Читать онлайн «Психология эмоций. Я знаю, что ты чувствуешь». Страница 49

Г

Д

Е

Теперь давайте посмотрим, как выражают удивление и страх брови. Когда брови просто подняты вверх, как на снимке Ж, то такой сигнал оказывается неоднозначным. Чаще всего такое движение является признаком подчеркнутого внимания к конкретному произнесенному слову. Если это так, то тогда выделяемое слово будет произнесено более громким голосом. Лицо на снимке Ж может также служить знаком вопроса, поставленным в конце вопросительного предложения. В предыдущей главе я уже упоминал, что опускание и сведение бровей, как это показано на снимке Г на с. 205, может использоваться человеком как вопросительный символ. Некоторые наши исследования позволяют предположить, что если человек знает ответ на задаваемый им вопрос и использует движение бровей, то, вероятно, у него появится выражение, подобное показанному на снимке Ж; если человек не знает ответа на задаваемый им вопрос, то, вероятно, он сведет брови и опустит их вниз, как это было показано в главе 6. Снимок Ж может также демонстрировать восклицание или недоверие, особенно когда такое выражение появляется у человека, слушающего, что ему говорит его собеседник.

Ж

З

Снимок З показывает очень надежный признак беспокойства или испуга: когда такое выражение появляется на лице, то остается мало сомнений в том, что человек испытывает страх. Но ни одно выражение лица не может считаться обязательным проявлением конкретной испытываемой эмоции; например, человек может испытывать страх, но не иметь поднятых, сведенных вместе бровей, показанных на снимке З. Разумеется, иногда отсутствие какого–то выражения может быть результатом попытки его подавления, но, даже когда не предпринимается никаких усилий для контроля выражения лица, не каждый демонстрирует все признаки испытываемой им эмоции. Так как пока что мы не можем объяснить, почему это происходит, то мы даже не знаем, будет ли человек, неполно выражающий страх, так же неполно выражать и другие эмоции. Но именно этой проблемой я занимаюсь в настоящее время.

Однако выражение, показанное на снимке З, крайне редко появляется на лице, когда человек не испытывает страха.

Обычно верхние веки приподнимаются, нижние веки становятся напряженными и дополняются испуганными бровями, как это показано на снимке К. Сравните снимок И со снимком К, на котором брови слегка приподняты, но не настолько, как на снимке Ж, а глаза широко раскрыты благодаря поднятым верхним векам. Сравнение позволяет увидеть важность век и бровей для определения различий между страхом и удивлением. Мы знаем, что снимок И показывает удивление, а не страх, потому что нижние веки на нем не напряжены, а брови, хотя и приподняты, но не сведены вместе; оба этих признака можно увидеть на снимке К.

И

К

Теперь давайте рассмотрим признаки удивления и страха в нижней части лица. В случае удивления нижняя челюсть опускается, как видно на снимке Л, а в случае страха губы оттягиваются назад в направлении ушей, как показано на снимке М. (Отметьте, что снимок М — это составная фотография, потому что Еве было трудно выполнить это испуганное движение губами без того, чтобы не напрячь свои нижние веки.)

Л

М

Ранее вы уже видели, что брови и веки сами по себе способны сигнализировать о страхе, как на снимке К, или об удивлении, как на снимке И. Когда движения век дополняются движениями рта, то эти эмоции также могут отразиться на лице, даже без движений бровями. На снимке Н показано удивление, на снимке О — обеспокоенность или страх; на обоих снимках движения бровями при выражении этих эмоций отсутствуют.

Н

О

Снимок П показывает, насколько важны поднятые верхние брови для распространения сигнала о страхе. Даже при том что нижние веки не напряжены, а брови и рот выполняют движения, обычно наблюдаемые при удивлении, все же на этом снимке верхние брови подняты настолько высоко, что это создает впечатление испытываемого страха. (Это также составная фотография, на которой брови со снимка Ж были перенесены на другую фотографию.)

