Читать онлайн «Социальная психология». Страница 208

Автор Девид Майерс

Групповая и экстраординарная идентификации

В реальной жизни нам нередко приходится примирять несколько идентификаций (Gaertner et al., 1998; Hewstone & Greenland, 2000; Huo et al., 1996). Сначала мы признаем свою идентификацию в качестве члена подгруппы (в качестве ребенка или родителя), затем преодолеваем её и признаем свою экстраординарную идентификацию (в качестве члена семьи). Смешанные семьи и транснациональные корпорации заставляют своих членов и работников задумываться над тем, кем они были и кем стали. Можно одновременно и гордиться своим этническим происхождением, и ощущать свою идентификацию с тем обществом или с той страной, к которым принадлежишь. Идентификация с подгруппой и социальная сплоченность могут сосуществовать. Воистину, осознание собственной принадлежности одновременно к нескольким группам — это путь к толерантности (Brewer, 2000; Crisp & Hewstone, 1999; 2000).

Как люди, живущие в мультиэтнических культурах, сочетают свои расовые и этнические идентификации с идентификацией себя в качестве граждан многонациональной страны? Вот что пишет по этому поводу Уильям Эдуард Бёркхардт Дюбуа в своей книге «Душа черного народа»: «Американский негр [стремится] объединить два своих Я в одно, более совершенное и истинное Я. Но при этом он не хочет терять ни одного из двух своих прежних Я… Он не желает африканизировать Америку… И не хочет отбеливать свою негритянскую душу в потоке белого американизма… Он хочет лишь одного: чтобы у него была возможность быть одновременно и негром, и американцем» (W. Е. В. DuBois, 1903, р. 17).

Проблема крупным планом. Бранч Рикки, Джекки Робинсон и десегрегация бейсбола

Те 19 слов, которые были произнесены 10 апреля 1947 г., не только навсегда изменили лицо бейсбола, но и подвергли испытанию некоторые принципы социальной психологии. Во время шестой подачи мяча в показательном матче Brooklyn Dodgers с лидером из низшей лиги радиокомментатор команды Montreal Royals Рэд Барбер зачитал заявление президента Dodgers Бранча Рикки: «Сегодня Brooklyn Dodgers выкупили у Montreal Royals контракт Джекки Рузвельта Робинсона, и он немедленно приступит к исполнению своих обязанностей». Спустя пять дней Робинсон стал первым с 1887 г. чернокожим игроком бейсбольной команды высшей лиги. Осенью сбылась мечта фанатов Dodgers: их любимая команда попала в «Мировую серию». Робинсон, на долю которого выпали и расистские оскорбления, и запрещенные приемы — удары мячом и шиповками, — был назван в газете Sporting News «открытием года», а по результатам опроса занял второе место по популярности, уступив только Бингу Кросби, самому популярному мужчине Америки. Бейсбольные расовые барьеры рухнули раз и навсегда.

По мнению социальных психологов Энтони Прэтканиса и Марлен Тернер, Рикки, движимый как своей методистской моралью, так и заботой о процветании бейсбола, начал готовиться к этому шагу заблаговременно (Pratkanis & Turner, 1994a, b). Тремя годами раньше социолог, председатель Комитета мэрии по десегрегации, обратился к нему с просьбой десегрегировать свою команду. В ответ Рикки попросил предоставить ему время (поэтому его решение нельзя приписать внешнему давлению) и обратился за советом, как лучше это реализовать. В 1945 г. Рикки был единственным владельцем команды, который голосовал против правила, запрещающего чернокожим играть в бейсбольных командах. В 1947 г. он осуществил свой план, используя следующие принципы, выявленные Прэтканисом и Тернер.

— Создайте впечатление, что перемена неизбежна. Позаботьтесь о том, чтобы, несмотря на протест или сопротивление, не было никакой возможности «повернуть время вспять». Рэд Барбер, южанин с традиционными взглядами, вспоминал о том, как в 1945 г. Рикки пригласил его на ланч и очень внятно и решительно сказал, что его агенты ищут «первого чернокожего игрока», которого он сможет «ввести в свою “белую” команду»: «Я не знаю, ни как его зовут, ни где он сейчас, но то, что он скоро появится, — это точно». Разозлившийся Барбер хотел сразу же подать в отставку, но со временем передумал и решил смириться с этим и продолжать комментировать «лучшую в мире игру». Не менее твердой позиции придерживался Рикки в 1947 г. и с игроками своей команды: он предупредил, что продаст любого, кто не захочет играть с Робинсоном.

— Установите равноправный контакт и определите экстраординарную цель. Как объяснил Рикки один социолог, когда отношения подчинены достижению экстраординарной цели, например победе в каком-либо турнире, «люди, от которых это зависит, ведут себя адекватно». Один из игроков команды, который первоначально был настроен против Робинсона, а позднее стал помогать ему отрабатывать технику удара, так мотивировал свои действия: «Если вы — члены одной команды, значит, победа — ваша общая забота».

