Читать онлайн «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Том 2». Страница 27

 Великое предприятие сие и начал он производить ни мало не медля и употребил к тому самое то драгоценное время, покуда предводители обеих наших армий между собою строили чины, сзывали военные советы, сумневались и делали планы и распоряжения, как мы атаковать лучше короля в его лагере. Ибо как Лаудон получил уже от монархини своей разрешение на все и ему предано было на волю — давать ли баталию или оной убегать, то и хотел он непременно и ни мало не медля атаковать короля, к чему сначала склонен был и наш господин Бутурлин; но как надобен был к тому план, и сей, по причине несогласных и противоположных мнений и разных между нашими и австрийскими войсками политических и военных оснований, неодинаковых военных обыкновений, многих сумнительств и многоразличных потребностей, никак не мог в одни сутки сделан и все нужные распоряжения к тому учинены быть, то чрез самую сию медленность и упущено было, так сказать, золотое и удобнейшее к атакованию короля время; а сей, употребив невероятную поспешность и заставив денно и нощно работать всю свою армию — так что всегда одна половина оной работала, а другая отдыхала — и успел в самое короткое время не только весь свой лагерь обрыть преглубоким и прешироким рвом и высоким валом, но все линии связать шанцами и редутами, укрепить лагерь свой двадцатью четырьмя большими батареями, пред линиями поставить где рогатки, где палисадники, а пред ним прорыть в три ряда волчьи ямы, гдеж был лес, там поделать засеки и установить егерями; случившиеся же посреди лагеря четыре холма превратить в сущие бастионы, а бывшую на левом крыле гору, сделать почти настоящею цитаделью. Словом, повсюду видны были только батареи, и всякая из них снабдена была еще особого рода двумя ямами, наполненными порохом и гранатами, которые, проведенными от них кишками с порохом, можно было издалека зажигать. Сверх того велел король для батарей своих привезть из города некоторое число больших пушек, так что всех их расставлено было 460 орудий, а притом сделано 182 подкопа и все сие расположено было более на высотах, до которых и без того, за множеством речек, топких ручьев и вязких лугов, дойтить было трудно.

 Все сие огромное дело, расположенное и производимое с величайшим рассмотрением, по правилам строгой тактики и сделавшееся удивительным, образцовым и примерным, начато и окончено пруссаками в течение трех суток; так что предводители обеих наших армий, согласившись между тем о нападении на короля и обо всем условившись и уговорившись и хотев начинать уже дело, вдруг, вместо лагеря прусского, увидели пред собою целый ряд крепостей, произведенных власно как некаким волшебством, и как для атакования сих и приступания к оным потребны были совсем иные и новые меры и планы, и при делании оных являлись отчасу множайшие трудности: то на держанном о том в нашем российском лагере большом военном совете, при котором присутствовал и Даудон, предводитель наш господин Бутурлин прямо объявил, что он не хочет с армиею своею ни на что отважиться, а если дойдет между цесарцами и прусаками дело до атаки, то он отделит от своей армии корпус войск к ним на подкрепление. А и в самом деле атакование тогдашнего прусского лагеря была б самая дерзость, ибо надлежало пролить наперед целые реки крови, покуда бы дошло дело до ручной схватки за линиями внутри лагеря, и дело сие таково было, что и самые мужественные воины трепетали от единого помышления о том.

 Совсем тем Лаудону непременно хотелось на сей великий опыт отважиться, и тем паче, что как бы урон ни велик мог притом быть, но победа сделалась бы решительною для всей войны тогдашней, и произвела бы вожделеннейшие действия; в случае ж неудачи, не могло произойти важных и вредных последствий; и потому и у потреблял он наивозможнейшие старания к преклонению г. Бутурлина к сему отважному предприятию, но сей, для многих и разных причин и обстоятельств, не хотел никак на то склониться, но держался крепко сказанного единожды слова, что он не хочет ни на что отважиться.

 Между тем, как каковые совещания и уговаривания происходили и несколько дней длились, был король прусский в ежечасной готовности к сражению. Днем, когда можно было все наши движения видеть, солдаты его должны были отдыхать, а как скоро наступали сумерки, то сниманы были все палатки, и весь армейский обоз отсылался под пушки крепости Швейдница и все полки становились позадь валов, в ружье, и как вся пехота, конница и артиллерия, в каждую ночь стояла в ордер–баталии. Сам король находился всегда на главной батарее, где становилась для него маленькая палатка; но и его собственный обоз на всякую ночь отвозился прочь, а поутру опять привозился, и войски, не прежде как по восхождении уже солнца, клали ружье и разбивали опять лагерь. Кроме сего, терпела армия очень много от ужасных жаров, в самое то время бывших, и от оскудения, кроме хлеба, во всех прочих съестных припасах. Во всей армии не было почти ничего мяса и другой провизии, и солдаты наскучили уже до чрезвычайности есть один хлеб С водою; а сверх того, измучились все и от бессонницы и неудовольствие в армии было всеобщее, так что если б не удерживали валы и окопы, то верно бы она разбежалась на половину.

 Но как самое сие обстоятельство, что не могло быть из прусской армии дезертиров, чрез которых можно б было узнать о происходившем в лагере у пруссаков, и увеличивало нерешимость наших предводителей, то и стояли они несколько дней без всякого дела и поедали тщетно провиант, в котором начинал уже являться недостаток, а король прусский и ожидал тогда спасения себе всего более от голода. Сам же с сей стороны был совершенно обеспечен, потому что в Швейднице были у него запасены огромные магазины провианта и фуража; а о наших армиях он не сомневался, что им скоро есть будет нечего, потому что все окрестности так уже были очищены, что шефель, или пол–осмина ржи, покупался по 15–ти талеров, да и тому были рады. Нашей армии оскудение сие сделалось прежде всех чувствительно: к тому ж, король постарался нужду нашу еще больше увеличить и ввергнуть предводителя нашего в превеликую заботу и опасение. Он отправил генерала Платена с 7,000 человек к нам в тыл. Сей генерал, врезавшись в Польшу, нашел при Гостине наш вагенбург, окопанный ретраншаментом и прикрытый 4,000 человек. Он напал на оный и, вломившись в него, не учинив ни одного выстрела, а на штыках, и овладев оным, побил все прикрытие, взял до 2,000 человек в полон, сожег все фуры и повозки, коих число простиралось до 5,000, разорил у нас три больших магазина и угрожал даже разорением самого главного в Познани, а все сие и побудило фельдмаршала нашего, г. Бутурлина, иттить скорее назад, чтоб не погубить всей армии своей голодом.