Читать онлайн «Анализ характера». Страница 85

Данное состояние становится психически невыносимым и социально ущербным, психический аппарат протестует против него и разными способами пытается преодолеть. Мы не будем сейчас обсуждать невротические симптомы, возникающие из-за сексуального застоя. Нас гораздо больше интересуют функции характера, который формируется в процессе этой борьбы. Если непосредственный вегетативный контакт с миром так или иначе нарушен, того, что от него осталось, недостаточно, чтобы сохранить взаимоотношения с внешним миром, следовательно, начинают развиваться некие замещающие функции, иначе говоря, осуществляются попытки установить замещающий контакт. Несколько клинических иллюстраций покажут — то, что понимается под «замещающим контактом», противоположно непосредственному вегетативному контакту. Некоторая сложность состоит в том, что замещающий контакт тоже основан на вегетативной энергии. Тем не менее существующие различия гораздо значительнее, чем этот общий фактор.

Поведение пассивно-фемининного характера, к примеру, основано на анальном возбуждении, но это — замещающий контакт, подменяющий естественный, который становится невозможным из-за фрустрации. Молодой человек подрос и, скажем, борется против доминирования и авторитарности отца, чтобы стать независимым и развить собственные способности, но при этом у него отсутствует агрессия, которая вытеснена, но совершенно необходима. Чтобы сохранить ее вытесненной, он развивает пассивно-фемининные способы поведения. Теперь вместо того чтобы овладеть миром с помощью сублимированной агрессии, он пытается обезопасить свое существование путем невротической адаптации, хотя это подразумевает гораздо большую личностную жертву. Садистская позиция компульсивной женщины по отношению к мужчине не только выполняет функцию отведения генитальности, но и компенсирует либидинальную бесконтактность, а также сохраняет, хоть и в иной форме, контакт с исходным объектом любви. Подобным образом искусственная и преувеличенная нежность супругов представляет собой замещающий контакт, потому что при этом отсутствуют истинно сексуальные взаимоотношения. Невротически агрессивное поведение ворчливых людей — это не только защита от пассивно-фемининных стремлений по отношению к мужчинам, но и попытка сохранить контакт с миром, несмотря на отсутствие непосредственного вегетативного контакта. Мазохистское поведение — это не только выражение защиты от садистской агрессии, но и замещение прямого проявления любви, на которое мазохистский характер не способен.

Стоит однажды «ухватить» различие между свободно протекающим, непосредственным вегетативным контактом и вторичным, искусственным контактом, после чего его легко будет замечать в повседневной жизни. Вот типичные примеры неестественного поведения: крикливый, назойливый смех; сильное ригидное рукопожатие; неизменное дружелюбие; нарциссическое проявление поверхностных знаний; стереотипное, бессмысленное изображение удивления или восхищения; ригидная приверженность определенным взглядам, планам и целям; навязчивая скромность в поведении; преувеличенные жесты, сопровождающие речь; невинная обходительность с людьми, которым отдается предпочтение; сексуальное хвастовство; щегольство сексуальными чарами; неразборчивое кокетство; нездоровая распутная сексуальность; чрезмерно высокомерное поведение; аффектированная патетичная или слишком утонченная речь; диктаторское или покровительственное поведение; преувеличенно дружелюбное поведение; ригидная манера речи; скандальное или распутное поведение; сальные шуточки или непристойные разговоры; донжуанство; смущение. Точно так же движения, сопровождающие нарциссические тенденции, часто говорят о замещающем контакте: характерное порывистое откидывание волос; типичное нахмуривание лба; внушающий взгляд, направленный в глаза собеседника; усиленное покачивание бедрами, подчеркнуто атлетичная походка и т. д.

Можно сказать, что какая бы позиция ни превалировала у личности в целом, связана она с изолированностью или конфликтностью — мы имеем дело с замещающими функциями, которые скрывают более или менее глубоко скрытую бесконтактность. Опыт анализа характера показывает, что черты характера, которые принято считать «плохими», «неприятными» или «отклоняющимися», обычно относятся к невротическому поведению. То же самое можно сказать и о позициях, которые управляют жизнью так называемых «хороших людей», считающих, что форма важнее содержания. И напротив, большая часть того, что принято называть «простым», «естественным», «сочувственным», «привлекательным» и т. д., идентифицируется с здоровым (не-невротичным) поведением генитального характера. («Невротичность» здесь означает состояние, которое возникло в результате вытеснения импульса и которое продолжает существовать из-за контркатексиса, «пожирающего» энергию.)

