Читать онлайн «Социальная психология. Интенсивный курс.». Страница 28

Установки - это убеждения или чувства, способные влиять на наши реакции. Если мы убеждены, что некий человек нам угрожает, то можем чувствовать к нему неприязнь и поэтому действовать недружелюбно. «Измените у людей образ мыслей,- говорил борец за гражданские права южноафриканцев Стив Бико, эхом вторящий Эмерсону, - и действительность никогда уже не будет прежней».

Веря в правоту этих слов, социальные психологи в 40-х и 50-х годах тщательнейшим образом изучали факторы, влияющие на установки. И как же они были шокированы, когда десятки исследований, проведенных в 60-е годы, показали: то, что люди думают и чувствуют, зачастую имеет совсем мало общего с их реальным поведением (Wicker, 1971). В частности, было установлено, что отношение студентов к шпаргалкам весьма слабо связано с тем, насколько часто они к ним прибегают. Заявление о том, как человек относится к церкви, позволяет лишь отдаленно догадываться, посещает ли он воскресные службы. А то, что люди говорят о своем отношении к представителям других рас, подразумевает некоторые вариации в поведении при столкновении с реальными межрасовыми ситуациями. Создается впечатление, что люди говорят об одном, а играют в совсем другие игры.

Понимание всего этого вдохновило большую часть исследований, проведенных в 70-х и 80-х годах, которые обнаружили, что наши установки действительно влияют на наши действия при следующих условиях:

- Когда внешние влияния на наши слова и действия минимальны. Иногда, высказывая свою позицию, мы подстраиваемся под мнение слушателей. Это было ярко продемонстрировано, когда палата представителей конгресса США на предварительном закрытом голосовании увеличила заработную плату своим членам, а буквально через несколько дней, на открытом голосовании, неожиданно для всех провалила это решение. Страх подвергнуться критике исказил истинные намерения конгрессменов. Случается, социальное давление очень далеко уводит нас от поведения, которое диктуют наши собственные установки, заставляя быть жестокими по отношению к тем, к кому, по сути, мы не испытываем никакой неприязни. Когда внешние давления не размывают связей между установками и действиями, их можно проследить более отчетливо.

- Когда мы имеем дело с конкретными установками, касающимися конкретных действий. Люди с готовностью проповедуют честность и при этом «хитрят» при составлении налоговых деклараций; на словах заботятся о чистоте окружающей среды и при этом ленятся сортировать бытовой мусор для переработки; приветствуют здоровый образ жизни и при этом курят и не занимаются спортом. Однако то, как они относятся именно к бегу трусцой, лучше подскажет, бегают они или нет (Olson Zanna, 1981), равно как отношение к переработке отходов - сортируют ли они свой мусор (Oskamp, 1991), а отношение к средствам контрацепции - прибегают к ним или нет (Morrison, 1989).

- Когда мы сознательно воспринимаем свои установки. Наши установки могут оставаться незадействованными, когда мы следуем привычке или плывем по течению. Для того чтобы они руководили нашими действиями, нужно сделать паузу и принять их во внимание. Вспоминая, как же мы ко всему этому на самом деле относимся, мы начинаем подгонять реальные действия под свои убеждения (Fazio, 1990). Установки, сформированные в ходе переосмысления пережитого, и вспоминаются чаще, и воздействуют сильнее.

Итак, подведем итог: установка будет влиять на наше поведение тогда, когда другие воздействия минимальны, когда она конкретно связана с конкретными действиями и когда она становится потенциально действующей, потому что доведена до нашего сознания. В таких случаях мы будем твердо придерживаться того, во что верим.

Воздействует ли поведение на установки?

Начинаем ли мы верить в то, чего твердо придерживаемся? Несомненно. Один из главных уроков социальной психологии состоит в том, что мы, вероятно, не только действуем так, как думаем, но и думаем так, как действуем. Подтверждалось, и не раз, что установки следуют за поведением.

Исполнение ролей

Слово «роль» заимствовано из театральной жизни, и так же, как и там, оно применяется для обозначения действий, ожидаемых от людей, занимающих определенное социальное положение. Перейдя на новую ступень социальной лестницы, мы вынуждены вести себя подобающим образом, даже если чувствуем себя при этом несколько неловко. Правда, следует заметить, что такая неловкость очень быстро проходит.

