Читать онлайн «Секреты поведения людей». Страница 18

Куда конкретнее — на месте стрелять, и все! Такие вещи были. Это не по закону. А вот приходилось. Это диктатура, сверхдиктатура. "Ленин был человеком крепкого характера, — заметил однажды Молотов. — Если нужно, он брал за шиворот".

50. Закон "другого марша"

"Когда кто-то идет не в ногу, не спеши осуждать его: возможно, он слышит звук другого марша".

(Генри Торо)

Или иначе:

Если твое мнение отлично от моего, то это еще не значит, что ты заблуждаешься: может быть, ты подходишь к истине с другой стороны и потому видишь иное, а не иначе.

Требования закона настолько универсальны, что справедливы даже для ситуации уловок. Скучающий Людовик XIII поинтересовался однажды у госпожи д`Эспарбэ:

"Вы что же, спали со всеми моими подданными?" — "Что вы, сир!" — "Но у вас был герцог Шаузель?" — "Он так могуществен…" — "А маршал Ришелье?" — "Он так остроумен…" — "А Монвиль?" — "У него такие красивые ноги…" — "Но, черт возьми, разве герцог Омон обладает хоть какими-нибудь из этих достоинств?" — "О, сир! Он так предан вам!"

51. Закон "желания быть значительным"

"Глубочайшим желанием человеческой натуры является желание быть значительным".

Американский философ Джон Дьюи (1859–1952)

Идея закона явна до прозрачности. Тем не менее несколько примеров из политических призывов и лозунгов, массовых песен и проч., наверное, будут не лишними, поскольку и окантовочно, и рельефно подчеркивают диапазон использования этого закона еще как приема влияния и воздействия на людей.

(Фрагмент песни из телефильма 80-х гг. "Большая перемена")(Из песни 30-х гг.)(Из песни)(Из песни)(Из песни 70-х гг.)

В «рядового» гражданина предыдущий общественный строй закладывал «программу», которая фиксировалась в подсознании как возвышающая установка: "Я — велик!" "Я — вершитель судеб и событий". "Я творец истории", В результате вырабатывалось устойчивое «чувство-синдром» не столько собственной ценности, сколько собственной значимости. Такое внушение тем более было полезно для властей, поскольку помогало манипулировать гражданами страны для осуществления поистине всепланетной благотворительности: человек неколебимо верил (да по инерции верит еще и сегодня!), что это именно на его деньги где-то что-то строится или будет построено, что это именно он помогает в спасении хоть и не известного ему, но, наверное, вполне конкретного человека.

"Ты — не винтик! Ты — творец и герой!"

Изрядная доза «возвышающей» прививки сопровождала телевизионную рекламу фирмы «МММ», лидера постперестроечного бизнеса. Любопытны стиль и метод, которыми эта компания воздействовала на рядовых покупателей ее акций через героев клипсериала Леню Голубкова и его рекламного «брата» Ивана:

"Иван: Ты халявщик, Леня! Ты не работаешь, а живешь за счет покупки и продажи акций.

Леня: Ты не прав, брат! Я не халявщик! Я партнер!"

(Из рекламы 1 канала ЦТ "Останкино!", 1994)
52. Закон "жизненных коалиций"

Смеется клинок: "До чего ж тупа рукоять!»

А без рукояти герою клинка не взять.

(Рабиндранат Тагор)

Как светло! И однако не только свечу,

Но и скромный подсвечник славить хочу.

(Рабиндранат Тагор)
53. Закон "жуткой жестокости"

Ее, такой жестокости, цель не столько устрашение (его достигают другими приемами — террором и шумными казнями), сколько «ампутация» жизненных начал воли, своеобразная прививка «визуальной» тлетворной бациллы. Человек заболевает трепетом.

При захвате города Порто-Беллью пираты Моргана схватили богачей, чтобы дознаться, куда они дели свое добро.

Всех, кто упорствовал и не желал по доброй воле признаться, тащили на дыбу и терзали, пока он не отдавал Богу душу или не показывал все, что от него требовалось.

Были и такие, кто не имел вообще никакого добра; они также умирали под пытками, как мученики.

