Читать онлайн «Анализ личности». Страница 32

Она снова молчала, а я продолжал отмечать, что она с чем-то борется. После некоторого колебания она объявила, что то, чего она боялась, в конце концов произошло, только это было не моим отношением к ней, а ее позицией в отношении меня, которая беспокоила ее. Она постоянно помнила об анализе. Действительно, днем раньше она мастурбировала, представляя при этом, что она совершает половой акт с аналитиком. После чего я сказал ей, что подобные фантазии не являются чем-то необычным во время анализа, что пациент проецирует на аналитика все свои чувства, которые он или она испытывали в отношении других в то или иное время, - это она поняла очень хорошо. Не могло быть сомнения, что эта фантазия как таковая была также и выражением начального прорыва либидо-мотивированного желания. По различным причинам, однако, нельзя было проинтерпретировать это как перенос. Кроме того, для подобной интерпретации момент был неподходящим. Но личность пациента и вся ситуация, в которую была вовлечена фантазия переноса, предоставили мне обильный материал для работы с другими аспектами и мотивами фантазии. Она страдала от тревожных состояний до и во время анализа; частью это было показателем блокированного сексуального возбуждения и частью - непосредственной боязнью эго трудной ситуации. Таким образом, в интерпретации сопротивления переносу я снова начал с ее эго. Для начала я объяснил ей, что ее сильное нежелание обсуждать эти вопросы было связано с ее гордостью, т. е. она была слишком горда, чтобы признать подобные эмоциональные волнения. Она тут же согласилась, добавив, что вся ее натура восстает против подобных признаний. Я спросил, испытывала ли она когда-нибудь любовь и желание непроизвольно, на что она ответила, что этого никогда не было. Мужчины всегда желали ее; она просто принимала их любовь. Я объяснил ей нарциссический характер этой позиции, и она поняла это очень хорошо. Исходя из этого я установил, что не могло быть и речи о подлинном стремлении к любви; она приходила в сильное раздражение, видя мужчину полностью подчиненным ее обаянию и находя ситуацию невыносимой. Фантазия была выражением ее желания заставить аналитика влюбиться в нее. Как правило, в фантазии завоевание пациентом аналитика играет главную роль и представляет фактический источник удовольствия. Теперь я мог обратить ее внимание на опасность, скрытую в этой позиции: с течением времени она бы не смогла смириться с отклонением ее желаний и в конце концов потеряла бы интерес к анализу. Она сама уже осознала эту возможность.

Этот момент требует особого акцентирования. В подобных переносах, если нарциссический фон вовремя не раскрыт, легко может случиться, что неожиданно возникнет реакция разочарования и пациент, в негативном переносе, прервет анализ. История всегда была одинаковой: аналитик принял такие показатели в их внешнем проявлении и проинтерпретировал отношение исключительно как любовное. Ему не удалось выделить потребность пациента в любви и тенденцию к разочарованию. Из-за этого рано или поздно пациент теряет интерес к анализу.

Моя интерпретация переноса без труда привела к ее нарциссизму, ее презрительному отношению к мужчинам, преследовавшим ее, к ее общей неспособности к любви - что и было одной из основных причин ее трудностей. Для нее было довольно ясно, что сначала она должна понять причины нарушения ее способности к любви. Вдобавок к тщеславию она упомянула свое чрезмерное упрямство, внутреннюю отчужденность от людей и вещей, поверхностные и показные интересы, каждый из которых усиливал ее чувство тоски, которым она мучилась. Таким образом, анализ ее сопротивления переносу привел непосредственно к анализу ее характера, который с настоящего момента стал основным пунктом анализа. Ей пришлось признать, что она не была фактически вовлечена в анализ, несмотря на ее серьезные намерения привести себя в порядок с его помощью. Остальное не представляет здесь для нас интереса. Я просто хотел показать, как раскрытие переноса в соответствии с характером пациента ведет прямо к вопросу о нарциссической изоляции.