Двойственность жизни, которую вынуждены вести эти люди, может произвести сильное впечатление. Их внешняя позиция, измененная в соответствии с социальной, представляет собой искусственное образование, конфликтующее с истинной вегетативно детерминированной природой личности, которая часто оказывается не совсем скрытой. Придирчивый полицейский, тонкий и сдержанный ученый, элегантная недоступная леди из высшего общества, исполнительный функционер, действующий, как машина, — все они раскрывают себя как негармоничные в своей основе индивиды с самыми простыми стремлениями, влечениями, тревогами и ненавистью. Важно подчеркнуть, что «обычный человек» рассматривает эти характерологические маски с поразительным и все возрастающим уважением.

С точки зрения анализа характера различие между естественной сексуальной гармонией и ловушкой сексапильности, естественным и искусственным достоинством, искренним и напускным стыдом, вегетативным мышечным ритмом и вилянием бедрами и потряхиванием плечами, верностью, порожденной сексуальной удовлетворенностью, и верностью, вызванной страхом и чувством вины, и т. д. представляет собой то же самое, что и различие между структурой, способной развиваться, и консервативной структурой, между жизнью, которая означает подлинное существование, и жизнью, наполненной суррогатами. Здесь мы находим подход к психически-структурной основе идеологий и социальной деятельности.

В идеологии всех авторитарных социальных формаций вегетативная жизнь — как примитивная и животная — противопоставляется «культурной», которая на самом деле является суррогатом подлинной жизни; и поскольку культурная жизнь никак не связана с вегетативной, в реальности она совершенно непродуктивна, на ее основании образуются жесткие формы и догматы. Вегетативная жизнь, с другой стороны, благодаря несвойственной ей хронической ригидности и неподвижности энергии, напротив, хранит в себе бесконечные возможности развития. Это не суррогатные образования, которые создает культура, а все то прогрессивное, что позаимствовано из остатков прямого вегетативного контакта с миром. Несложно догадаться, какие грандиозные силы находятся в ожидании своего развития, когда появится возможность освободить человеческие структуры от замещающих функций и восстановить прямую связь с природой и обществом. Эти силы не могут принять форму новой религии, например, нового вида движения йоги, которое люди хотят использовать для «практического обретения прямого контакта». Нет, такое изменение структуры предполагало бы изменение социального порядка, что неприемлемо для последователей мистических практик.

Замещающий контакт, который устанавливает человек, представляет собой всего лишь компромисс между волей к жизни и социально обусловленным страхом жизни, поскольку человек, как живое существо, оказался в положении, когда отрицается реализация его естественных потребностей, а необходимость в социальных отношениях обусловлена его вегетативной природой. В отличие от прямого вегетативного контакта замещающий контакт имеет структуру, похожую на невротический симптом: это — деятельность, замещающая какую-то другую. Он служит защитой, он абсорбирует энергию и представляет собой попытку гармонизировать конфликтующие силы. Как и при наличии симптома, достигнутый результат совершенно несоизмерим с количеством израсходованной энергии. Замещающий контакт, таким образом, является одним из многих проявлений нарушенной социальной и персональной сексуальной экономики. Поскольку функция замещающих контактов остается неопознанной и поскольку их проявления принимают форму традиций, они неизбежно воспринимаются как некая неизменная данность. Тем не менее в качестве социального феномена и элемента человеческой структуры проявления замещающего контакта формируют историческую структуру человека, то есть развиваются определенным образом и поддаются изменениям. Когда едущий на нескоростном поезде не решается покинуть его ради другого доступного поезда, который едет быстрее и направляется в то же место назначения, у него возникает не только странная инертность, но и иллюзии относительно поезда. Точно так же идея упорядоченной сексуальной экономики должна стать настолько же осознанной, как идея нынешней устойчивости нарушенной сексуальной экономики, только тогда высвободятся силы, которых хватит, чтобы изменить образ жизни.