Читать онлайн «Теории личности и личностный рост». Страница 69

Для достижения ощущения цельности человек выделяет какое-то одно движение больше других и становится преимущественно скромным, экспансивным или обособленным. Какое движение будет преобладать в человеке, зависит от отдельной комбинации факторов темперамента и окружающей среды, проявляющихся в данной ситуации. Другие тенденции продолжают существовать, однако действуют бессознательно и проявляются скрыто или косвенно. Базовый конфликт (the basic conflict) не разрешается, он просто уходит вглубь. Когда скрытые тенденции по какой-либо причине выходят на поверхность, человек переживает сильнейшую внутреннюю тревогу и становится не способен двигаться в каком бы то ни было направлении. Под воздействием какого-нибудь мощного влияния или при драматической развязке выбранного решения человек может перейти к одной из подавленных в нем защитных стратегий. Человек может переживать это при обращении в какую-либо веру или получая образование, а на самом деле он просто подменяет одно невротическое решение другим.

В работе «Невроз и развитие человеческой личности» Хорни предостерегала аналитиков от чрезмерного внимания к какому-то одному ряду факторов — интрапсихических или межличностных, она считала, что невроз следует рассматривать в динамике и «как процесс, в котором межличностные конфликты приводят к особой конфигурации психики, влияют на прежние паттерны человеческих отношений и модифицируют их» (р. 237). Хотя сама Хорни иногда переоценивала значение интрапсихических процессов, в целом ее теория сохраняет предписанный ею баланс.

Анализируя эволюцию своей теории в «Неврозе и развитии человеческой личности», Хорни отметила, что прежде всего она считала невроз нарушением в человеческих взаимоотношениях. Нарушение вызывает базовую тревогу, с которой мы боремся, используя межличностные стратегии защиты. В ранних работах Хорни также касалась интрапсихических факторов, но тогда не придавала им особого значения. Она пришла к выводу, что формирование идеализированного образа — поворотный пункт в развитии личности, после этого наша энергия смещается с развития наших реальных возможностей к реализации нашей возвеличенной концепции самих себя. Идеализированный образ порождает систему гордости, которая становится своеобразным чудовищем Франкенштейна, ненавидящим и стремящимся уничтожить своего создателя.

Расстройство отношений с самими собой лишает нас возможности наладить и улучшить отношения с другими людьми. Даже если мы налаживаем отношения, они не устраняют наших внутренних конфликтов. Система гордости есть логический результат предыдущего развития и начало новой ступени. Однажды возникнув внутри нас, она по большей части не зависит от внешних событий. Так как эта система влияет на наши отношения с другими людьми, именно она может все испортить — отношения уже не будут источником, оздоровляющим наше состояние и помогающим нам развиваться. Чтобы успешно оперировать с системой гордости, аналитики должны уметь четко распознавать ее признаки в переносе (проявлении враждебных чувств пациента к психоаналитику), должны понять ее структуру и функцию.

«Человеческие взаимоотношения, хотя и имеют первостепенное значение, не могут искоренить систему гордости человека, который скрывает свое реальное «я» и некоммуникабелен. Здесь система гордости снова проявляет себя как враг нашего развития» (Horney 1950, р. 308).

В успешном курсе психотерапии развивается конфликт между системой гордости и выявляющимся реальным «я», которое теперь становится объектом ненависти к себе. Хорни называет это явление главным внутренним конфликтом (the central inner conflict). Жизнь в соответствии с реальным «я» подразумевает принятие области неопределенности процессов, внутренних и внешних ограничений. Это означает прекращение стремления к славе и переход к менее экзальтированному существованию. Гордое «я» поэтому видит в реальном «я» угрозу самому своему бытию и с презрением обращается против него.

Хотя главный внутренний конфликт возникает на довольно поздней ступени психологического роста, разрешить его крайне трудно. Люди, посвятившие свою жизнь мечтам о славе, могут так никогда и не освободиться от привычки к самоидеализации. Если терапия с ними проходит успешно, они могут опереться на улучшение своего состояния «как на последний шанс реализовать свое идеализированное „я“ за счет блеска и славы внутреннего здоровья» (1950, р. 358). Они станут презирать других невротичных людей, будут стараться вести себя, как им кажется, здраво и будут негодовать на себя, когда поймут, что у них всегда останутся проблемы и недостатки. Хорни надеялась, что пациенты «с сочувствием отнесутся к самим себе и будут ощущать себя не особенно замечательными людьми, но и не такими, которых надо презирать, постоянно борющимися и озадаченными человеческими существами» (1950, р. 359).

