Читать онлайн «Сценарии жизни людей. Школа Эрика Берна». Страница 14

Сценарий начинается с решения, которое принимает Взрослый в маленьком ребенке. На основе доступной ему информации он решает, что определенная жизненная позиция, определенные ожидания и определенный жизненный путь являются правильным разрешением проблемной ситуации, в которой он находится. Суть этой проблемной ситуации — в конфликте между желаниями ребенка и запретами, которые ставит перед ним его семья.

Наибольшее влияние (или давление) на личность ребенка оказывает Ребенок его родителей (рис. 5А). Таким образом, детское состояние Я родителей человека — основной фактор формирования жизненного сценария.

Мир сказок дает нам важные ключи к проблеме формирования личности. Во многих сказках фигурируют злой колдун или великан-людоед и добрый колдун/колдунья[4] — результат (как и в случае мифа об Эдипе) интуитивного прозрения. В жизненном сценарии роль колдунов играют отец и мать. Таким образом, на детей их родители влияют как добрые или злые волшебники, что впоследствии отражается на их личности.

У каждого человека есть три состояния Я, поэтому, чтобы понять личность человека, следует проанализировать все три состояния Я обоих его родителей (рис. 5А). Если сценарий жизни человека имеет разрушительный характер, значит, детское состояние его отца или матери (Рео или Рем) обладало чертами Злого Волшебника (или волшебницы). Такое состояние еще называется Сумасшедшим Ребенком родителей и имеет глубочайшее влияние на их детей. В этом случае трех- или четырехлетний ребенок находится под властью смущенного, напуганного, своенравного и всегда непредсказуемого детского состояния Я отца или матери.

Кроссман показал, что в благополучной семье о ребенке заботится, его защищает и воспитывает Родитель его родителей, а их Взрослый и Ребенок играют меньшую роль. «Меньшую» не значит «менее важную». Взрослый родителей мотивирует ребенка к усвоению законов логики, а Ребенок родителей поощряет Естественного Ребенка ребенка. Тем не менее именно Заботливый Родитель несет основной груз обязанностей по воспитанию подрастающего поколения, и ни Ребенок, ни Взрослый родителей не имеет права осуществлять полный контроль над этим процессом.

Главная цель Заботливого Родителя — поддерживать, защищать и развивать Ребенка. Реакция Заботливого Родителя на новорожденного: «Я буду заботиться о тебе, что бы ни случилось». Родительское поведение содержит инстинктивный и приобретенный компоненты. Однако одного родительского инстинкта недостаточно, чтобы воспитать ребенка до состояния взрослости. В хорошей семье у родителей высока доля приобретенных родительских навыков. Заботливый Родитель позволяет ребенку быть самим собой: свободно говорить и двигаться, исследовать мир и быть свободным от ограничений.

С другой стороны, если родители сами находятся под давлением обстоятельств — оба вынуждены работать по восемь часов в день, или у них еще восемь детей и только одна комната на всех, — тогда у ребенка просто нет ни места, ни возможности для самовыражения; Ребенок отца и Ребенок матери говорят ему: «Нет! Не шуми, не стучи, не смейся, не пой и не радуйся!» Заботливый Родитель отца или матери, возможно, радуется активности ребенка, но их Ребенок бунтует против нее и вытесняет Заботливого Родителя с его законного места. Когда у малыша формируются три состояния Я Родителя, он копирует отца и мать. Он запоминает родительские реакции — не поддержку и помощь Заботливого Родителя, а бьющие через край чувства ревнивого, рассерженного, напуганного Ребенка своих родителей. В этом случае родительское состояние ребенка, скопированное с детского состояния отца или матери, называют Злым Волшебником (Волшебницей), Электродом, Сумасшедшим Ребенком или Большим Свином.

Таким образом, в семье, которая создает у ребенка сценарий трагической ошибки, воспитанием детей занимается не Родитель отца или матери (Ром или Роо), а псевдо-Родитель, то есть их детское состояние Я (Рео или Рем ). Это состояние не способно эффективно выполнять обязанности отца или матери, что, как правило, приводит к формированию определенного сценария у молодого поколения.

