же ясны, как правильные ответы на его вопросы: «То, что достаточно умные, благонамеренные люди проявляют готовность назвать белое черным, а черное белым, вызывает беспокойство. Это поднимает ряд вопросов о методах нашего образования и о тех ценностях, которые определяют наше поведение».

Результаты, полученные Эшем, поразительны, ведь в эксперименте не было сильного давления, склоняющего к конформизму, не было вознаграждения за «командную игру», не было наказания за индивидуальную. Если люди уступчивы при минимальном давлении, то что же будет при прямом принуждении? Может ли кто-нибудь принудить среднего американца или англичанина к актам жестокости? Полагаю, что нет. Думаю, их человеческие, гуманистические, демократические, индивидуалистские ценности помогут им противостоять такому давлению. К тому же от безобидных устных заявлений, которые делаются в таких экспериментах, еще очень далеко до причинения кому-то реального вреда. Ни вы, ни я никогда не поддались бы давлению, если бы нас принуждали причинить кому-то реальный вред. Или все-таки поддались бы? Социальный психолог Стенли Милграм (Stanley Milgram) заинтересовался этим вопросом.