Читать онлайн «Новая позитивная психология: Научный взгляд на счастье и смысл жизни». Страница 40

— Он пьяный и гадкий, — шепнула напуганная Софи восьмилетнему брату Доминику (по его просьбе я заменил настоящие имена вымышленными). — Смотри, как этот тип обращается с мамой.

Софи и Доминик мыли посуду в тесной кухне маленького ресторанчика, принадлежавшего их родителям. Дело было в 1947 году в городке Уилинг (Западная Вирджиния). Жизнь в то время никого не баловала. Отец Доминика вернулся с войны сломленным человеком, и вся семья с утра до ночи работала, пытаясь хоть как-то свести концы с концами.

У кассы стоял пьяный клиент — небритый и возмущенный верзила — во всяком случае, таким он казался маленькому Доминику. Мужчина вел себя грубо.

— Это не свиная, а крысиная отбивная. Пиво… — сердито вопил он, схватив маму за плечо.

Не раздумывая, Доминик выбежал из кухни и встал между клиентом и матерью:

— Чем могу вам помочь?

— Пиво теплое, а картошка холодная! — рычал клиент.

— Вы совершенно правы, — признал Доминик, — извините нас. Работаем мы вчетвером, а сегодня было так много народу, что мы не успели обслужить всех как следует. Приходите завтра, и вам обязательно понравится. А сегодня разрешите ничего не брать с вас за ужин. Если вы придете снова, вас ждет бесплатная бутылка вина.

— Что ж, мелкий, с тобой не поспоришь. Благодарю. Клиент ушел довольный собой, не затаив обиды.

Тридцать лет спустя Доминик признался мне, что с тех пор родители всегда поручали успокаивать «трудных» клиентов маленькому сыну, и это занятие ему очень нравилось. В 1947 году папа с мамой поняли, что в семье растет вундеркинд. У Доминика рано и в необычно яркой форме проявилось одно из важных достоинств — умение общаться с людьми. Он мгновенно улавливал желания и потребности окружающих и говорил именно то, что надо. Если атмосфера накалялась, Доминик умел держать себя в руках и «остужать» собеседников, тогда как другие на его месте только обострили бы конфликт. Родители поощряли и развивали способности Доминика, и это помогло ему найти свое призвание.

С таким талантом к общению Доминик с успехом мог бы стать дипломатом, старшим официантом в ресторане или управлять персоналом в большой корпорации. Но у него было еще два не менее важных достоинства — любовь к знаниям и лидерские способности. И Доминик построил свою профессиональную жизнь на использовании всех трех качеств. Сейчас Доминику шестьдесят два года, и он — главный «дипломат» в нашей научной среде.

Доминик уже стал известным преподавателем социологии, когда один из университетов Лиги Плюща «похитил» его, предложив пост ректора. Доминику тогда не было и сорока.

Влияние Доминика незримо ощущается как в американской, так и в европейской социологии. Я бы назвал его Генри Киссинджером[4] от науки. Рядом с ним вы почувствуете себя значительной персоной, а главное — это произойдет так естественно, что у вас не возникнет и тени недоверия. Всякий раз, когда мне нужен совет в трудной ситуации, связанной с человеческими взаимоотношениями, я обращаюсь к Доминику. Он сделал блестящую карьеру, работая по призванию, поскольку ежедневно применял на практике три своих ключевых достоинства.

Если в процессе работы вы постоянно используете такие качества и при этом трудитесь во благо людям — это значит, вы нашли свое призвание. Вместо скучного бремени ваш труд превратился в упоительный процесс, ведь основной признак призвания — погружение в состояние «потока».

Благодаря работам Майка Чиксентмихали (см. седьмую главу), наука сумела разобраться в этом таинственном неуловимом состоянии, и теперь мы можем использовать эти познания на практике. Как вы помните, состояние «потока» характеризуется такой степенью увлеченности, при которой человек забывает обо всем на свете. Майк изучил, какие люди испытывают это состояние чаще или реже других, и выяснил, при каких условиях человек погружается в «поток».

В первую очередь состояние «потока» связано с удовлетворением отработы. Обычно такое состояние не может продолжаться весь рабочий день — восемь часов подряд. Оно посещает нас в определенных ситуациях и задерживается на несколько минут. Погружения в «поток» происходят тогда, когда задача вполне соответствует нашим возможностям — талантам и достоинствам. В сущности, этой информации вполне достаточно, чтобы понять, какая работа нужна лично вам и какие изменения желательно внести в вашу нынешнюю деятельность.

