Читать онлайн «Теории личности и личностный рост». Страница 150

Идейные предшественники.

Философия прагматизма и психология Джона Дьию явились источником, оказавшим наиболее значительное влияние на развитие теории личностных конструктов. В первую очередь это касается ранних этапов разработки данной теории. По словам самого Келли (1955, р. 154), «Дьюи, чьи философские и психологические идеи нетрудно разглядеть между строк работ по психологии личностных конструктов, представлял себе вселенную как незавершенный сюжет, развитие которого человеку нужно предвосхитить и понять».

Истоки прагматизма, который считается единственным оригинальным вкладом Американского континента в мировую философию, связаны с интересом к практической значимости вещей. Центральным для прагматизма является вопрос о том, насколько полезна рассматриваемая идея для реализации некой практической цели.

Испытав значительное влияние Уильяма Джеймса и Чарльза Пирса, Дьюи пытался применить свои идеи в области детского образования, стремясь к тому, чтобы дети могли видеть способы практического применения тех знаний, которые они приобретают в школе. Нетрудно проследить непосредственную связь этого стремления с намерением Келли создать психологию действия и практического использования психологических знаний. Два автора — Джон Новак (John Novak, 1983) и Билл Уоррен (Bill Warren, 1998) — предприняли попытку детально проследить эту связь работ Келли с философией Дьюи и подчеркнуть их сходство во взглядах на человеческий опыт, как предвосхищающий по своей природе; на человеческую любознательность как на эксперимент, проводимый с окружающим миром; и в подчеркивании роли гипотетического мышления при взгляде на действительность с научной точки зрения.

Батту (Butt, 1997) и Холланду (Holland, 1970) удалось привести убедительные свидетельства в пользу точки зрения, согласно которой теория личностных конструктов является разновидностью экзистенциальной феноменологии, несмотря на протесты Келли, неоднократно заявлявшего, что его теория не может рассматриваться как часть какого-либо иного подхода. В отличие от Роджерса и Маслоу, Келли отвергал терминологию, используемую экзистенциалистами, однако совершенно недвусмысленно подчеркивал, что он принимает их принципы. Батт (Butt, 1997, р. 21) утверждает, что Келли пришел к экзистенциалистской позиции благодаря полному принятию прагматизма. Так, например, Келли открыто заявляет, что существование предшествует сущности. Для Сартра (Sartre, 1995, р. 35–36) это утверждение являлось определяющим признаком экзистенциализма: «Это означает, что человек прежде всего существует, возникает, появляется на сцене, и лишь затем определяет [sic] себя. И если человек, каким воспринимает его экзистенциалист, не поддается определению, то это потому, что в начале он — ничто. И лишь впоследствии он будет представлять собой что-либо, поскольку он сам сделает себя тем, чем от станет». Этот принцип находит прямое отражение в подчеркивании Келли роли самосотворения как процесса и в его отказе положить в основу своей теории какое бы то ни было психологическое содержание; некую совокупность влечений, стадий развития или неизбежных конфликтов.

Келли во многом обязан семантической теории Альфреда Кожибского (Alfred Korzybski) и работам Якоба Морено (Jacob Moreno), явившегося основоположником психодрамы как терапевтического метода. Келли (Kelly, 1955, р. 260) прямо указывает на приоритет этих авторов, излагая свой собственный метод терапии фиксированных ролей. Келли был вдохновлен классическим отказом Кожибского от законов аристотелевской логики в его работе «Наука и здравый смысл» (Science and Sanity, 1933), а также его утверждением о том, что значительно большую пользу людям может принести попытка помочь им поменять обозначения и имена, которые они используют, представляя себе объекты окружающего мира, чем попытка изменить внешний мир непосредственно. Для Кожибского (1933, 1943) «Страдания и несчастья являются результатом рассогласования отношений между чем-то, принадлежащим внешнему миру, и его семантическими, лингвистическими референтами в человеческом сознании» (Stewart & Barry, 1991). Келли взял на вооружение эти идеи и соединил их с идеей Морено (1923, 1937) о том, что людям можно помочь, предложив им принять участие в разыгрывании пьесы, описывающей их собственную жизнь; при этом постановщик распределяет роли, которые участники затем исполняют на профессиональной сцене. Наиболее глубокое впечатление на Келли произвело использование Морено спонтанной импровизации и самопрезентации. Замыслом Келли было предложить людям разыграть новую для них роль, так чтобы они могли по-новому посмотреть на мир, тем самым открывая для себя возможность некого смелого нового действия.

