Читать онлайн «Мозг прирученный: Что делает нас людьми?». Страница 4

Нам также нужно развить и отточить навыки, которые позволят в будущем «читать» окружающих и делать выводы о том, что они думают и, самое главное, что они думают о нас. Везде, где возможно, мы будем рассматривать данные сравнительных исследований, вскрывающих сходства и различия между нами и нашими ближайшими биологическими родичами — высшими приматами. И, разумеется, мы будем много говорить о детях. Данные психологии развития, отражающие взаимодействие между устройством мозга и формированием социального поведения, — ключ к пониманию происхождения и работы механизмов, которые связывают и удерживают нас вместе.

Такой анализ мог бы опираться исключительно на затраты и выгоды социального поведения, но тогда мы упустили бы тот немаловажный факт, что человек — эмоциональное животное и обладает чувствами. Недостаточно читать других и подстраиваться под них в некоем скоординированном танце, чтобы достигать оптимальных целей. Существует еще настоятельная необходимость контактировать с другими посредством положительных и отрицательных эмоций, которые, в сущности, и подталкивают нас к социальному поведению. Такой подход позволит нам лучше понять, почему люди иногда ведут себя так, на первый взгляд, иррационально и слишком много внимания обращают на то, что о них думают.

Один из самых противоречивых вопросов, затронутых в книге, относится к тому, в какой степени среда в раннем детстве может сформировать личность и даже передать отпрыскам некоторые приобретенные черты родителей. Большинству последователей Дарвина и адептов теории естественного отбора, согласно которой только природная среда способна отбирать гены, обеспечивающие наилучшую адаптацию, эта идея представляется еретической. Тем не менее мы рассмотрим свидетельства того, что социальная среда в раннем возрасте оставляет явный отпечаток, определяя наш темперамент через так называемые эпигенетические процессы — механизмы, которые изменяют экспрессию генов, что может оказать влияние и на наших детей.

Каждому ребенку в какой-то момент говорили, что он должен «вести себя как следует», а когда этого не происходило — что он «плохо себя ведет». Ругая детей за плохое поведение, родители на самом деле хотят объяснить, что те должны научиться контролировать свои мысли и действия, которые вступают в противоречие с интересами или ожиданиями других людей. Самоконтроль — свойство развивающихся фронтальных долей мозга, играющее центральную роль в нашей способности взаимодействовать с окружающими. Без самоконтроля мы не могли бы ничего координировать и ни о чем договариваться, ведь для этого нужно подавлять в себе желания и импульсы, способные помешать социальному взаимодействию. Способность к самоконтролю жизненно важна, когда речь идет о принятии в общество, без нее нас, скорее всего, отвергнут — и назовут асоциальными элементами, поскольку мы будем постоянно вступать в противоречие с моральными и юридическими кодексами, прочно скрепляющими наше общество.

Опасность быть отвергнутым — оборотная сторона преимуществ жизни в группе и жутких последствий изгнания из этой группы. Остракизм и одиночество не только болезненно воспринимаются мозгом, но и становятся причиной настоящих болезней, как психологических, так и физических. Отвержение может заставить человека вести себя деструктивно по отношению не только к себе, но и к другим. Может быть, сегодня мы лучше связаны друг с другом через социальные сети и Интернет, но, с другой стороны, в этой цифровой деревне гораздо проще оказаться в изоляции.

Учитывая, какие обширные и разные территории охватывает эта книга — здесь и эволюция человека, и рост мозга, и развитие ребенка, а также генетика, нейробиология и социальная психология, — любая попытка обобщения по определению будет смелой, но это достойная цель. Осознав, насколько сильно окружающие нас люди влияют на то, кто мы есть и как себя ведем, мы сможем приблизиться к пониманию того, что делает нас людьми.

«Зачем нужен мозг?» На первый взгляд, глупый вопрос. Ответ очевиден. «Мозг нужен, чтобы жить», — очевидный же ответ на него, и это правда. Без мозга вы были бы мертвы. Если у кого-то «умер мозг», у него пропадают и признаки жизни (дыхание и сердцебиение) — функции, которые автоматически управляются структурами, расположенными в глубине мозга. Однако поддержание жизни — не только не единственная функция, но и не сфера единоличной ответственности мозга. Чтобы жить, вам необходимы и многие другие органы. Кроме того, существует множество безмозглых (в буквальном смысле) живых организмов, например бактерии, растения и грибы.

