Читать онлайн «Словарь-справочник по психоанализу». Страница 40

Термин «внутренний диверсант» (internal saboteur) был введен в психоаналитическую литературу У.Р.Д. Фейрбейрном (1890–1964) в работе «Психоаналитические исследования личности» (1952). Данный термин использовался для описания одной из частей Я, не находящей отражение в классической психоаналитической модели структуры психики.

В работе «Я и Оно» (1923) З. Фрейд выделил три структурные составляющие психического аппарата – Оно, Я и Сверх-Я. Отталкиваясь от идей классического психоанализа и собственных клинических наблюдений, У.Р.Д. Фейрбейрн предложил новую модель психической структуры личности. Если З. Фрейд полагал, что Я представляет собой дифференцированную часть Оно, то по мнению У.Р.Д. Фейрбейрна Я – это такое структурное образование, которое существует с момента рождения человека, а Оно вообще не существует. Он исходил из того, что внутренний мир ребенка образуется посредством отщепления, вытеснения и объективации различных объектов, возникающих в процессе установления отношений между младенцем и матерью. Одни внутренние объекты соотносятся с отдельными частями тела (грудь матери), другие – с целостным восприятием людей (мать, отец). Первичные объекты могут быть возбуждающими (хорошие, привлекающие к себе) и отвергающими (плохие, фрустрирующие). Расщепление объектов ведет к расщеплению Я на части, которые по-своему связаны с различными внутренними объектами. С точки зрения У.Р.Д. Фейрбейрна, в процессе развития ребенка первоначальная целостная Самость разделяется на центральное Я (выполняющее функцию вытеснения), либидозное Я (вытесненная часть Я, вступающая в либидозные отношения с возбуждающим объектом) и антилибидозное Я (вытесненная часть Я, вступающая в отношения с отвергающим объектом).

В структурной модели У.Р.Д. Фейрбейрна антилибидозное Я как раз и является внутренним диверсантом, своеобразным предшественником того, что у З. Фрейда выступало в качестве Сверх-Я. Если в представлении основателя психоанализа Сверх-Я – это та инстанция, в рамках которой наблюдается возникновение у человека страха совести и вины, то в модели У.Р.Д. Фейрбейрна проводится различие между внутренним диверсантом или антилибидозным Я, порождающим страх, и более поздним структурным образованием, ответственным за появление вины. То, что З. Фрейд описал как Сверх-Я, в представлении У.Р.Д. Фейрберна является комплексной структурой, охватывающей идеальный объект или Я-идеал, антилибидозное Я и отвергаемый или антилибидозный объект. Тем самым в психоаналитическое понимание структуры личности вводилось новое измерение, позволяющее рассматривать внутрипсихические конфликты через призму установления объектных отношений, в частности, отношений между возбуждающими и отвергающими объектами, либидозными и антилибидозными частями Я.

На начальном этапе становления психоанализа З. Фрейд обратил внимание на ту роль, которую врач играет при лечении пациентов. В совместно написанной с Й. Брейером работе «Исследования истерии» (1895) он отметил, что для преодоления сопротивления пациентов наряду с интеллектуальными мотивами важен и аффективный момент – авторитет врача, имеющий важное значение «во всех методах терапии, применяемых в медицине». Признание этого факта вплотную подводило к осмыслению проблемы внушения и к раскрытию данного феномена применительно к психоанализу.

В работе «О психотерапии» (1910) З. Фрейд обратил внимание на то обстоятельство, что психоневрозы доступны психическому воздействию и что личность врача может оказать такое воздействие на пациентов, благодаря которому осуществляется их выздоровление без использования каких-либо медикаментов. В то же время он подчеркнул, что аналитическую терапию не следует смешивать с лечением гипнотическим внушением, от которого пришлось отказаться при переходе от катартического метода к психоанализу. «В действительности между суггестивной и аналитической техникой существует самая большая противоположность».