— Пробейте брешь в предрассудках. Прокладывал путь Рикки, но остальные помогали ему. Капитан команды, шортстоп [Шортстоп — в бейсболе игрок на поле, располагающийся между второй и третьей базами. — Примеч. перев.] южанин Пи Ви Ризи, первым стал подсаживаться к Робинсону во время трапез и есть вместе с ним. Однажды в Цинцинатти, когда болельщики бушевали, требуя «вышвырнуть с поля черномазого», Ризи покинул свое привычное место, подошел к Робинсону, который играл на первой базе, улыбнулся и заговорил с ним, а потом — на глазах у ревущей толпы — обнял Робинсона за плечи.

— Откажитесь от применения насильственных методов и прервите тем самым эскалацию насилия. Рикки, нуждавшийся в игроке, «имеющем достаточно мужества для того, чтобы не давать сдачи», тренировал Робинсона на то, чтобы тот не реагировал ни на оскорбления, ни на грязную игру, которые ожидали его во время матчей, и добился от него решимости не отвечать грубостью на грубость. Когда Робинсона оскорбляли и били, он предоставлял возможность отвечать своим товарищам, что лишь способствовало большей сплоченности команды.

— Индивидуализируйте нового члена группы. Обращайтесь с ним как с личностью, в данном случае — как с Джекки Робинсоном, а не как с «чернокожим бейсболистом», Чтобы представить Робинсона публике как всесторонне развитую и сложившуюся личность, Рикки воспользовался помощью своих друзей из масс-медиа.

Позднее Робинсон и Боб Феллер стали первыми в истории бейсбола игроками, которые удостоились чести попасть в «Зал Славы» в первый же год, когда они были номинированы на эту почетную награду. Принимая её, Робинсон попросил выйти на сцену и встать.

Спустя почти столетие то, к чему стремился Дюбуа, нашло свое отражение в интервью, которое кандидат в президенты Джесси Джексон дал Марвину Калбу (Meet the Press, 1984).

«Калб: Кто вы? Чернокожий, который, раз уж он родился в Америке, хочет побороться за президентское кресло, или американец, который хочет доказать, что и чернокожий может попытать счастья в президентской гонке?

Джексон: Я одновременно и американец, и чернокожий. И то, и другое…

Калб: Возможно, я нечетко сформулировал вопрос. Мне хотелось бы понять, каковы ваши приоритеты? В глубине души кем вы себя считаете? Чернокожим, родившимся в Америке, или американцем с черной кожей?

Джексон: Я родился в Америке с черной кожей, а не американцем в той стране, где живут чернокожие! Вы задаете забавный вопрос. Прямо настоящая Ловушка-22. Мои интересы — это интересы моей страны.»

Ответ Джексона отражает то, что специалист по проблеме идентификации Джин Финни называет «бикультурной идентификацией», т. е. идентификацией и с культурой собственного этноса, и с культурой той страны, в которой он живет (Phinney, 1990). Осознающие свою этническую принадлежность выходцы из Азии, которые живут в Великобритании, могут ощущать себя истинными британцами, а могут и не ощущать себя таковыми (Hutnik, 1985). Точно так же и граждане Канады французского происхождения, идентифицирующие себя со своими этническими корнями, могут чувствовать себя настоящими канадцами, а могут и не чувствовать (Driedger, 1975). Граждане США испанского происхождения, остро ощущающие свою связь с предками, жившими на Кубе, в Мексике или в Пуэрто-Рико, могут либо чувствовать себя стопроцентными американцами, либо нет (Roger et al., 1991).

Со временем идентификация с новой культурой становится более сильной. Второе поколение китайских иммигрантов, живущее в Австралии или в США, ощущает свою китайскую идентификацию несколько менее остро, а свою новую идентификацию несколько более остро, чем первое поколение, родившееся в Китае (Rosenthal & Feldman, 1992). Однако нередко бывает так, что третье поколение иммигрантов, внуки первопроходцев, ощущают большую связь со своим этносом, нежели их родители (Triandis, 1994).

Исследователей вопрос о том, конкурирует ли чувство гордости за свой этнос с идентификацией со страной проживания, интересует ничуть не меньше, чем Марвина Калба. Как уже отмечалось в главе 9, мы оцениваем себя частично с позиций той группы, к которой принадлежим. Если мы считаем свою собственную группу (свою школу, своего работодателя, свою семью, свою расу или свою нацию) хорошими, это помогает нам быть довольными и собой. Следовательно, позитивная этническая идентификация вносит свой вклад в позитивную самооценку. То же самое можно сказать и позитивной социальной идентификации тех, кто ассимилировался в стране проживания и «вписался» в её культурный контекст. Маргиналам, не имеющим ни этнической, ни культурной идентификации, нередко присуща низкая самооценка (табл. 13.3).