Знаменитый пират Рок Бразилец прославился среди испанцев как самый злой насильник и тиран. Однажды он посадил несколько человек на деревянный кол, а остальных связал и бросил между двумя кострами. Так он сжег их живьем, как свиней. А вина этих людей заключалась лишь в том, что они пытались помешать его черному делу и спасти свинарник, который он намеривался разграбить.

А что касается вожака флибустьеров Франсуа Олоне, то уж если он начинал пытать и бедняга не сразу отвечал на вопросы, то этому пирату ничего не стоило расчленить свою жертву, а напоследок слизать с сабли кровь. Одному пленнику он собственноручно вырвал сердце.

Но это все прошлые века. А что сегодня? Да то же самое, только еще страшнее. Рассказывает офицер службы безопасности из спецподразделения президента Ирака Саддама Хусейна:

"В конце 1987 г. мой отец попросил меня поучаствовать в розысках нашего соседа Рамади, скромного человека, служившего сторожем в местном клубе. После того, как его забрала милиция, о нем не было ни слуху ни духу.

Я начал поиски, но долго не мог напасть на нужный след.

Оставалось единственное место, где я еще не побывал, дворец под зловещим названием Каср аль Нихайя, что в переводе означает "место, откуда не возвращаются"…

Передо мной открылись ворота, снабженные электронной сигнализацией. Я оказался в помещении, где имелся бассейн размером пять на пять метров, окруженный балюстрадой из кованого железа. Бассейн был заполнен соляной кислотой. Над ним поднимался пар, а на поверхности еще плавали остатки человеческих тел. Офицер, сопровождавший меня, пояснил, что вначале в кислоту погружают руки и ноги жертвы, а затем ее опускают туда целиком. С соседом моим расправились подобным же образом".

На Балканах убивают с особой жестокостью.

Рис. Хорватский усташ с головой убитого им сербского четника.

54. Закон "завершающей фигуры"

Любой пирамиде нужна завершающая фигура.

Прислушаемся к разговору С. Орджоникидзе с И. Сталиным. Собеседники откровенны. Они знают, что их никто не подслушивает. Кроме Владимира Успенского. Но он, понятно, не в счет. А иначе, кто бы написал книгу "Тайный советник вождя"? Летописец есть летописец, ему положено быть рядом.

"— Знаешь, Coco, сегодня в «Правде» двенадцать раз упомянуто твое имя.

— Вот как? — насмешливо прищурился Иосиф Виссарионович. — Может, ты скажешь, сколько раз было вчера?

— И это скажу. Вчера было девять, и ни разу не упоминалось слово "партия".

— Разве это так важно, Серго?

— Излишества никогда и ни в чем не приносят пользы.

Это похоже на слишком громкий крик о самом себе.

— Это не крик, Серго, — деловито и спокойно, как о давно обдуманном, сказал Сталин, доставая из коробки папиросу. — Это такой тон, к которому следует привыкнуть самим и приучить других.

— Разве необходимо? — разговор шел доверительно, самым интимным образом.

— Да, страна огромна, в ней десятки разных языков, сотни разных обычаев, несколько вероисповеданий.

— Мы создаем единую социалистическую культуру…

— Совершенно верно, Серго. У нас есть замечательные ученые, у нас есть большие писатели, хорошие инженеры и музыканты, но огромная масса людей находится еще на очень низком уровне развития. Это и русское, и грузинское крестьянство, это кочевой казах и узбек в пустыне, и оленевод-якут. Совсем по-разному живут и думают эти люди. Подавляющее большинство их совершенно не понимает оттенков и тонкостей нашей борьбы. И не обязательно понимать. Но как объединить их? — Сталин словно бы начертал в воздухе знак вопроса резким движением правой руки. — Нужны простые идеалы, простые слова, доступные для всех. Нужна не Советская власть вообще, не партия вообще с ее органами и организациями, нужен конкретный человек, который воплощал бы высшую власть, к которому можно обращаться, называть по имени, слова которого звучали бы как закон. В любой пирамиде нужна завершающая фигура".