Поясняя смысл противоположности между гипнотическим внушением и психоанализом, З. Фрейд использовал аналогию, которую выдвинул итальянский художник Леонардо да Винчи в отношении искусства: если живописец работает путем наложения мазков краски на бесцветное полотно, то скульптор, напротив, действует путем отнятия от камня того, что скрывает находящуюся в ней статую. Точно так же суггестивная техника действует, не задумываясь над происхождением, силой и значением симптомов болезни, а, используя внушение, ожидает, что оно окажется достаточно сильным, чтобы помешать проявлению патогенной идеи. «Аналитическая терапия, напротив, старается ничего не накладывать, не вводить ничего нового, а отнимает, устраняет, и для этой цели она задумывается над происхождением болезненных симптомов и психической связью патогенной идеи, устранение которой составляет ее цель».

Возникновение психоанализа было связано с отказом от гипноза. З. Фрейд заметил, что при работе с пациентами во многих случаях гипнотическое внушение постепенно исчезает, происходит возвращение прежнего невротического симптома или взамен его возникает новое болезненное проявление. Кроме того, суггестивная техника не способствует пониманию игры скрытых психических сил, не содействует обнаружению сопротивления, при помощи которого пациент противится выздоровлению и сохраняет свою болезнь. Учитывая эти обстоятельства, З. Фрейд оставил технику внушения, а вместе с ней и гипноз, потому что, по его собственному признанию, он «отчаялся в возможности сделать внушение настолько сильным и стойким, как это необходимо для окончательного лечения».

Казалось бы, психоаналитическое лечение основывается на принципе отказа от использования внушения как такового. Однако с обнаружением в процессе анализа явления переноса и с обоснованием З. Фрейдом необходимости использования переноса в качестве важного, незаменимого средства аналитической терапии с неизбежностью возник вопрос о том, что подобно другим видам терапии психоанализ не только не исключает, но, напротив, предполагает технику внушения. Получался своего рода парадокс, поскольку, отказавшись от гипноза и внушения, психоанализ поставил в центр своей техники развитие переноса, который вольно или невольно включал в себя элементы внушения. Это не ускользнуло от внимания З. Фрейда. Не случайно в ряде своих работ ему пришлось давать разъяснения по поводу того, как и в какой степени перенос связан с внушением, каким образом и чем психоанализ отличается от других видов психотерапии, использующих внушение в качестве средства исцеления пациентов. Во всяком случае размышления З. Фрейда о переносе, внушении и специфике психоанализа содержались в таких его работах, как «О динамике переноса» (1912), «Советы врачам при психоаналитическом лечении» (1912), «Введение в лечение» (1913), «Лекции по введению в психоанализ» (1916/17) и других.

Осмысливая терапевтическое значение переноса, З. Фрейд соглашался с тем, что в конечном счете «результаты психоанализа покоятся на внушении». Вместе с тем важно иметь в виду, что в психоанализе понимается под внушением. Если при суггестивной технике речь идет о непосредственном, целенаправленном воздействии врача на психику больного, то в психоаналитической терапии под внушением понимается воздействие на пациента при помощи возможных у него феноменов переноса. З. Фрейд исходил из того, что часто перенос сам по себе оказывается в состоянии устранить симптомы болезни, но временно и пока он сохраняется. В таких случаях можно говорить о лечении внушением, а не о психоанализе. Как подчеркивал основатель психоанализа во «Введении в лечение», «последнего названия лечение заслуживает только в том случае, когда перенос употребляет свою интенсивность для преодоления сопротивления».

Состояние болезни становится невозможным при условии разрешения переноса. Поэтому в отличие от суггестивной техники психоанализ ставит целью терапевтической деятельности не внушение как таковое, а работу с переносом, используемым для преодоления сопротивления пациента. При этом, как отмечал З. Фрейд в статье «О динамике переноса», «пользуясь внушением, мы заботимся об окончательной самостоятельности больного, чтобы заставить его проделать психическую работу, имеющую непременным следствием длительное улучшение его состояния».

Основатель психоанализа также считал, что нет ничего предосудительного, если психотерапевт соединяет часть анализа с некоторой долей суггестивного воздействия на больного, чтобы за короткий срок достичь желаемого успеха в лечении. Но в таком случае необходимо, чтобы врач не обольщался относительно своей терапевтической деятельности, поскольку используемый им метод не является «настоящим психоанализом».