Положение ребенка в такой семье показано на рис. 5Б. Отец четырехлетней сиротки Энни позволил своему Ребенку стать псевдо-Родителем. Ребенка этого мужчины раздражала необходимость заботиться о маленькой дочери, и ее потребности были ему в тягость. Кроме того, он верил, что, чтобы не избаловать дочку и сформировать у нее сильный характер, нужно отказывать ей во всех ее желаниях, давая ей вместо желаемого нечто другое, по его мнению, более полезное для нее. Например, когда она мечтала получить на Рождество плюшевого мишку и отец знал об этом, он специально подарил ей другую игрушку, которую она совсем не хотела, веря, что «так будет лучше для нее». Естественно, маленькая девочка скоро поняла, что ее желания никогда не исполнятся.

Обстоятельства, которые она не могла контролировать, автоматически делали невозможным исполнение ее желаний. Поэтому она решила, что, скрывая свои желания, можно сделать их осуществление хотя бы чуть-чуть более вероятным. Она также заметила, что даже невысказанное желание можно нечаянно выдать, если заплакать от разочарования. Чтобы не дать отцу возможность ни узнать, ни вычислить путем дедукции, чего она хочет, девочка решила, что плакать нежелательно. Таким образом, отец вынудил ее ничего не хотеть, ничего не просить и никогда не выражать свое разочарование. Этот запрет, навязанный ей отцовским Ребенком (Рео), стал частью родительского состояния (Pо1) девочки. Потом девочка стала взрослой женщиной, и до тех пор, пока она не отказалась от своего сценария, она носила внутри своего Ребенка отцовский запрет: «Никогда ничего не проси». Этот принцип руководил всеми мало-мальски значимыми ее действиями на протяжении многих лет.

Родители внушают своим детям ограничения, запреты и предписания ради своего удобства или спокойствия. Мать одного мальчика боялась агрессивных мужчин, так как ее муж, по характеру агрессивный, бил ее и бросил ее одну с ребенком. Поэтому она не хотела, чтобы ее сын вырос агрессивным, мужественным, и использовала запреты «не будь агрессивным», «не будь решительным» и предписания «какой ты у меня добрый», «ты мой тихий мальчик». Поэтому он рос немужественным, приняв многие особенности женского поведения. Он был не таким, как другие мальчики, поэтому они смеялись над ним и однажды назвали его странным. Для него слово «странный» связалось с понятием гомосексуальности. Он посмотрел в словаре, что значит быть гомосексуальным, и прочитал, что так называют мужчину, который вступает в сексуальные отношения с другим мужчиной. Однажды он гулял в парке и к нему приблизился мужчина. С ним он получил первый гомосексуальный опыт, который ему понравился. В этот момент юноша решил, что он всегда был гомосексуален, и стал жить соответствующей жизнью. Таким образом, имея набор запретов и предписаний со стороны матери, он пришел к решению о том, что он является тем, кем на самом деле не являлся, даже не имея альтернативных вариантов решения. Его выбор гомосексуального поведения не был свободным; воздействие семейной обстановки плюс другие факторы сделали его таким. Например, ему не было позволено вступать в сексуальные отношения с женщиной. Сценарный анализ мог бы освободить его и дать ему возможность выбрать между отношениями с женщинами и отношениями с мужчинами (или и то и другое).

Итак, давление домашней обстановки вкупе с другими обстоятельствами подталкивает человека к преждевременному решению относительно своего жизненного пути. Одни дети решают, что они гомосексуальны, другие — что они глупы или неловки, третьи — что обязательно будут несчастливы.

Было бы любопытно понять, почему родители хотят, чтобы их отпрыск был неуклюжим или глупым. Представьте себе, что появляется на свет нежеланный ребенок. Мать, у которой уже было трое детей, больше не хотела рожать, но зачала против своей воли, когда муж явился домой пьяным и изнасиловал ее. Аборт сделать не удалось, и вот мальчик появился на свет. Роды были очень трудными. Итак, герой был неприятностью для своих родителей с самого начала. После родов матери наложили пятнадцать швов: он был неуклюжим с самого рождения. Поэтому его все называли неуклюжим: он с самого начала делал все не так и, кроме того, напоминал матери ее брата, который тоже был неуклюж. Поэтому она часто думала (и говорила): «Он совсем как дядя Чарли, такой же неуклюжий». Вскоре и мать, и отец уже не называли его иначе, как бы ни был мал совершенный им промах. Его родителям было выгодно думать о нем как о неуклюжем мальчике: это позволяло им выразить свой гнев и чувство вины за то, что они не могли как следует о нем позаботиться.