Если взглянуть на нашу планету поближе и внимательно рассмотреть все различные формы жизни на ней, то очень скоро станет ясно, что первоначально живые существа обзавелись в процессе эволюции мозгом ради движения, а не по какой-то другой причине. Формам жизни, которые не двигаются самостоятельно — стоят на месте, перемещаются с ветром или с океанскими течениями или даже переносятся на телах других животных или внутри них, — мозг не нужен. Более того, некоторые из них когда-то имели мозг, но позже отказались от него.

Лучшим примером такого существа может служить асцидия. В начале жизни юная асцидия — существо, похожее на головастика, — свободно плавает в океане в поисках подходящего камня, к которому можно было бы прикрепиться. У нее есть рудиментарный мозг для координации движений и даже примитивное светочувствительное пятнышко, чтобы «видеть», однако стоит ей прочно осесть на камне, как необходимость в этих сложных приспособлениях исчезает; не нужно больше никуда плыть, не нужно искать себе дом, поэтому асцидия избавляется от мозга. Зачем сохранять мозг, если он больше не нужен, — ведь пользование им обходится очень дорого?

По одной из версий, главной причиной эволюционного развития мозга была необходимость ориентироваться в окружающем мире — определять, где ты в настоящий момент находишься, помнить, где уже побывал, и решать, куда направиться далее. Мозг интерпретирует мир как энергетические паттерны, воздействующие на органы чувств; те, в свою очередь, генерируют сигналы, которые поступают в мозг, там анализируются и закладываются на хранение. По мере накопления опыта эти паттерны усваиваются, и мозг учится реагировать на раздражители более корректно, готовя себя к будущим встречам. Поднимаясь по древу жизни к животным — обладателям все более сложного мозга, мы обнаруживаем, что у них имеется значительно более обширная библиотека паттернов, что обеспечивает системе большую гибкость. У таких животных больше навыков и знаний; у них не столь ограничен выбор возможных действий, им проще справляться с потенциальными проблемами. Организмы же, лишенные способности действовать, совершенно беззащитны перед средой. Они — легкая добыча для любого хищника, они не в состоянии добывать себе пищу и уязвимы перед стихией. Некоторые существа так и проживают свою жизнь — пищей для других, но многие развили себе мозг, чтобы отвечать миру той же монетой или хотя бы иметь возможность убежать, если угроза станет слишком серьезной.

С другой стороны, человеческий мозг служит не только для решения практических проблем вроде поиска пищи или избегания опасности; кроме того, это мозг, тонко настроенный на взаимодействие с мозгами других людей. Он позволяет человеку искать себе подобных и формировать с ними социальные отношения. Многие из его специализированных операций обусловлены сложностями социальной сферы, в которой мы живем. Нам нужен мозг, «заточенный» на взаимодействие с самыми разными людьми: родными, друзьями, коллегами или случайными незнакомцами, — с которыми мы встречаемся в обычных бытовых ситуациях.

Наши предки в далеком прошлом сталкивались со случайными людьми лишь изредка, но мы в современном мире должны быть настоящими экспертами по общению. При каждой такой встрече нам нужно понять, кто этот человек, что он думает, что ему надо и как с ним сотрудничать — или не сотрудничать. Чтобы понимать других людей, нам приходится «читать» их. Эти социальные навыки многим из нас кажутся тривиальными, но именно для их реализации мозг выполняет самые сложные свои вычисления, буквально на пределе возможностей. Некоторым эти навыки вообще не даются (вспомним людей, страдающих аутизмом). Иногда их теряют в результате травмы или болезни мозга. Может быть, первоначально человеческий мозг эволюционировал, чтобы обеспечить своему носителю жизнь в потенциально опасном мире хищников, плохой погоды и ограниченных запасов пищи, но сегодня мы используем его для ориентирования в другом, столь же непредсказуемом социальном ландшафте. Человеческий мозг позволяет каждому из нас изучать других людей и учиться у них — то есть одомашниваться.