Насколько я знаю, Ландауэр первым обратил внимание на тот факт, что первоначально каждая интерпретация спроецированной эмоции ослабляет ее и усиливает противоположную ей тенденцию. Так как при анализе необходимо извлечь и четко выкристаллизовать генитально-мотивированное либидо, освободить его из состояния подавления и извлечь из переплетения с нарциссическими, прегенитальными и деструктивными импульсами, анализ должен был бы, насколько это возможно, оперировать только с проявлениями нарциссического негативного переноса, проинтерпретировать их и выявить их источник. Но показателям начального проявления любви нужно позволить развиваться беспрепятственно, пока они четко и недвусмысленно не сконцентрируются на переносе. Этого обычно не происходит вплоть до очень продвинутых стадий, а часто и до конца анализа. Амбивалентностью и сомнением очень трудно овладеть, особенно в случаях неврозов принуждения, если амбивалентные импульсы не изолированы последовательным давлением на стремления (такие как нарциссизм, ненависть и чувство вины), которые противостоят объектному либидо. Если эта изоляция неэффективна, то сомнения пациента практически невозможно вывести из состояния острой амбивалентности; все интерпретации бессознательного теряют свою эффективность из-за стены, воздвигнутой панцирем сомнения. Кроме того, это структурное соображение очень хорошо связано с топографическим соображением, так как подлинное, первоначальное объектное либидо, особенно стремление к инцесту, составляет глубочайший слой подавления у невротиков. С другой стороны, нарциссизм, ненависть и чувство вины, а также прегенитальные потребности лежат ближе к поверхности, как в топографическом, так и в структурном смысле.

Задачу управления переносом можно сформулировать так: аналитик должен добиваться концентрации всего объектного либидо в чисто генитальном переносе. Для достижения этого садистская и нарциссическая энергии, связанные панцирем характера, должны быть освобождены, а прегенитальные фиксации должны быть ослаблены. Когда переносом управляют правильно, либидо.воз-никающее в результате освобождения указанных энергий из структуры характера, концентрируется на прегенитальных позициях. Эта концентрация либидо вызывает временный позитивный перенос прегенитальной, т. е. инфантильной природы. Этот перенос, в свою очередь, способствует прорыву генитальных фантазий и движущих сил инцеста и, таким образом, помогает освободить пре-генитальные фиксации. Однако либидо, которое анализ помогает освободить из прегенитальных фиксаций, концентрируется на генитальной стадии, усиливает генитальную эдипову ситуацию, как в случае истерии; или снова пробуждает ее, как в случае невроза принуждения (депрессия и т. д.).

Однако, прежде всего, эта концентрация обычно сопровождается тревогой, вызывающей реактивацию инфантильной тревожной истерии. Это первый знак нового катексиса генитальной стадии. То, что появляется первым в этой стадии анализа, является, однако, не генитальным эдиповым желанием как таковым, а скорее отражением эго, страхом кастрации. Как правило, эта концентрация либидо на генитальной стадии является лишь временной, это - попытка достичь нового катексиса генитальных стремлений. Неспособное в данный момент справиться со страхом кастрации, либидо отступает и временно возвращается к своим патологическим (нарциссическим и прегенитальным) фиксациям. Этот процесс обычно повторяется много раз; каждая попытка проникновения в желания генитального инцеста сопровождается отступлением из-за страха кастрации. Результатом этого, из-за реактивации страха кастрации, является реабилитация старого механизма для связывания страха; т. е. либо появляются быстро проходящие симптомы, либо, что случается чаше, полностью реактивируется нарциссический механизм защиты. Естественно, аналитик всегда сначала берется за защитный механизм в своей интерпретации и таким образом все глубже и глубже прорабатывает инфантильный материал. С каждым продвижением в направлении генитальной стадии элементы тревоги нейтрализуются до тех пор, пока либидо в конце концов не останется сконцентрированным на генитальной позиции и тревога или прегенитальные и нарциссические желания постепенно не заменятся генитальными ощущениями и фантазиями переноса.*

Когда я представил отчет об этих исследованиях, то многие аналитики утверждали, что они не могут сказать, в какой момент фактический невроз принимает такую большую роль в анализе. Теперь на этот вопрос можно ответить: в той фазе анализа, когда были растворены существенные фиксации либидо, когда невротическая тревога перестала выливаться в симптомы и черты характера, ядро невроза - страх подавления - становится полностью реактивированным. На этой стадии, так как все превращается обратно в либидо, подлинный позитивный перенос развивается в полную силу. Пациент начинает мастурбировать с фантазиями из переноса. Остающиеся сдерживания и искажения фиксированной на инцесте генитальности могут быть устранены с помощью этих фантазий; таким образом, последовательно и систематически мы приближаемся к этой стадии анализа, когда сталкиваемся с задачей управления переносом. Однако прежде чем перейти к этой стадии, мы остановимся на некоторых клинически наблюдаемых деталях, касающихся концентрации либидо в переносе и генитальной области.