П

Р

С

Так как люди часто путают выражения страха и удивления, два снимка, приведенные выше, позволяют сравнить выражения этих двух эмоций, интенсивно проявляющихся на всем лице: на снимке Р показано удивление, а на снимке С — страх.

Теперь давайте выясним, как вы могли бы использовать информацию, которую предоставляет вам выражение страха, появляющееся на лице другого человека. (Я не буду рассматривать удивление, так как по большей части у нас не возникает вопросов о том, как реагировать на удивление другого человека, если только вы не имеете дело с рассмотренным нами выше сценарием, в котором человек оказывается удивленным тем, о чем он должен был бы знать.[146]) Я буду использовать преимущественно те же ситуации, которые я описывал в предыдущих главах, чтобы подчеркнуть, как по–разному мы можем пытаться использовать информацию о том, что человек испуган, и информацию о том, что человек испытывает печаль или гнев.

В предыдущих двух главах я обращал внимание на опасность возникновения у нас необоснованной уверенности в том, что нам известен источник появления выражения эмоции. Выражения эмоций не говорят нам, что было причиной их возникновения; обычно, но не всегда, мы можем узнать это из ситуационного контекста, в котором они появляются.

В главе 3 я описал то, что я назвал «ошибкой Отелло».[147] Эта ошибка возникает у нас, когда мы решаем, что знаем причину эмоции, не учитывая возможности существования многих других причин. Наше эмоциональное состояние, наши установки, наши ожидания, то, во что мы хотим верить, и даже то, во что мы не хотим верить, — все это может исказить нашу интерпретацию выражения, или, говоря конкретнее, наше представление о том, что вызвало эмоцию, отразившуюся на лице. Учет ситуации, в которой появилось выражение, может помочь ослабить эти влияния, но даже тогда вы не обязательно будете знать причину этого выражения наверняка. Отелло учитывал ситуацию, но это ему не помогло. Но если вы помните о том, что выражения эмоции не раскрывают их причины и что могут быть причины помимо той, которую вы считаете очевидной, то тогда вы сможете избежать ошибки Отелло.

Давайте рассмотрим выражения, показанные на снимках Г, Д, Е, З, И, Л и О. Каждое из них могло бы быть признаком обеспокоенности, но вы бы не узнали по этому выражению, является ли угроза немедленной или только приближающейся. Вы также бы не узнали, насколько силен испытываемый страх, так как эти выражения могут возникнуть тогда, когда сила эмоции находится в диапазоне от слабой до умеренной или когда эмоция оказывается более сильной, но предпринимается попытка контролировать ее выражение.

Представьте, что вы как начальник сообщаете своему подчиненному плохую новость о том, что повышение получит не он, а кто–то другой. Если он демонстрирует одно из этих выражений перед тем, как вы сообщаете ему новость, то это будет означать, что он предвидит свою неудачу. Если выражения появляются во время или после того, как вы сообщили ему эту информацию, то это будет указывать на его озабоченность тем, как эта новость повлияет на его будущее. Хотя я не буду предлагать вам открыто говорить о замеченном вами на его лице выражении страха, все же этот замеченный страх может подтолкнуть вас к тому, чтобы уверить вашего подчиненного в надежности его будущего в организации, если только его будущее действительно не находится под угрозой, или поднять вопрос о том, когда он хотел бы рассмотреть свои планы на перспективу. Однако возможно, что его страх не имеет ничего общего с его надеждой на получение повышения, а вызван ожиданием того, что вы сообщите ему какую–то другую неприятную новость. Возможно, он брал больничный во время отпуска и боится, что вам стало это известно; возможно, он допустил перерасход выделенных ему средств. А может быть, его беспокоит мысль о предстоящем визите к врачу, и он не может думать ни о чем другом. Наиболее консервативный способ отреагировать на эту ситуацию состоит в том, чтобы спросить: «Хотели бы вы поговорить со мной о чем–нибудь еще с учетом сложившейся ситуации?» Или вы могли бы пойти еще дальше и сказать: «Я чувствую, что нам надо поговорить об этом подробнее».