По словам Келли: «Люди изменяют вещи, изменяя сначала самих себя, и достигают своих целей, если им это удается, только заплатив за это самоизменением, что приносит одним людям страдания, а другим — спасение» (Kelly, 1970, р. 16).

[Материал данного раздела адаптирован по работе Epting, 1984, р. 23–54.]

В основе теории личностных конструктов лежит положение о том, что для теории личности или психотерапевтической теории крайне важно четко сформулировать те философские основания, на которых она строится. Для теории личностных конструктов такой философской базой явилась позиция, известная как конструктивный альтернативизм, кратко изложенная Келли следующим образом:

«Как и другие теории, психология личностных конструктов является следствием некого философского положения. В данном случае за основу принимается положение, согласно которому независимо от того, какова природа вещей, или оттого, чем закончатся поиски истины, события, с которыми мы сталкиваемся сегодня, могут быть истолкованы с помощью столь большого числа конструкций, какое только позволит нам измыслить наш разум. Это не означает, что одна конструкция столь же хороша, как и другая, а также не исключает того, что в какой-либо бесконечно удаленный момент времени человечество сможет узреть реальность вплоть до самых предельных границ ее существования. Однако это положение напоминает нам, что на текущий момент все наши представления открыты для усомнения и пересмотра и в целом предполагает, что даже наиболее очевидные события повседневной жизни могут предстать перед нами в совершенно ином свете, если только мы окажемся достаточно изобретательными, чтобы сконструировать (интерпретировать) их иначе.» (Kelly, 1970а, р. 1)

«Что отличает психолога от других людей? Он экспериментирует. Кто этого не делает? Он ищет ответы на свои вопросы в практической жизни. Но разве все мы не занимаемся этим? Его поиски порождают больше вопросов, чем ответов: Но было ли это когда-либо и для кого-либо иначе?» (Kelly, 1969а, р. 15)

«[Мы] не видим необходимости иметь шкаф полный мотивов, для того чтобы объяснить тот факт, что человек активен, а не инертен; у нас также нет никаких причин полагать, что человек является изначально инертным… Результат: отсутствие перечня мотивов, который загромождал бы нашу систему, и, как мы надеемся, значительно более согласованная психологическая теория, предметом которой является живой человек» (Kelly, 1969b, p. 89).

Хотя существует реальный мир, внешний по отношению к нашему восприятию мира, мы как индивидуумы познаем этот мир путем наложения на него наших интерпретаций. Мир не открывает себя перед нами непосредственно и автоматически. Мы должны установить с ним определенные отношения. И только благодаря отношениям, которые мы формируем с миром, мы обретаем знания, позволяющие нам развиваться. На нас лежит ответственность за то, какое знание мы получим о мире, в котором мы живем. Келли охарактеризовал данный аспект своей философской базы как позицию эпистемологической ответственности (Kelly, 1966b). Другим основанием для принятия этого отстаимового Келли активного подхода к знанию явился тот факт, что для Келли сам мир находится «в процессе». Мир непрерывно изменяется, так что адекватное понимание мира требует постоянной его переинтерпретации. Знание о мире не может собираться, храниться и дополняться подобно соединению прочных и цельных строительных блоков. Адекватное понимание требует постоянного изменения.

В теории личностных конструктов делается также дополняющее положение о том, что знание о мире едино. При этом предполагается, что когда-нибудь мы узнаем истинное положение вещей. В какой-то момент, принадлежащий далекому будущему, для нас станет ясно, какую концепцию мира мы должны принять, какая концепция является достоверной (veridical). В настоящее время, однако, намного более эффективной стратегией является использование нескольких различных интерпретаций (конструктивных альтернатив), что позволит нам увидеть наглядные преимущества каждой из них. Кроме того, предполагается, что некоторые преимущества можно увидеть, лишь охватывая своим взором продолжительный период времени, вместо того чтобы рассматривать человека от момента к моменту или в рамках, одной, отдельно взятой ситуации.