К счастью, каждый из нас имеет право выбирать работу по вкусу и вносить в нее элементы творчества — благо, которое кажется нам таким естественным и привычным, будто оно принадлежало всегда и всем. А ведь на протяжении долгих тысячелетий сотни поколений детей осваивали родительское ремесло, двигаясь по стопам отцов и матерей. С незапамятных времен маленькие эскимосы играли с луком и стрелами — к четырем годам им полагалось добыть первую белую куропатку, к шести — первого кролика, а к двенадцати — первого тюленя или оленя карибу. Их сестры [192,193] с младенчества учились готовить еду, выделывать шкуры, шить и заботиться о детях.

В Европе эти традиции дали сбой в XVI веке. Молодые люди уходили из деревень в города, привлеченные высокими заработками и прочими соблазнами. На протяжении трех столетий двенадцатилетние девочки и четырнадцатилетние мальчики отправлялись в города на заработки, нанимаясь прислугой, прачками, носильщиками и горничными. Город привлекал молодежь своей кипучей активностью и широким выбором занятий. По мере того как города росли и развивались, возникали тысячи новых профессий. Традиция передачи ремесла от отца к сыну, веками сберегавшаяся в деревнях, оборвалась. Зато люди стали изобретательнее и подвижнее, меняли сословия, ломая социальные барьеры.

Но вернемся в наш XXI век. Перед вами огромный выбор. Одних только сортов пива существуют сотни, не говоря уже об автомобилях. Доводилось ли вам, как мне, завороженно замирать перед полками супермаркета, не зная, какие хлопья выбрать к завтраку? Проще всего было купить старые добрые Quaker Oats, но я просто не мог их найти.

Свобода выбора за последние двести лет заметно выросла в цене. Сегодня большинство молодых людей, заканчивая университет, перебирают сотни вариантов будущей карьеры. Период отрочества и юности, неведомый молодежи шестнадцатого века, продлевает этап поиска профессии и спутника жизни. Очень немногие молодые люди в наши дни следуют примеру своих родителей. Более 60 % выпускников школ продолжают учиться. Высшее образование, некогда рассчитанное на расширение кругозора, все больше становится профессионально ориентированным: студентов готовят для работы в торговых фирмах, банковской сфере, медицине.

Работа предоставляет гораздо больше возможностей для погружения в состояние «потока», чем любой другой вид деятельности. Работая, мы преследуем определенные цели и подчиняемся дисциплине. Отзывы окружающих помогают понять, насколько хорошо мы справились. Работа помогает сосредоточиться, сводит к минимуму отвлекающие факторы и ставит задачи, соответствующие нашим талантам и достоинствам. Заниматься такой работой куда интереснее, чем сидеть дома.

Знаменитый историк Джон Хоуп Франклин говорил: «Можно сказать, что я работал всю жизнь, каждую ее минуту, но с равным успехом можно сказать, что я не работал и дня. При этом мне всегда нравился наш национальный единодушный вопль: «Слава богу, наконец-то пятница!» [192], поскольку для меня это означало, что в ближайшие два дня я смогу работать не отвлекаясь». Не стоит считать Франклина трудоголиком. Этот пример типичен для крупных ученых и бизнесменов. С понедельника по пятницу Франклин работал преподавателем и, очевидно, делал это неплохо, так как его любили и студенты, и коллеги. Был он и хорошим администратором. И та, и другая сфера давали Франклину возможность реализовать свою доброту и лидерские способности, однако главные его достоинства — оригинальность мышления и любовь к знаниям — ждали лучших времен. И только по выходным, работая дома за письменным столом, Франклин использовал их по-настоящему. Именно тогда он полнее обычного погружался в состояние «потока».

Джейкоб Рабинов — человек, запатентовавший сотни изобретений, — восьмидесятитрехлетним старцем поделился с Майком Чиксентмихали: «Надо не бояться воплотить свои замыслы… Изобретателям иначе нельзя. То, что моя выдумка поначалу ни у кого не вызывает энтузиазма, — не важно. Зато безумно интересно предложить людям что-нибудь новое и необычное» [192].

Величайшим из открытий позитивной психологии я считаю то, что состояние «потока» с одинаковой частотой испытывают и люди редких творческих профессий — изобретатели, скульпторы, члены Верховного суда, ученые, — и представители самых простых, на первый взгляд обыденных видов деятельности. Любой человек может перестроить самую обычную на первый взгляд работу и регулярно погружаться в «поток».