Вспомните то время, когда вы вживались в новую роль, - быть может, день, когда вы впервые появились на новой работе или в колледже, или в какой-нибудь общественной организации. В ту первую неделю в университетском городке вы наверняка чересчур чувствительно относились к своему новому социальному положению: старались вести себя так, как подобает, начисто забыв о своих старых школьных привычках. В такие моменты мы пытаемся понять, что же такое мы теперь из себя представляем. Мы следим за своей новой речью и своими новыми действиями, потому что они для нас неестественны. А затем, в один прекрасный момент, происходит удивительная вещь: мы замечаем, что наш героический энтузиазм или наш псевдоинтеллектуальный разговор перестает быть натужным. Мы начинаем чувствовать себя в новой роли столь же комфортно, как в старых джинсах или футболке.

В одном из экспериментов студентам-добровольцам предложили «отсидеть» в импровизированной тюрьме, организованной Филипом Зимбардо (Zimbardo, 1971) на факультете психологии Стэндфордского университета. Как и многих других, Зимбардо интересовал вопрос, что первично, а что вторично: тюремная жестокость является продуктом порочности заключенных и безжалостности надсмотрщиков или же, наоборот, предписанные тюрьмой роли охранников и заключенных ожесточают и озлобляют людей - включая и тех, кто не чужд состраданию? Люди делают тюрьму жестокой или тюрьма делает жестокими людей?

Подбрасывая монету, Зимбардо отобрал из числа студентов тех, кто будет охранниками. Им выдали униформу, полицейские дубинки и свистки и проинструктировали, каких тюремных правил они должны будут придерживаться. Вторую половину студентов, «заключенных», заставили надеть унизительные робы и заперли в камерах. Первый день был днем всеобщего веселья: все участники охотно вживались в свои роли. Но вскоре охранники, заключенные и даже экспериментаторы оказались заложниками ситуации. Охранники стали унижать заключенных, и кое-кто из них очень даже преуспел в изобретении жестоких издевательств. Заключенные не выдержали: кто-то взбунтовался, кто-то впал в апатию. «Так, - писал Зимбардо (1972), - все в большей степени перемешивались реальная жизнь и иллюзии, навязанные роли и подлинное "Я"… Эта тюрьма, которую мы же и создали… поглотила нас как создание своей собственной реальности». Усмотрев опасность зарождения социальной патологии, Зимбардо вынужден был уже на шестой день прекратить эксперимент, рассчитанный на две недели. Из исследований «вживания в роль» можно извлечь глубокий урок: нереальное (искусственная роль) может с легкостью вовлечь нас в то, что в результате оказывается реальностью.

Когда высказывания становятся убеждениями

В 1785 году Томас Джефферсон выдвинул гипотезу, что искаженная при изложении информация может оказывать влияние на говорящего: «Солгавший впервые вскоре понимает, что раз от разу говорить неправду все проще и проще, - и в итоге это входит у него в привычку. Он начинает лгать совершенно не задумываясь, а когда говорит правду, ему все равно уже никто не верит. Так пороки языка ведут к порокам души, и в какой-то момент это начинает перевешивать все хорошее в нем». Эксперименты подтвердили правоту Джефферсона.

Люди, которых вынуждают давать устные или письменные показания о том, в чем они не вполне уверены, часто чувствуют себя неловко, боясь невольного обмана. Однако вскоре они начинают верить в то, что говорят, - при условии, если их не подкупают и не принуждают к этому. Когда на говорящего не оказывают давления со стороны, его высказывания становятся его убеждениями (Klaas, 1978).

Тори Хиггинс и его коллеги (Higgins Rholes, 1978; Higgins McCann, 1984) в своем исследовании наглядно проиллюстрировали, как это происходит. Они попросили студентов университета ознакомиться с описанием человека, а потом пересказать это описание людям, отношение которых к мнимому субъекту было заранее известно. Студенты описывали человека как более положительного, когда знали, что слушающий относится к нему с симпатией. И что любопытно: стоило им хорошо отозваться о человеке, как он нравился им еще больше. Когда же их попросили припомнить первоначальный текст описания, они нарисовали более положительный образ, чем представленный в описании. Другими словами, мы часто подстраиваемся под мнения собеседников, а сделав это, сами начинаем верить в то, что говорим.