«Освобождение реального «я» от колебаний в системе гордости есть, я полагаю, победа нормального… Человек, просто такой, какой он есть, со всеми его достоинствами и недостатками, начинает понимать. Понимать, что не обязательно быть экстраординарным, чтобы обладать какой-то ценностью» (Westkott, 1986, р. 211).

Хорни говорила, что желание пересмотреть психоаналитическую теорию возникло у нее вследствие «неудовлетворенности терапевтическими результатами» (1939, р. 7). В «Новых путях в психоанализе» она заново дала определение переноса и контрпереноса и целей терапии, а в «Самоанализе» описала процесс анализа в соответствии с новой парадигмой. Хорни усовершенствовала свои идеи относительно психоаналитической терапии в последующих работах (1950, 1987, 1991), однако ее сосредоточенность на настоящем больше, чем на прошлом, на структуре больше, чем на генезисе, сохранялась неизменной.

Фрейд полагал, что психоаналитики вызывают регрессивные реакции, которые вынуждают пациента переносить на аналитика чувства, извлеченные из его детских переживаний. Хорни считала, что возникновение враждебных эмоций у пациентов (переноса) обусловлено структурой их характера. Поэтому аналитик должен использовать эти эмоции пациента, чтобы понять его защитные стратегии и внутренние конфликты. Как и перенос, контрперенос (возникновение подавляемых эмоций у психоаналитика) есть проявление не только инфантильных реакций, но и структуры характера, теперь уже не у пациента, а у психоаналитика. Аналитик должен хорошо понимать свои собственные защитные стратегии, чтобы они не заслоняли от него схожие защитные стратегии пациентов и чтобы не поощрять эти защитные стратегии.

Хорни особенно тщательно выясняла защитные стратегии своих пациентов и старалась раскрыть их функции и значение. Цель терапии не в том, чтобы помочь людям овладеть собственными инстинктами, а в снижении их тревоги до такой степени, что они могут обходиться без невротических решений. Конечная цель терапии — «восстановить человека для себя самого, помочь ему вернуть непосредственность и центр тяжести внутри себя» (1939, р. 11).

«[Сопротивление] — это не только желание пациента поддержать status quo, но и стремление улучшить функционирование своего невроза. Таким образом, он желает сохранить свой невроз, но без проблем и расстройств, с ним связанных» (Horney, 1987, р. 73).

Хорни изображает психоаналитический процесс как совместное предприятие, в котором и аналитик, и пациент стремятся к одной и той же цели. Если аналитик принимает «авторитарную установку», у пациента может возникнуть «парализующее ощущение некоторой беспомощности», в то время как цель психоанализа — поощрить «инициативу и находчивость» пациента (1942, р. 301). В модели психоанализа Хорни и пациент, и психоаналитик имеют свои обязанности. Три главных задачи пациентов — это, прежде всего, как можно полнее выразить себя с помощью свободных ассоциаций, выявить бессознательные силы и импульсы и воздействие этих сил на свою жизнь, изменить поведенческие паттерны, нарушающие их отношения с собой и с другими. Психоанализ состоит из пяти компонентов: наблюдение, понимание, интерпретация, помощь при сопротивлении и «простая человеческая помощь» (1942, р. 123). Под простой человеческой помощью подразумевается, что аналитик может дать пациенту то же, «что друг дает своему другу: эмоциональную поддержку, ободрение, заинтересованность в счастье другого» (1942, р. 145).

«В конце концов, вы, аналитики, и есть тот инструмент, с которым вы работаете. Поэтому вы должны поддерживать себя в хорошей форме» (Horney, 1987, р. 190).

Поддержка психоаналитика особенно нужна пациентам, чтобы помочь им совладать с унынием, тревогой и осознанием мучительной правды о себе самом. Аналитик помогает преодолеть страх беспомощности, дает ощущение, что проблемы можно разрешить. Пациенты чувствуют себя в опасности, когда, «лишенные славы и блеска», понимают, что они «не такие святые и любящие, могущественные и независимые, как им казалось раньше» (1942, р. 145). В такой момент им нужен кто-то, кто в них верит, даже когда их собственная вера исчезла. В курсе анализа пациенты не только лишаются ореола, который они для себя создали, но и сталкиваются со своими неприглядными сторонами, являющимися продуктом невроза. Обычная реакция пациентов в процессе психоанализа — не конструктивная ненависть к себе, а неприятие себя такими, какие они есть (это позволило бы им развиваться). Аналитик понимает, что они «ищущие и борющиеся человеческие существа», и «все-таки любит и уважает их» (1942, р. 145). Это ободрение противодействует ненависти пациентов к самим себе и помогает им любить и уважать самих себя.